Стэйси Линн - Вспоминая о нас

Как сильно я его любила.

Я копаюсь в шкафу, тихо смеясь, что пустые коробки из-под обуви покрывают пол и уставлены по четыре в высоту.

Когда нахожу ту, которую увидела в своем воспоминании, я вытаскиваю ее, и сажусь, опустив свою задницу на пятки. Мои пальцы парят над крышкой.

Келси кладет руку мне на бедро и подталкивает своим плечом мое.

— Открывай ее.

Я поворачиваюсь к ней и посылаю дрожащую улыбку. Она кивает, и я делаю то, что она сказала.

Я задыхаюсь.

Внутри коробки сотни, если не тысячи, фотографий.

Но не грандиозность моей одержимости распечатки фотографий в день цифровых технологий беспокоит меня.

А светло-синяя коробочка лежащая сверху.

Мои руки поднимаются ко рту, как будто я снова вижу его, впервые спрашивающего меня. Слезы стекают по моим щекам и я чувствую, как Келси обнимает меня.

— Ты вспомнила, — говорит она тихо. Счастливо.

— Все, — я вздыхаю и протягиваю руки к коробочке. Я держу ее. Желая открыть, но нервничаю. Это не мое, пока Адам не даст мне ее. Я кусаю край своей нижней губы, и вытирая глаза улыбаюсь Келси.

— Мне нужна твоя помощь.

***

Дав Келси свою кредитную карту, чтобы она сделала нужные телефонные звонки, я ухожу, чтобы собрать кое-какую одежду.

Адам не хотел, чтобы я была рядом с ним, но это было раньше.

Теперь я хочу быть там, чтобы поддержать его. Он нуждается во мне, и я планирую быть там для него, так как теперь я знаю, что он всегда был здесь для меня.

Я бросаю сумку на плечо, и отправляюсь на кухню, где слышу как Келси разговаривает по телефону с Зандером. Он попробует узнать, где проходит слушание по условно-досрочному освобождению отца Адама.

Я слишком резко вхожу на кухню, и мое бедро врезается в зеленый, ретро-металлический стол.

***

— Этот диван идеальный.

Адам хмурится, но его глаза смеются надо мной. Я оглядываюсь в комиссионном магазине.

— Он весь в пятнах и такое чувство, что в нем сдохла крыса.

— В точку. Нам все равно, если мы получим его грязным. О, посмотри! Кофейный столик с разводами воды, — говорю я, хлопая в ладоши. — Отлично!

— Ты действительно странная.

— У меня никогда не было этого. Вещи, с которыми чувствуешь себя как дома, а не в музее. Просто позволь мне, пожалуйста? — прошу я, засунув руки к нему под рубашку. Я пытаюсь надуться, но терплю неудачу.

Адам смеется и тянет меня к себе.

— Ты сумасшедшая, и я люблю тебя. Если ты хочешь дерьмовую мебель, то дерьмовая мебель — это то, что ты получишь.

— Да! — я делаю удар кулаком, танцуя в вонючем и пыльном комиссионном магазине, после чего выбираю другие совершенно между собой неподходящие штуки для нашей квартиры.

***

Я моргаю и начинаю смеяться, моя рука гладит вершину, возможно, самого уродливого кухонного стола во всем мире.

— Ты в порядке? — Келси прикрыла свой телефон и осторожно подошла ко мне.

Я качаю головой, улыбаясь.

— Почему мне позволили покупать такое отвратительное дерьмо? — мой смех сжимает горло.

Келси улыбается.

— Тебе действительно нужен на это ответ?

— Нет. Я не…

У нас есть все это уродливое дерьмо, потому что Адам любил меня достаточно, чтобы позволить мне иметь все, что я хотела.

И я люблю его. Я знаю это.

Я знаю это в самой глубине своего существа. И сейчас я как на иголках, от того, что хочу быть с ним, чтобы помочь ему, и сказать ему это. Нет никакого шанса, что это подождет, пока он вернется домой через пару дней.

— Хорошо, тогда, — Келси хлопает в ладоши и направляется к входной двери. — Прямой перелет занимает около четырех часов. Тебе придется подождать несколько часов, но это лучшее, что я могла бы сделать. Зандер собирается поймать Адама и узнать, где он будет, но он обещал не говорить ему, почему спрашивает.

Я следую за Келси к двери, кивая, как будто слушаю ее, но это не так.

Я нервничаю словно девственница на выпускном вечере.

Глава 21

Я добираюсь до аэропорта Де-Мойн где-то только около десяти часов, и к тому времени, когда арендовав машину я подъезжаю к отелю, уже наступает полночь. Я измучена, но во мне бушует адреналин, кажется, будто я могу пробежать еще марафон.

Я разрываюсь между тем, чтобы снять себе номер или найти Адама и рассказать ему все. Может быть, я стану спокойнее и уравновешеннее, если просплю всю ночь и пусть воспоминания, которые вернулись, перестанут меня терзать.

Прямо сейчас, я чувствую, что вулкан моих чувств готов взорваться. И мне не терпится хоть что-то сделать.

Я заставила Адама ждать достаточно долго, и теперь, вспомнив все, что мы пережили, чтобы быть вместе, я чувствую себя такой сукой по отношению к нему. Как удивительно, что он был рядом со мной в течение последних месяцев, всегда оставаясь на моей стороне и полностью не отказываясь от меня с моими сумасшедшими провалами.

Во мне бушевали гнев, направленный на него и разочарование, а он был тем, кто удерживал меня на месте.

Он сделал меня храброй.

Он делал меня сильной.

И теперь я очень хочу отплатить ему тем же.

Глубоко вздохнув, я прохожу через вестибюль гостиницы «Хартленд», где Адам остановился. Я знаю об этом благодаря Зандеру. Проигнорировав, стойку регистрации, направляюсь прямо к лифту, как будто я постоялец.

Мои руки нервно теребят край рубашки, и я разглаживаю морщины на штанах. Хотя, на мне джинсы, а они не морщатся. Я чувствую себя плохо...

Мое сердце готово вырваться из груди, оно стучит все быстрее и громче с каждым шагом, который я делаю по коридору к его комнате.

Я замираю возле его гостиничного номера и стучу в дверь три, затем четыре раза. Мои глаза широко открыты, я оглядываю коридор, ожидая, шагая взад и вперед, когда он подойдет к двери.

Но Адам не открывает.

Что, если его тут нет?

Я поднимаю руку, чтобы снова постучать, но останавливаюсь и достаю мобильный телефон из сумки. Может быть, я сначала позвоню ему. Он, вероятно, спит и не слышит, что я стучу, но с ним, всегда, его мобильный телефон. Я отхожу от двери и набираю его номер. Держу телефон возле уха и жду, но Адам не поднимает трубку. Я слышу, звон в его комнате. Не могу поверить, что он проигнорировал мой телефонный звонок.

Засунув свой телефон в задний карман, я поднимаю руку и опять стучу в дверь. На этот раз громче, но он все равно не отвечает. Ничто не приветствует меня на другой стороне двери, кроме полной тишины, и я не знаю, что теперь делать.

Где он может быть в полночь?

Я опускаюсь на пол и прислоняю голову к стене рядом с его дверью. Мой адреналин, должно быть, исчез, потому что я внезапно чувствую себя опустошенной. Я прислоняюсь головой к стене и закрываю глаза, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться и понять, что делать дальше.