Дерби Брайа - Пылающая Эмбер

зеркального отражения. По моей спине пробегает неприятная дрожь, и каждая мышца в

моём теле напрягается.

— Эмбер Ди Пирс ( прим. Ember (англ.) — уголек ), — срывается с губ офицера

Дэвиса моё имя. То самое, которое указано в моём свидетельстве о рождении. Щелчок

замка звучит как выстрел оружия, когда он открывает кобуру, а затем раздается глухой

топот ботинок о кафельный пол, когда он шагает ко мне.

Я сканирую окружающее меня пространство. Все чувства обостряются, и я ищу

любую возможность сбежать или спрятаться. Только вот некуда. Заключенная в тесное

пространство, загнанная в угол надвигающимся на меня хищником — не то, что я хотела

бы испытать вновь.

В мгновение ока мужчина оказывается у меня за спиной, его карие глаза

встречаются с моими глазами в зеркале. Светильник над зеркалом освещает пот под

линией волос на его лбу.

— Департамент полиции Сан-Диего давно тебя ищет. Уверен, они были бы рады

узнать, что ты цела и невредима, живёшь с Лили и её бандой преступников.

Я крепко стискиваю зубы и цепляюсь за край столешницы так, словно моя жизнь

зависит от неё. Я могла бы убежать, но не делаю этого. Я быстрая. Но не настолько.

Злобно брошенные им последние слова наводят меня на мысль, что, возможно, у

него какие-то тёрки с парнями, с которыми связалась Лили. Отрицание моей связи с ними

может стать самым умным принятым мной решением.

— Я... Я не её кузина. Я только что познакомилась с ней. Я не связана ни с ней, ни с

ними.

Он внимательно разглядывает моё лицо.

— Она вернётся за тобой?

Я подавляю панику. Не понимаю, какое это имеет отношение к ней.

— Она сказала, что вернётся, — затем я задаю самый важный вопрос. — Ты...

арестуешь меня?

Такое чувство, что проходит вечность, прежде чем он отвечает.

— Возможно, нам удастся прийти к соглашению.

Крошечные волоски на моей шее встают дыбом.

— Что ты имеешь в виду? — вокруг его рта появляются морщинки, когда он

улыбается, и меня пробирает нервная дрожь. Живот сводит от спазма. — Что? Секс?

Он качает головой. Уголок его рта приподнимается в зловещей ухмылке.

— Не то, чтобы я не заинтересован, но мне нужно нечто большее, чем минет или

быстрый перепих, милая.

Меня накрывает волной облегчения. Затем я понимаю, что мне нечего ему дать, и я

признаюсь ему в этом.

— Мне больше нечего тебе предложить.

— Не совсем так. Если Лили возьмёт тебя с собой, ты можешь оказаться для меня

очень полезной.

Я не понимаю его замысла.

— Куда, по-твоему мнению, она меня возьмёт?

— Когда-нибудь слышала о «Предвестниках Хаоса»?

— Где это? — спрашиваю я.

— Не где, а кто, — он отводит волосы с моего плеча, и я вздрагиваю от его

прикосновения. — Они — байкеры. Их притон не так далеко отсюда, — коп указывает в

17

сторону двери. — Парень Лили состоит в их рядах. Настоящий отморозок, как и все

остальные. Мы говорим об убийцах, наркоторговцах и контрабандистах. Они отмывают

деньги в местном казино. Только предложи, и если это незаконно, они берутся за дело.

Они считают, что владеют всем и всеми. Они не церемонятся с людьми, которые

переходят им дорогу.

На его челюсти дергается мышца.

В глубине моего живота, как неподъёмный груз, оседает страх.

— Каким боком это относится ко мне?

— Мне нужно, чтобы ты добыла для меня то, что я смогу использовать, чтобы

засадить этих ребят навсегда.

Это безумие. То, что он просит меня сделать.

— Как...

— Будь милой. Делай всё, что должна. Добейся, чтобы они оставили тебя в клубе,

после чего держи ушки на макушке и снабжай меня всей информацией, что услышишь,

такой, что я смогу использовать.

Делай всё, что должна? Иначе говоря... позволить одному из них, или всем, меня

трахать? Стать его стукачом? Доносить. На. Мотоклуб.

Он сумасшедший?

Нет. Ни за что, чёрт возьми.

— Не сомневаюсь, эти грязные ублюдки тебя полюбят.

Он проводит пальцами по моей руке, и я отшатываюсь.

— А что, если они не захотят меня принять?

— Тогда, я полагаю, мы будем гораздо чаще видеть друг друга в ожидании

полицейского управления Сан-Диего, которое приедет, чтобы забрать тебя. Но ты не

волнуйся. Я могу придумать массу вещей, которыми мы сможем заняться, чтобы

скоротать время. Хотя мне бы не хотелось видеть такую красавицу, как ты, за решеткой.

Но ведь ты знаешь, что поджог — чертовски серьёзное преступление. Как думаешь, какой

срок тебе светит? Десять, пятнадцать, двадцать лет?

Если бы меня до этого не стошнило, то я бы блеванула прямо сейчас.

Я не понаслышке знаю о мотоклубах. Правда, я не эксперт. Я не разбираюсь во всех

тонкостях, но знаю достаточно. Я знаю, что необходимо соблюдать дистанцию. Я знаю,

что они — проблема, худшая из возможных. Я знаю, что большинство этих парней

чертовски пугающие, упиваются ездой на двух колесах, трахают огромное количество

женщин, бухают, ширяются, развлекаются и прилагают все свои усилия к тому, чтобы

принимать участие в таких вещах как можно чаще.

Они похожи на парней с плакатов о семи смертных грехах.

Как бы там ни было, мне по личному опыту был известен лишь один конкретный

байкер. Само собой, он оставил после себя неизгладимое впечатление, как и немыслимое

чувство страха. Уже второй раз за сегодняшний день я вспоминала о нем.

«Ворон» — как его окрестила моя сестра — посетил наш дом, когда мне было

примерно семь лет, а затем остановился у нас примерно четыре года спустя. У него были

длинные чёрные волосы, которые он собирал в хвост, они доходили ему до середины

спины. У него был смуглый цвет кожи и волевые черты лица. Я только потом поняла, что

такие особенности были присущи североамериканским индейцам. Обычно во время его

визитов меня отправляли к соседке или поспешно прятали в чулан, так что я только

мельком видела его через щели двери чулана. Но я была любознательным ребёнком, а он

был интересным персонажем, в отличие от других залетных, коренастый бойфрендом

моей матери. Несмотря на то, что я была мала, мне казалось, что Ворон был больше

заинтересован в моей сестре, чем в моей матери — блондинке с рыжеватым цветом волос.

Его присутствие в нашем доме всегда было своего рода загадкой. Не только потому, что

Сандаун уходила в себя на несколько дней после его визитов, но и потому, что он имел

привычку оставлять на столе конверт, набитый деньгами.

18

Я научилась не задавать Санни вопросов о нем. Ни к чему хорошему это не

приводило. Только немного погодя я пришла к своим собственным выводам и решила, что

лучше вести себя так, будто он вовсе не существовал.