Бриттани Ш Черри - Безмолвные воды

Больше всего я переживал за другого человека.

За сына, который всю свою жизнь верил в то, что мать его бросила. За сына, всю жизнь прожившего рядом с отцом, который в один миг превратился в его глазах в чудовище. У Майкла впереди был долгий путь, и я не был уверен в том, как он сможет справиться с правдой, на которую ему открыли глаза.

Я молился, чтобы он обрел душевный покой и устоял перед лицом бури.

Глава 41

Мэгги

Мне предстояло отправиться на заседание суда, но мои ноги отказывались сдвигаться с места.

На мне было черное платье, отделанное кружевом, и желтые балетки. Благодаря Шерил мои волосы были завиты, а ресницы подкручены.

– Мэгги, в суде ты должна выглядеть респектабельно. Там всегда вертятся фотографы, особенно на выходе из здания. А с учетом того, какой резонанс получила эта история, репортеры будут обязательно, – объясняла она, колдуя над моей прической.

Как только Шерил закончила работу над моей фотогеничностью, я подошла к своему большому – в полный рост – зеркалу и тупо уставилась на свое отражение. Все беспокоились за меня после того, что произошло в лодочном магазине Джеймса. Они думали, что я снова вернусь в свой страх, в свое безмолвие – и где-то были правы. После ареста Джеймса я не очень много разговаривала. Я не сказала ни слова о том, что видела тогда в лесу, хотя все и так понимали, какой это ужас: видеть, как убивают женщину и понимать, что ты следующая.

Когда меня пригласили дать показания против Джеймса, я сразу согласилась. Я понимала, насколько важную роль играю во всей этой истории. И знала, насколько важно, наконец, все рассказать. Не только ради себя, но и ради Джулии. И ради Майкла. Я была готова. Готова отправиться в здание суда. Но была одна маленькая проблема – ноги отказывались двигаться.

В дверях моей комнаты появился Брукс. На нем был темно-синий костюм и голубой галстук в клеточку. В ответ на его легкую ухмылку я широко улыбнулась. Брукс ничего не сказал, но я знала, о чем он думал.

– Я в порядке, – прошептала я и вернулась к разглаживанию складок на платье.

– Врунишка, – сказал он и, подойдя сзади, обнял меня. Мы смотрели друг на друга в зеркало. Брукс опустил подбородок на мое плечо. – Скажи мне, что это. Что происходит в твоей голове.

– Это просто… Мне сегодня придется сидеть напротив него. И я должна буду сидеть на месте, зная, что сделал этот человек, и изо всех сил сдерживать свою реакцию. Когда я видела его до этого, все происходило очень быстро. Все произошло мгновенно, но сейчас мне действительно придется встретиться с ним лицом к лицу. Ведь это из-за него я столько перенесла. Это он украл мой голос. Как мне держать себя в руках? Как я смогу стоять перед человеком, который на столько лет лишил меня голоса? Как мне попросить вернуть его обратно?

– Ты и не должна просить, – сказал Брукс. – Просто возьми. Тебе не нужно разрешение, чтобы вернуть украденное у тебя. Твоей вины тут нет. Это твой голос. И единственный способ вернуть его – это рассказать твою историю. У тебя есть голос, Мэгги Мэй. И всегда был. А теперь пришло время, чтобы его услышал весь остальной мир.

– Мы можем послушать какую-нибудь песню? – все еще волнуясь, спросила я.

– В любое время, – он достал телефон, подключил к нему наушники и протянул один мне. – Что ты хочешь послушать?

– Включи то, в чем я могла бы утонуть, – прошептала я.

И он включил мне нашу песню.

***

Я рассказала свою историю. Каждую ее часть, каждый миг, каждое болезненное мгновение. Моя семья сидела в зале и слушала. Мама рыдала. Папа тоже вытирал слезы. Шерил и Келвин ни на секунду не отводили от меня взглядов. Вряд ли я смогла бы говорить так громко без их молчаливой поддержки.

Закончив, я встретилась в коридоре со своей семьей, и они сказали, что я очень сильная, потому что смогла пройти через такие испытания. Через несколько минут двери судебного зала открылись, и оттуда вышел Майкл. Его глаза выглядели потухшими, и я отчетливо увидела это – вся тяжесть мира сейчас опустилась на его плечи. Он направился в мою сторону и улыбнулся, но его улыбка очень быстро сменилась угрюмым выражением лица. Майкл засунул руки глубоко в карманы и сказал:

– Привет. Прости, я понимаю, что, вероятнее всего, не должен говорить с тобой. Просто хотел сказать: то, что ты сейчас сделала, – это очень смело. Я даже не могу представить, через что тебе пришлось пройти в жизни. Мне очень жаль, что это случилось с тобой.

– У тебя нет причин для извинений. Ты не в ответе за ошибки отца, – сказала я ему.

Он понимающе кивнул.

– Знаю, знаю. Но все равно. У тебя была украдена жизнь. И у моей мамы… – он нервно усмехнулся. – Я думал, что она бросила нас. Всю свою жизнь я не мог ее понять и ненавидел, потому что все мои воспоминания о ней были наполнены любовью. Я всю жизнь старался понять, почему она ушла от нас, и не мог.

– Если бы у нее был выбор, она никогда не покинула бы тебя, – вмешалась мама. – Поверь, я знаю.

Майкл поблагодарил мою маму и собрался уже уйти, но я окликнула его.

– Она не мучилась, – соврала я. – Все произошло быстро, безболезненно и закончилось в течение нескольких секунд. Твоя мама не мучилась.

Казалось, после моих слов его плечи немного расслабились.

– Спасибо, Мэгги. Спасибо тебе за это.

После стольких лет молчания я поняла, насколько важными могут быть слова. Они обладали способностью не только причинять боль людям, но и исцелять, если их правильно использовать. И всю свою оставшуюся жизнь я буду стараться осторожно обращаться со словами. Они обладают властью изменять жизни.

***

На следующий день я – с чаем и сэндвичами с индейкой – отправилась домой к миссис Бун. Открыв дверь, она закатила глаза при виде меня, а потом пригласила войти перекусить.

– Я видела тебя вчера в новостях, – сказала миссис Бун. – Ты могла бы получше накраситься. Это все-таки телевидение, а не пижамная вечеринка, Мэгги.

Я усмехнулась.

– В следующий раз.

– В следующий раз… – миссис Бун вздохнула и покачала головой. – Я могла бы подумать, что это шутка, но ты и твой парень как никто умеете влипать в истории, так что не исключено, что тебя покажут по телевизору еще раз, – сказала она, делая глоток чая. – И ты ужасно выбираешь чай. Он отвратителен.

Я засмеялась.

– Теперь вы понимаете, что я чувствовала все эти годы.

Она взглянула на меня поверх чашки, и ее руки задрожали.

– Твой голос не так ужасен, как я себе представляла, – она улыбнулась и довольно кивнула. Лучший полу-комплимент от моего лучшего заклятого друга. Она взяла в руки свой сэндвич и откусила. – Я знала, что ты когда-нибудь заговоришь. Я была уверена, что у тебя получится.

Мы сидели вдвоем и говорили обо всем подряд, вместе смеялись. Это непередаваемые ощущения. Когда стало смеркаться, миссис Бун взяла свои ходунки, чтобы проводить меня до двери. Всякий раз, когда ее сиделка пыталась ей помочь, она приказывала ей проваливать. Что в переводе с языка миссис Бун означало «спасибо».