Тиффани Райз - Похититель бурбона

- Я задавала себе тот же вопрос и думаю, нашла ответ. Ты уничтожаешь то, что они любили, и ты любишь то, что они уничтожили.

- Значит, мы уничтожаем «Красную Нить»?

- И любим друг друга, - Она смотрела на него и ждала, ждала и молилась. Если он станет на сторону «Красной Нити», ничего другого не оставалось, ей придется уйти от него, ради папы, ради Веры и ради себя.

- Ладно, - ответил Леви. Он подошел к Рексу и поправил удила.

- Ладно? Что значит ладно?

- «Если ты не можешь принять прошлое и его бремени, у тебя нет будущего, ибо без одного не бывает другого». Роберт Пенн Уоррен сказал это, и, вероятно, был прав. Когда ты сказала мне, что Джордж Мэддокс был моим отцом, я был в пяти минутах от того, чтобы поджечь весь штат, как же я могу утверждать, что ты ошибаешься в своем желании вырубить эти деревья? Но если все сказанное тобой правда, если ты утверждаешь, что моя семья поступила так с ней, вырубки деревьев недостаточно. Если мы обязаны ей за то, что сделали с ней, тогда мы должны заплатить сполна, а не частично. Мы закроем компанию. Не продадим ее, просто закроем. Свернем производство. Прекратим продажи алкоголя, всего алкоголя. Так мы оба выиграем, я получу остров, а ты заставишь каждого Мэддокса в могиле вертеться, как волчок целую вечность. Как тебе такой план?

- Ты серьезно? - Она не могла поверить его словам.

- Безусловно, серьезно. Мне не станет лучше, зная, что деньги делаются на крови той девушки. Если мы выиграем в деле, у нас будет предостаточно денег на жизнь. Если проиграем, ну и ладно. У меня есть работа, мы подождем, пока тебе не исполнится двадцать один. Не думаю, что мы умрем от голода. Я уже выживал в нищете. Быть на мели на острове в красивом доме лучше, чем быть нищим и жить на чердаке конюшни.

- Ты серьезно?

Леви дьявольски улыбнулся, от этой улыбки у нее всегда подпрыгивало сердце.

- Черт, ты говорила, у судьи Хедли есть деньги. Мы скажем, что ты его дочь, и он будет платить нам за молчание.

Тамара рассмеялась.

- Не смей. Он мне очень нравится.

- Просто говорю, что хорошо иметь запасной план. У меня есть определенный образ жизни, к которому я привык. И я хочу обеспечивать свою жену. Брендовыми «Фростет Флейкс». А не дешевым заменителем.

- Стой, где стоишь, - приказала Тамара.

- Где?

- Там, где стоишь. Стой там.

Леви поднял две руки в защитном жесте.

- Я стою. Не знаю, что ты задумала, но я стою на месте.

Держась за спину Рекса, Тамара поковыляла вперед, пытаясь не обращать внимания на боль. Она подошла к Леви и обернула вокруг него руки, и позволила ему обнять ее.

- Спасибо, Леви, - прошептала она.

- Ты моя жена. Мы связаны друг с другом. И должны сделать все возможное.

- Я хочу сделать все возможное, - заверила она.

- Я расскажу тебе, что Боуэн рассказал Нэшу, когда Нэш был одержим мыслью сжечь дотла остров назло… нашему отцу.

- Что?

- Боуэн сказал, что быть счастливым - это лучшая месть. Нет никакого способа заставить такого человека как Джордж Мэддокс быть счастливым, ни с женой в доме престарелых, ни с сыном на кладбище и вторым сыном, влюбленным в чернокожего бондаря. И если Нэш хотел мести, он должен быть счастливым, а не пытаться сделать жалким и так жалкого человека. И Нэш решил поступить именно так. Вот почему он хотел привезти тебя сюда, чтобы ты жила с ним. Потому что он любил тебя, и ты делала его таким счастливым.

- Хотела бы я, чтобы папа был жив.

