Дерби Брайа - Идеальное Рождество с Хаосом

откинуться назад, чтобы моя спина легла ему на грудь. Его порывистые вдохи

пробуждают во мне похоть. Он обвивает меня другой рукой и щиплет за сосок, вынуждая

его затвердеть.

Он опускает взгляд на свою руку.

— Я был нежен с тобой до сих пор, — хрипотца в его голосе говорит сама за себя.

Это уже не мой Мав. Это Люци, и от одной мысли о том, что меня ждёт, новые трусики,

которые я надела, промокают насквозь. Затем он целует меня, накрывая своими губами

мои губы, и его язык проскальзывает мне в рот. Он властвует и играет с моим языком,

лаская меня изнутри. Когда он обрывает поцелуй, его зубы мгновенно погружаются в мою

нижнюю губу и, прежде чем отпустить, зажимают её между зубами. — Но сегодня я не

хочу быть нежным, Куколка.

Он надавливает мне на спину, заставляя наклониться вперёд. Я упираюсь руками в

колени, чтобы не завалиться вперёд. Стоит мне это сделать, как он пристраивает свою

эрекцию к моей заднице. Его грудь вибрирует от рычания, вызванного этим трением. Мы

начинаем раскачиваться в унисон. Затем он снова тянет меня к себе, впиваясь губами в

моё плечо, в мою шею. Он приподнимает мои волосы и целует редко затрагиваемый

участок кожи по линии роста моих волос.

Я стону, как ненормальная, от каждого его действия, но мне все равно. Я чувствую

себя обалденно. Влажные губы прижимаются к моему затылку. Зубы царапают точку

пульса на моей шее. Его язык задевает кожу над ухом и, Боже милостивый, я почти

кончаю от одного этого. Его руки массируют каждую часть моего тела. Они скользят и

мнут мою грудь, плечи и кожу головы. Его пальцы настолько глубоко погружаются в мою

кожу, что я теряю себя. Ощущения его губ, рук и члена вынуждают меня неосознанно

сыпать проклятиями.

Когда рука Мава обвивает мой живот, я оказываюсь в паре секунд от оргазма. Он

отводит мои трусики в сторону и без предупреждения погружает в меня два пальца.

Прокричав «Люци!», я мгновенно кончаю. Моё лоно пульсирует и сжимает его пальцы

снова и снова, пока мышцы не расслабляются.

Проходит немало времени, прежде чем он вынимает из меня пальцы и ведёт ими

вверх по моей коже, моему животу, груди и шее. Он не произносит ни слова, когда

проводит ими по моим губам, но ему это и не нужно. Я открываю рот, и он просовывает

их в него.

Его пальцы занимаются любовью с моим ртом. Я сосу и слизываю с них все свои

соки.

Он, не переставая, целует меня, пока не всасывает в свой рот мочку моего уха, а

потом выдыхает:

— Развернись, детка, и дай мне этот сладкий ротик.

Я делаю, как он говорит, и снова сажусь на него верхом, широко расставив ноги. Но

прежде чем он успевает меня поцеловать, я дергаю его за футболку и жду, пока он не

стянет её через голову и бросит на пол.

Тогда он сминает мои губы в жарком и жёстком поцелуе. Грубом и требовательном.

Он с жадностью упивается мной, рукой помогая себе стянуть свои штаны, а затем

9

поднимает меня так, чтобы быстро сдвинуть мои трусики и толкнуться в меня. Я стону и

ласкаю каждый дюйм его груди, пока он наполняет меня. Пальцы Мава снова начинают

мять мою плоть. Но одна рука остаётся на моей талии и принуждает меня двигаться взад-

вперед, вверх-вниз, вращая бедрами с каждым его толчком.

— Боже, детка. Вот оно. Объезди меня, дай мне почувствовать, как эти сиськи

ударяются о мою грудь.

Мы тяжело дышим, отчаянно хватая ртом воздух, когда наши тела потираются друг

о друга. Он рычит все чаще, и с каждым таким рыком его движения становятся более

мощными, более безудержными, в стремлении достичь разрядки.

— Люци. Да, о, чёрт. Так близко. Нет, вот здесь. О, мой Бог, — испускаю я, откинув

голову назад.

Приподнимая меня и опуская, он погружается глубже и задевает ту точку, где я

нуждаюсь в нем больше всего. Он делает это снова. И снова. Чувствуя, что мои мышцы

напряжены, а ноги дрожат, я стараюсь оттянуть неизбежное. Но затем он разрывает

поцелуй и вонзается зубами в мою кожу между шеей и плечом. Я теряю самообладание,

пока моё тело пронзает изысканная боль, устремляясь прямо к средоточию моего

желания.

Когда я закрываю глаза, чтобы позволить себе окунуться в удовольствие с головой, в

моих смеженных веках отплясывают маленькие огоньки, похожие на те, что висят на

дереве позади меня.

Мав продолжает ожесточенно вколачиваться в меня.

— Господи Иисусе, — хрипит он, напротив моей кожи, когда его тело находит своё

освобождение в моём. Внутренние стенки моего влагалища начинают постепенно

расслабляться, но его член не перестаёт пульсировать, наполняя меня своим теплом.

Когда последняя капля спермы покидает его тело, Мав откидывается на спинку

дивана и утягивает меня за собой. Он обвивает меня руками и крепко прижимает к своей

груди.

— Ммм, — устало бормочет он мне в висок. — Мы повторим это в следующем году.

И в последующие годы тоже.

— Что-то вроде нашей собственной рождественской традиции.

— Да. Только моя и твоя. Чертовски жаркий секс перед елкой. Звучит превосходно.

Мав протягивает руку и ухватывается за одеяло, стаскивая его с края дивана. Он

накидывает его мне на плечи, укрывая тем самым нас обоих. Я прижимаюсь к нему ближе

и вдыхаю его запах.

— Ты делаешь меня счастливой, Мав. Я люблю тебя.

Костяшкой пальца он приподнимает мой подбородок и целует в губы.

— Я тоже люблю тебя, детка. Спасибо, что сделала это Рождество лучшим в моей

жизни.

— Оно только начинается, подожди, пока Уилл не проснется, — говорю я, хихикая.

— Не могу дождаться, когда увижу её личико, — усмехается он.

— Ты ведь понимаешь, что через несколько секунд она разорвет оберточную бумагу

на кусочки, верно? — он не отвечает. Вместо этого он закрывает глаза, и его улыбка

становится ещё шире. — Потом она попросит тебя научить её ездить на её новеньком

велосипеде.

— Как я и сказал. Не могу дождаться, чёрт возьми.

— Она крутит тобой, как хочет, — смеюсь я.

10

Он открывает глаза и сосредотачивает взгляд на моём лице, опуская его на мои губы,

а затем снова смотрит мне в глаза.

— Как и ты, Куколка. И в этом нет ничего плохого. Я люблю своих девочек.

Покачав головой, я устраиваюсь у него под подбородком.

Долгое время мы просто лежим. Слышно только тиканье настенных часов и наши

вдохи.

Я первая нарушаю тишину.

— Мы устроили дикий беспорядок.

Он смеётся и начинает стаскивать меня с себя.

— Как насчёт того, чтобы подняться наверх и завершить начатое там?

Поднявшись, я оборачиваю вокруг себя одеяло. На мгновение мне кажется, что он