Ульяна Соболева - Лабиринт

Услышал на том конце провода тщательно скрываемый вздох — глубокий такой, тяжелый, если бы кто не знал Саву Ворона, то поверил бы даже, что там проскользнуло сожаление.

— Не нужно, все есть у меня. Держитесь там, если что — я всегда на месте.

— Не беспокойся, у нас все под контролем. Как и всегда. Не болей.

Я нажал на отбой и опять почувствовал легкое раздражение. Чем больше он пытался делать вид, что мы так и остались семьей, тем сильнее во мне нарастало желание доказать ему противоположное. Только и в этих эмоциях я себя жестко контролировал, понимая, что равнодушие ранит куда сильнее. Водитель припарковался возле ресторана "Прага" и я, отдав ему необходимые распоряжения, вышел из машины.

В мою сторону направлялась чета Вавиловых. В первые секунды мне казалось, что я обознался, но, присмотревшись, понял, что да, это они. Владимир Вавилов — один из олигархов, как и мы, родом из 90-х, владелец алюминиевых заводов, сети казино и подпольных борделей, широкоплечий, высокий, чем-то похож на медведя. Он выходил из ресторана, двигаясь широким шагом, а вслед за ним бежала как собачонка его жена Жанна, удел который еще хуже, чем полового коврика для обуви. Она терпела его унижения, побои, тщательно замазывая синяки и отлеживаясь по несколько раз в год в больницах, собирая себя по частям. Об их парочке знал весь город, одни ей сочувствовали, другие — злорадствовали, третьи — восхищались, до чего же нужно любить деньги, чтобы так за них цепляться. Последнее событие, о котором еще долго говорил весь столичный бомонд, только добавил им убежденности в том, что бесхребетный, лишенный воли и достоинства человек — хуже пустого места. Вавилов организовал шикарный прием, по высшему разряду, на котором гостей развлекали звезды мирового шоу-бизнеса. Концентрация элитного алкоголя, наркотиков, безотказных топ-моделей и сильных мира сего на квадратный метр площади просто зашкаливала. На таких вечеринках решались серьезные дела, налаживались контакты и вершились судьбы — и все это под мишурой дикого веселья и порочных развлечений. Он расхаживал среди всего этого великолепия, словно царек, который обозревает собственные владения, контролируя, чтобы каждый присутствующий понимал размах его щедрости. Он заливался все большим количеством алкоголя, время от времени дергая за локоть законную супругу, которая, проглатывая стыд и неудобство, улыбалась гостям, играя роль любезной хозяйки. Через несколько часов Вавилов, еле держась на ногах от выпитого, смахивая с носа остатки кокса, схватил микрофон и объявил, что специально для уважаемых гостей приготовил особый подарок.

— Жанна-а-а… Жаннетта, бл***, где ты шляешься. Сюда иди, быстро, булками шевели…

В зале воцарилась тишина, шок вперемешку с любопытством заставил присутствующих замереть в ожидании. Вавилова быстрым шагом направлялась в сторону мужа и, тщательно скрывая дурное предчувствие и стыд за натянутой улыбкой, стала рядом.

— Да, дорогой. Уверена, ты придумал что-то особенное… сюрприз, да?

Он дернул ее к себе, впиваясь в губы поцелуем и сорвал с нее шелковое платье, под которым не было белья. Она дернулась в его руках, но он цепко удерживал и, оторвавшись от ее рта, схватил за волосы.

— Молчать, я сказал. Я говорю — ты выполняешь, — и с этими словами отшвырнул ее на широкий диван, который стоял в гостиной.

Она всхлипнула, прикрывая руками голое тело, и с ужасом смотрела на людей, часть из которых вышла, остальные же с интересом наблюдали. Они впитывали в себя ее унижение и смаковали, как лучший в мире деликатес. Хлеба и зрелищ — все старо как мир, который с каждым столетием становится развратнее и циничнее.

— Лежи тут, Жаннусик, расслабляйся и получай удовольствие, — гаркнул Вавилов, подзывая к себе одну из шлюх, которая, сразу поняв особое желание клиента, плотоядно облизала перекачанные силиконом губы.

— Ух, какой рот рабочий, знаешь свое дело, крошка?

Она улыбнулась, слегка прищуривая глаза и улыбаясь, направляясь в сторону дивана и сбрасывая с себя юбку и топ.

По щекам Жанны Вавиловой побежали слезы, но она, как овца на заклании, не сделала… ничего… Не возразила, не попыталась уйти, не умоляла…

— Давайте, девочки, покажите дядям, как нужно трахаться. Жанна, бл***, ноги раздвинь, тварь. Мы хотим видеть, как ты будешь кончать и орать от оргазма, как течная сука.

И сейчас, увидев эту парочку вместе мне казалось, что я смотрю на картонные декорации. Плоские, серые, пустые. Воспоминания о том вечере как тогда, так и сейчас не вызывали ничего, кроме ледяного равнодушия. Мало кто в этой жизни заслуживает наших эмоций. Вращаясь в таком мире, как наш, ты обрастаешь цинизмом, наращиваешь толстую броню из равнодушия и непрошибаемости. Только взамен теряешь веру. Веру в то, что можно жить, исповедуя другие ценности. Любовь, преданность и верность кажутся пережитками прошлого, параллельной вселенной, жалкой выдумкой для наивных. Все все же для человека нет предела, когда на кон ставится личный интерес. Кто-то сетует на то, что весь мир поклоняется золотому тельцу, только человечество давно возвело себе другого идола — существенно могущественнее и опаснее. Имя ему — эгоизм.

Чем больше я думал о Татьяне, тем четче понимал, что она ведет очень непростую игру, притом ведете ее не один год, предусмотрев детали, нюансы, вынашивая какие-то одной ей известные планы. И вот сейчас, когда наши пути пересеклись, она поняла, что время пришло. И то, что сейчас мы на шаг впереди, давало нам хотя бы минимальное пространство для правильной расстановки сил.

Я надеялся, что успел предупредить Макса, ничего конкретного сообщить ему не удалось, но я уверен, что он верно истолковал мои слова. И сейчас, в ресторане, откинувшись на спинку стула и с нетерпением ожидая, когда Максим сюда доберется, я думал о том, как не только устранить Татьяну, но и каким образом подрезать крылья Беликову. Официант плеснул на дно бокала виски, и я, покачивая в руках холодный хрусталь и вдыхая пьянящий аромат, наблюдал за дверью, ожидая, когда же наконец-то подъедет Макс. Нам нужно было обсудить всю эту ситуацию и начинать действовать. Беликов, тварь, хоть и ставит палки в колеса, но он далеко не единственная проблема, когда в твоих руках — Вороновская империя.

Через пару минут охрана сообщила, что машина брата уже подъезжает. Спустя несколько секунд тяжелая дверь отворилась, и Макс, кивнув головой, направился в сторону бара. Потрепанный немного, помятый даже, видать, проблемы очередные, что, впрочем, уже давно никого из нас не удивляет.

— Привет, Граф. Ну что — тучи сгущаются, информация прибавляется… Что там у тебя, рассказывай, — он, как и я несколько минут назад, налил виски и одним махом выпил все содержимое, после чего налил себе новую порцию. Я поднялся и мы поприветствовали друг друга крепкими объятиями.