Ирина Степановская - Коварство Золушки. Современные рассказы о любви (сборник)

После завтрака он пошел просмотреть свои мэйлы и сделать два звонка.

Звонок первый был в Германию – молодому коллеге с пустяковой просьбой: где-то в верхнем ящике его рабочего стола, среди прочих визиток должна лежать одна с фамилией Джонсон. Коллега нашел визитку и задиктовал телефон.

– Выброси ее, – попросил Яр, записав номер. – Она мне больше не понадобится, пусть не валяется зря.

– Ок, – сказал коллега, и Яру даже показалось, что он услышал легкий шелест кусочка картона, падающего в корзину для бумаг.

Второй звонок был в Штаты и длился немногим больше.

– Это Окиянин, – представился он и после паузы добавил: – Я согласен. Но у меня есть одно условие. Я приеду с дочерью. Ее мать может начать ее разыскивать. Мне нужно, чтобы меня никто не смог найти.

– У вас есть документы на ребенка? – спросил спокойно Джонсон. Если он и был удивлен, то ничем своего удивления не выдал.

– Да.

– В таком случае я не вижу проблем. Я гарантирую вам, что без вашего желания вас не побеспокоят.

– Хорошо. Я приеду через пару дней, о рейсе сообщу дополнительно. Пожалуйста, организуйте две визы в консульстве: одну на мое имя, вторую на имя Аглаи Окиянин.

– Не волнуйтесь. Кроме виз, вас будут ждать еще и билеты. Мы обо всем позаботимся.

– Спасибо. – Голос Яра был сух, но уже менее напряжен.

– Будем с нетерпением ждать вас, господин Окиянин, – на том конце провода положили трубку.

Яр вошел во внутренний дворик, где проживающие принимали завтрак, и сразу увидел Варю, сидящую за чашкой утреннего кофе в белом тонком свитере и новых джинсах. Сердце у Окиянина болезненно сжалось. Ты видишь ее последний день, сказал он себе. А вслух произнес:

– Любимая, неприятности на работе с переоформлением. Мне нужно будет лететь в Германию и, возможно, в Питер.

Варя посмотрела на него поверх темных очков:

– Мы возвращаемся?

– Нет, – Окиянин заставил себя улыбнуться. – Я поеду утрясать дела, а ты пока погуляешь два дня по Лиссабону одна. А потом ты или прилетишь в Петербург, или – напрямую в Париж, куда мы подъедем с Аглашей. Как тебе мой план?

– Буду без тебя скучать, – улыбнулась она и взяла его за руку. – Но план «про Париж» мне очень симпатичен.

Окиянин смотрел на нее долго и думал, сможет ли когда-нибудь заменить это безумно любимое лицо на другое: когда вырастет Аглая. Как с фотошопом – наложится новый овал, чуть-чуть ретуши…

– Ты так странно на меня смотришь, – она нахмурилась. – Все в порядке?

– Все хорошо. – Он поднес ее ладонь к губам. – Я просто не хочу с тобой расставаться.

– Это же только на два-три дня.

– Да, на два-три дня, – повторил он эхом.

Яр уговорил ее не провожать его в аэропорт.

Прилетев в Петербург, он позвонил в американское консульство. Учтивый клерк заверил его, что и визы, и билеты, датируемые завтрашним днем, уже готовы. Тогда он отзвонился Вариной матери и поведал ту же историю с проблемным оформлением документов. Они должны будут завтра же выехать с Аглаей в Германию. Он сейчас подъедет, не могла бы она приготовить ему Аглаин загранпаспорт и начать собирать вещи девочки? Вещей должно быть немного – ведь Аглаша останется в Германии максимум на неделю.

– Хорошо, – сказала теща. – Но как-то все это неожиданно. И вашего свадебного путешествия жалко…

– К сожалению, пришлось его прервать пораньше. Но мы наверстаем. – Он и сам поражался обыденности своего голоса.

Ночь он не спал – за стенкой была Аглая, встретившая его вечером радостным криком. Ему показалось, что теща была неприятно поражена, даже чуть приревновала к нему Аглашу: так быстро он завоевал расположение девочки. Но для самого Яра ее полное принятие было еще одним знаком – он все делает правильно.

Встали все очень рано. Аглая капризничала и отказывалась есть.

– Не насилуйте ее, – тихо попросил Яр. – Нам будут давать есть в самолете.

– Хорошо, – теща поджала губы. – Вот ее чемодан.

И она кратко объяснила, где что лежит. Окиянин внимательно выслушал и даже задал пару вопросов. Он и правда смутно представлял себе каждодневный быт пятилетней девочки. Наконец к крыльцу подъехало такси, и Аглая, повиснув на минуту у бабки на шее, спустилась с ним по лестнице, держа одной рукой ухо плешивого зайца, с которым никогда не расставалась, а другой – теплую и сухую ладонь Окиянина.

Перед вылетом они выпили чаю с булочкой – в аэропорту есть было не в пример интереснее, чем на собственной кухне, – и Аглая засыпала Яра вопросами. Он подробно и серьезно ей на них отвечал.

Наконец она спросила:

– Бабушка сказала, ты теперь мне будешь вместо папы. Это правда?

– Не совсем. – Яр внимательно на нее посмотрел. – Я мог бы тебе сказать… Но не знаю, умеешь ли ты хранить секреты?

Рот Аглаи был занят в этот момент булочкой, поэтому она смогла лишь энергично кивнуть.

– Помнишь, я как-то раз назвал тебя принчипессой? Это то же самое, что принцесса. И это ты и есть, – он наклонился к самому ее уху: – Ты – принцесса.

– Наштояшшая? – кусочек булочки вывалился из округлившегося в восторге рта, но Аглаша этого даже не заметила.

Яр кивнул и, подобрав со свитера белый комочек, положил его аккуратно в блюдце.

– А ты – король? – немножко поразмыслив, спросила она.

Яр улыбнулся. Почему все говорят, что с детьми тяжело найти общий язык?

– Нет, – вздохнул Окиянин. – Я, к сожалению, не королевских кровей. Но я буду рядом, пока ты не достигнешь совершеннолетия. Буду твоим регентом. Так сказать, временным правителем.

– А ты сможешь?

Он тихонько щелкнул ее по носу.

– Поживем-увидим, моя принчипесса. Поживем-увидим.

«Красная стрела» стояла в сиреневых майских сумерках на крытом перроне Московского вокзала, фигурально выражаясь, «на всех парах». Проводницы в аккуратных костюмчиках заканчивали проверять билеты у запоздалых пассажиров и уже готовились войти в вагоны и встать в дверях, развернув желтые флажки. «В Москву, в Москву!» – дрожал от нетерпения блестящими боками огромный состав, и Петербург с его туманными набережными и Адмиралтейской иглой уже готовился отойти в прошлое.

– Лида, у нас кто сегодня? Опять Боярский? – спросила у проводницы, проверяющей билеты в вагоне СВ, ее напарница.

– Нет. Боярского что-то нет. Зверева едет. – На моложавом еще лице блондинки с кудряшками, в форменной пилотке с эмблемой крылышек в колесе не отразилось ничего, кроме равнодушия.

– Елена Зверева? Одна? Или с мужем? – зашлась от любопытства молоденькая напарница-проводница. – Такая же красивая, как на фотографиях? А одета как? Я ее живьем никогда не видала!

– Да почем я знаю, я и не разглядывала. Билет предъявил провожающий. Она прошла. Он занес в вагон вещи да вышел. Вот и все.