Эйвон Гейл - Отрыв

встреч. Серьезно. Мы не вносим никакого вклада. Как здорово.

– Я уже не помню, в какой команде играл в двадцать четыре. – Где он был? В

Рединге? В Толедо?

– Спасибо, о, наимудрейшая старая карга, – пропел Уинн и, сложив ладони вместе,

поклонился. – Если ты такой утомленный старик, как печальный лев в зоопарке, почему

до сих пор играешь?

А Джаред–то решил, что сможет перестать думать об этом дерьме. Видимо, нет.

– Я хоккеист. Чем еще мне заниматься?

– Определенно не актерской игрой. Я видел ту рекламу. – Уинн спародировал, как

Джаред молотил кулаками воздух, и хохотнул, когда Джаред покраснел и сполз по стулу

вниз. – Прости. Слушай. Ты мне нравишься. Ты не возмущаешься, что телки остаются на

ночь. И было круто, когда кактамеезовут пошла к тебе в душ. Это я ей подсказал. Всегда

пожалуйста.

– Ты ей подсказал ? Какого черта? Ты не помогаешь моему эго, к тому же звучит

жутковато, Уинн. – Джаред взял горстку орешков.

– Ну, то есть я предложил . Серьезно, Шор, ты в порядке или что? Я должен буду

отчитаться. Мне неловко, речь идет о чувствах и прочем. – Уинн поморщился. – Как девки

без умолку трещат на такие темы? Надо спросить сестру.

– Может, ты и ей посоветуешь сходить со мной в душ? – поддразнил Джаред и

расхохотался над полученным в ответ взглядом. Сестре Уинна было восемнадцать, и она

была красоткой. Кодекс запрещал такую разновидность тесных отношений, но Джаред

частенько слышал от партнеров шуточки, что Уинн должен их подкупить, чтоб подобного

не произошло.

– Да пошел ты. Она моя сестра. Мне плевать, что ты можешь избить высокие цены

и НХЛовских новичков. Никуда она с тобой не пойдет. – Уинн задумчиво на него глянул. –

Вообще–то ты ничего. Можешь пригласить ее на свидание. Но никаких поцелуев.

– Ты же понимаешь, что та девица… да и все девицы , что побывали в твоей

комнате в Джексонвилле, могут быть чьими–то сестрами, да?

– Нет. Я специально проверил. Они единственные дети. – Уинн подмигнул. – Знаю.

Знаю. Ты тайно влюблен в мою сестру?

– Уинн, твоей сестре восемнадцать, и она живет в Онтарио. – Джаред задумался

над комментарием про НХЛовского новичка и гневно швырнул орешки обратно в тарелку.

Уинн опустил подбородок на скрещенные руки и воззрился на Джареда.

– Расскажи что–нибудь еще, о чем мне уже известно, Шор.

– Ладно. Ты – козел. Нравится? И да. Я в порядке. – Только вот вряд ли. Возможно,

текущий сезон был для него последним, и его организм пытался принять этот факт, а мозг

либо игнорировал, либо был поглощен размышлениями о том, как отправиться в постель

с Кортэллом.

Уинн отвязался – по крайней мере, от психического состояния Джареда. Он

рассмешил Джареда историей о том, как играл в детской лиге с парочкой парней,

которые теперь выступали в НХЛ, и какими ослами они были. Уинн купил очередную

порцию выпивки, а потом попытался купить еще одну, но Джаред его остановил. Было

всего–то три часа дня.

– Кроме того, если тебя так сильно беспокоит моя травма головы, разве стоит

угощать меня спиртным?

Уинн пожал плечами и допил виски Джареда.

– Все нормально. Это же виски. В стародавние времена его использовали в

медицинских целях. А ты продолжаешь повторять, что стар, поэтому вот так.

– Хорошо, что ты не врач, – сказал Джаред. – Спасибо за выпивку, Уинн. – Но на

самом же деле он имел в виду: «Спасибо, что вытащил меня и сообщил о мыслях

команды насчет моей травмы головы и разбитого сердца». Он не сомневался: Уинн

понял.

Джаред отправился домой и заглянул в коробку с вещами – с фотографиями,

свитерами и всем прочим – и вытащил приглашение в лагерь «Флайерс». «Организация

«Флайерс» хотела бы пригласить Вас…». Вместе с рамкой он прошел в крошечную

гостиную и поставил ее на полку над камином, который никогда не использовался. В

Саванне забавно представляли себе зиму. Правда. Он не купил кондо, но мог, по крайней

мере, попытаться его обжить. Все остальное в квартире было похоже на «Эконо Лодж» в

Джексовилле.

Эти мысли подбили проверить телефон, из–за чего он взбесился. Он подумывал

свалить отсюда, встретиться с Уинном, Лебланом и другими парнями в каком–то модном

баре в историческом районе. Компания не помешала бы. И не помешало бы подцепить

девчонку. Он раздумывал, что можно было бы даже подцепить парня . Они с Лейном не

строили планов на повторную встречу. Но вместо того, чтоб отправиться к парням, он

передернул, вспоминая о Лейне, и уснул под звуки игры «Эвеланш». Ему снилось, что они

с Лейном играли в хоккей, а вратарем был Патрик Руа. Уинн произнес:

– Не пасуй шайбу парню слева, – и Джаред забил гол. Патрику Руа.

Лейн поцеловал его прямо на льду перед всеми, а потом превратился в сестру

Уинна. Они были в душевой в Джексонвилле, и она была одета в свитер «Флайерс».

Люди, утверждавшие, что сны рассказывают о будущем, – глупцы.

Только вот в следующем матче Джаред забил гол. В воротах, конечно, стоял не

Патрик Руа, но вратарь был безумным, что тоже считалось. Это был первый гол, забитый

Джаредом в этом сезоне. Он уже успел позабыть, как же здорово забивать. По пути к

скамье он катился мимо товарищей по команде и ударял по протянутым кулакам. И

вспомнил себя девятнадцатилетнего. Как он летал по льду с приклеившейся к клюшке

шайбой, и лампочка над воротами в его мыслях уже загоралась.

Он не всегда был злодеем. Когда–то давно он был героем. Отпив воды из бутылки

и с трудом дыша из–за напряжения и эйфории, он задумался, когда же успел измениться

и почему не заметил.

И может, только может, он мог бы измениться в обратную сторону .

Логичным ответом было бы «нет, будет слишком сложно» – но сложности никогда

не останавливали Джареда. Если бы он делал только то, что давалось легко, то играл бы в

детский футбол, а не в хоккей. Или был бы защитником, а не центровым. Все, включая

мать, убеждали его стать именно защитником.

И он отправился бы домой в Анн–Арбор после того, как Эндрю Уиттакер посмотрел

ему в глаза и проговорил:

– Я говорил те слова, чтоб ты лучше играл, Джаред. Мне жаль, что ты решил, будто

они значат больше, чем есть на самом деле.

В третьем периоде матча «Ренегадс» против «Эвансвилля» Джаред сделал ассист.

А в сочетании с дракой в первом периоде и удивительным голом во втором он сделал

хет–трик Горди Хоу и заработал звание первой звезды матча.

Может, ему не стоило быть злодеем или героем? Может, он мог быть и тем, и

другим? Если после этого сезона он навсегда повесит коньки, то, по крайней мере, будет