Дерби Брайа - Пылающая Эмбер

— Ты не должна…

— Нет, должна. Мой отец учил меня приглядывать за теми, кто нуждается, а у

девчонок вроде нас не так много вариантов. Я не имею в виду, что ты девчонка, потому

что ты немного старше меня, а… короче… возьми их, — она отворачивается от меня и

играет с браслетами на запястье. — Найди способ заработать деньги, Рыжая, прежде чем

способ найдет тебя. Купи себе какое-нибудь средство защиты. Последнее, что тебе нужно,

так это попасть в неприятности или залететь от какого-нибудь Джо.

— Айви, я не могу их принять.

Она опускает голову и улыбается, но это грустная улыбка.

10

— Ага, и я надеюсь, что не примешь. Но здесь ты не найдешь другие варианты

заработать деньги по-быстрому, не используя при этом свое тело. Поверь, я пробовала.

Я пытаюсь вернуть ей деньги.

— Нет, тебе они нужны больше, чем мне. Кроме того, я знаю, где можно раздобыть

больше.

В ее словах есть смысл. Она встает и делает два шага, а затем говорит:

— Впрочем, вот что я тебе скажу. Однажды, когда выиграешь в лотерею, найди

меня, хорошо? Отплатишь услугой за услугу. Считай, что это — долговая расписка.

— Айви…

— Успокойся, Рыжая, и прикрывай спину, потому что никто не прикроет ее за тебя.

Даже если они уверяют в обратном, прикрывай ее в любом случае, потому что люди лгут.

На этих словах она уходит.

Я смотрю ей вслед до тех пор, пока она не исчезает из вида, и зажимаю в кулаке

деньги.

Айви права в том, что в жизни существуют вещи, за которые стоит бороться. Вот та

причина, по которой я не осталась с Уорнером в ожидании следующего наказания,

которое он, несомненно, уготовил бы мне.

Я хотела большего. Нуждалась в большем. Заслуживала большего.

Я представила в своем воображении картину будущего, которое меня ждет. Ничего

фееричного, просто нормальное, безопасное, надежное будущее, какого у меня никогда не

было.

Айви назвала это — мой идеал. Но после той борьбы, которую я вела на протяжении

последних нескольких лет, чтобы пробиться через этот лабиринт терний и шипов,

возможно, было бы уместнее назвать это моим таинственным садом.

Единственная стоящая вещь в этой жизни, ради которой я сделаю все, что угодно.

Глава 2

Иногда из всего разнообразия представленных вариантов остаётся лишь

худший. Разница того, насколько он хуже остальных, определяется тем, как низко

мы падем...

Мой взгляд мечется туда-сюда: от кулона с тыквой в левой руке к коробке

презервативов в правой руке.

Кулон, привлекший моё внимание, напомнил о том, что у меня есть ещё один

вариант. Я могу потратить деньги и позвонить моей сестре Сандаун ( прим. Sundown

(англ.) — закат ). Но, стоит мне опустить взгляд на свисающую с серебряной цепочки

подвеску в виде маленькой тыквы с прорезями для глаз, носа и рта, со счастливым лицом

вместо устрашающего, я понимаю, что не смогу это сделать.

Не смогу позвонить.

Взять те гроши, которые Санни зарабатывает официанткой и получает от

государства на содержание моей племянницы Уиллоу — не вариант, независимо от того,

11

какой в каком отчаянии я нахожусь. Плюс ко всему, я никоим образом не хочу,

связавшись с ними, подвергнуть их опасности.

Уилл — единственный человек в мире, которого я люблю всем сердцем,

безгранично. Я никогда не поставлю её жизнь под угрозу.

Сейчас середина августа, а это значит, что со дня на день она начнёт учиться. Её

первый день в детском саду... Держу пари, что она нервничает, а в дополнение к этому

еще и приятно взволнована. Представляю, как она будет с важным видом носить этот

кулон, словно какой-то знак почёта, с гордостью рассказывая своим маленьким друзьям,

что его ей подарила родная тётя. Подарила бы, если бы была дома.

Меня подташнивает, когда я думаю обо всех тех днях её жизни, которые я

пропустила.

И пропущу.

Но мне лучше гнать эти мысли прочь. Сейчас они мне не помогут. Я не могу

продолжать зацикливаться на прошлом, когда должна беспокоиться о своём ближайшем

будущем.

У меня всего пять баксов за душой. То есть моё пропитание на два, может быть, на

три дня, если повезёт. Но что потом?

Я вновь устремляю взгляд на презервативы.

Смогу ли я на самом деле сделать то, что предложила Айви? Продать себя?

Удовлетворяя какого-нибудь незнакомца за деньги?

Я не хочу этого делать. После всего, что я пережила, я даже не знаю, смогу ли.

Я весь день ходила от магазина к магазину. В течение нескольких прошедших

недель я пыталась найти работу, практически вымаливая её. Но без удостоверения

личности и подобающего внешнего вида никто меня не наймет. К тому же, я не могу

нигде работать, поскольку не должна светиться.

Отец Уорнера, его знакомые и половина мира, несомненно, ищут меня сейчас, после

сообщения в средствах массовой информации о пожаре и моём исчезновении. Я знала, что

«благодаря» отцу Уорнера, который был сенатором штата, эта новость, скорее всего,

станет самой обсуждаемой в местных новостях, но я не знала, что она выйдет за пределы

Калифорнии.

Три недели назад, когда я скрывалась от летнего зноя внутри гипермаркета, я

замерла на месте как вкопанная. На одном из огромных экранов телевизоров с высокой

четкостью возникло лицо Уорнера. Он стоял за трибуной и умолял общественность

позвонить по номеру 800, указанному в нижней части экрана, если они располагали какой-

либо информацией о моём местонахождении. Я с ужасом наблюдала за тем, как на экране

появилась наша фотография. На фото я улыбалась, а значит, она была сделана несколько

месяцев назад, когда мы только начали встречаться. Когда я находилась в блаженном

неведении относительно того, кем он был на самом деле. Камера, наведенная на него,

делала особый акцент на его искренних, покрасневших от слез глазах и расстроенном

выражении лица. Стопроцентное притворство. Затем дрожащим голосом, от которого у

меня побежал мороз по коже, он произнес: «Эм, я люблю тебя. Если ты меня слышишь,

возвращайся домой». Он покачал головой, словно ему внезапно стало тяжело говорить, и

наклонился вперёд. Тихим голосом он прошептал: «Пожалуйста, помогите мне вернуть

мою любимую домой. Спасибо».

Не знаю, почему меня удивляло, что он по-прежнему на свободе и не подозревается

в моем исчезновении, несмотря на кровь, которая повсюду была на месте преступления. И

почему не было упомянуто о его извращенных и нездоровых наклонностях. Его отец,