Если бы папа до сих пор был жив, она жила бы с ним здесь. Если бы папа до сих пор был жив, она была бы далеко от Кентукки, когда произошло наводнение. Если бы папа до сих пор был жив, ей бы не пришлось никого убивать, ненавидеть мать, уничтожать «Красную Нить». Она была бы все той же милой девочкой, если бы папа был жив. Сейчас она скучала по нему как никогда сильно.

- Знаю, детка. Я тоже хочу. Мне так и не удалось познакомиться с братом. Я всегда хотел брата или сестру, а здесь у меня был один, и я не знал о нем. А сейчас слишком поздно.

- Ты, правда, думаешь, что мы можем быть счастливыми? После всего, что произошло?

- Можем. Если это то, чего ты хочешь, мы справимся. Мы будем счастливыми.

- Ты сказал, мы связаны. - Она улыбнулась ему. - Значит ли это, что ты меня любишь?

- Я этого не говорил.

- Определенно, ты именно так и сказал. Я слышала.

- Ты получаешь сообщения из потустороннего мира во сне. Я более чем уверен, что это ставит под вопрос твои чувства.

- Очень мило, когда ты так забавно говоришь.

- Я очень милый.

- Можешь отвезти меня домой? Мне нужно принять ванну.

- Ты можешь ехать верхом? Я могу вести Рекса, если ты сможешь сидеть верхом. А если нет, придется вернуться за грузовиком. Мы в пяти милях от дома.

- Я могу ехать.

- Хорошо, но сначала я должен кое-что сделать.

- И что же?

- Я должен поцеловать тебя как целуются в «Молодых и дерзких».

- Могу я в этот раз быть дерзкой? - спросила она.

- Ты можешь быть, кем захочешь, Ржавая.

Она прижалась к его телу и подняла голову для страстного крепкого поцелуя. Однако это было не то, что она получила. Он целовал нежно, мягко сжимая ее руки, ее спину, и на ее губах были мягкие губы, и мягкие вздохи смешивались с ее мягкими вздохами.

Леви прижался лбом к ее лбу.

- Ты напугала меня до чертиков, Ржавая, - прошептал он. - Два дня. Я искал тебя два дня и был готов вырубить под корень весь остров голыми руками, чтобы тебя найти.

- Прости. Мне, правда, жаль. Очень сложно довериться… кому-то.

- Ты можешь доверять мне. Ты должна мне доверять. У нас никогда ничего не получится ни через день, ни через год, ни спустя целую жизнь, если ты не сможешь мне доверять.

- Я постараюсь.

- Хорошо.

- И ты мне доверяй, - попросила она.

- Это я могу. Я буду доверять больше, когда ты перестанешь вонять болотом.

- Отведи меня домой и положи в ванную.

- Сию секунду, - ответил он. - Иди сюда, я тебя подсажу.

Он встал на каменную плиту, на которой она спала, когда он ее нашел. Она осторожно поднялась, морщась, когда вывихнутую лодыжку прострелило болью от малейшего прикосновения. Следующую неделю она проведет в постели. Если все пойдет по плану, Леви проведет эту неделю с ней.

- Але-оп, - сказал он, что он всегда говорил, когда помогал ей оседлать лошадь. Было больно и трудно, но он надежно усадил ее в седло. Она уселась, поправила седло и потянулась к поводьям.

- Нет, мэм. Ты сидишь. Я веду, - ответил Леви. Тамара ухватилась за переднюю луку седла. – Так-то лучше. Готова вернуться домой?

- Более чем.

Леви щелкнул языком, и Рекс поднял голову. Леви повел коня, Тамара посмотрела вниз и увидела контур слов, глубоко вырезанных на плите, на которой она лежала. Одно слово «Луиза». Грязь и мох поглотили остальные, но Тамара поняла, что нашла надгробие Луизы Сент-Круа. И это место могло стать ее могилой. А там, где линия черных кирпичей, сгоревших до шлака, был фундамент дома Сент-Круа.