Мария Высоцкая - Всё изменится завтра-1

— Рад за них и их потустороннюю просвещённость.

— Да ладно тебе, чего не весел?

— День дерьмо.

— Ну это бывает, это поправимо. — Роман махнул рукой, и в считанные секунды у столика возник официант. — Нам виски, два по сто пятьдесят.

— Не пью сегодня.

— Тёма, — Рома, ухмыльнулся пододвигая стакан, — че, как баба-то?!

Старков перехватил руку мужчины, сжимая его запястье, так, что невольно можно было услышать хруст кости. Рома напрягся, расплываясь в ненавистно-доброй улыбке.

— Я тебе сказал, не пью, — процедил сквозь зубы, отталкивая от себя Ковригина.

— Да понял, понял я, — резко встал со стула, желая убраться в свой кабинет. — С*ка, — бросил шепотом, уже возле лестницы.

— Катись, — Старков вытащил из кошелька пару купюр и кинул их на стол.

У машины он вновь закурил, потому что нервы сегодня были не к черту. Каждый звук, слово. Все сегодня раздражало и без того вспыльчивое сознание. Повернув ключ в зажигании, мужчина со скрипом шин, стартовал с места, уносясь в ночь улиц.

Темнота, сегодня казалась по-особенному темной. Непроглядной и слишком оглушающей. Лишь подрагивающий оранжевый огонек, отравляющей жизнь сигареты, был сродни лучу солнечного света сегодня.

Квартира его встретила пустотой, такой же, как и та, которая уже давно затаилась в его душе. Скинув кожаную куртку, мужчина кинул ее на стул в кухне. Взгляд замер на фото, висящем на стене. Аленка. Губы растянулись в улыбке, а после та угасла, как планета, которая попала в черную дыру.

Он в свою попал уже давно. Восемь лет назад.

Минутное сожаление, отчаяние и точка. Плотно сжатые губы.

Грузно побрел в спальню, выключая за собой свет. Пальцы медленно пробегали по стене, преследуя собственную тень. В комнате, он упал на огромную кровать. За окном ветер трепал еще не опавшую листву. Тонкая полоска луны тускло освещала спальню.

Подрагивающие от ветра ветви деревьев, качались из стороны в сторону, отражая свои пугающие тени на стене. Мужчина прикрыл глаза, погружаясь в сон. Этот день выжал из него все силы. Только пару часов назад вернулся в город. А так целые сутки дороги. Час у могилы и пару часов у ее родителей. Он делал так из года в год, все еще чувствуя свою вину.

Но утро, как и всегда, поменяло реалии. Будильник поднял его в шесть, когда только начало восходить красное солнце.

— Здравствуй, милый человек! — Артем улыбнулся, усаживаясь в кресло.

— И тебе не хворать. Зачем приперлись? Мы, по-моему, давно обговорили, факт того, что вам здесь не рады.

— Да мы тоже не с великим удовольствием, но дела вынуждают.

— Какие у нас с тобой, Старков, могут быть дела, не смеши?!

— До сегодняшнего вечера никаких, пока один «прекрасный» человек не оказал нам с тобой медвежью услугу.

— Ты сейчас о чем? — Мужчина смутился, переводя взгляд на Рагозина. — Я чего-то не знаю?

— А он по ходу реально еще не в курсе, — Миха хмыкнул, переглядываясь с Артемом.

— Что происходит? — все больше раздражался Григорян.

— Груз, за который мы с тобой так радели… сперли сегодня.

— Что значит сперли? — Тимур нахмурил брови, все еще непонимающе смотря на эту парочку.

— Вот глупый человек, — Миха хлопнул себя по ноге.

— Тихо, — Артем медленно встал с кресла, равняясь с Григоряном, — час назад в порту произошло вооруженное ограбление, был вывезен весь груз с прибывшей баржи, в ней же была и наша «посылка».

— Это не просто ограбление, да?

— Какой догадливый. Конечно. Все было идеально спланировано: ограбление, вывоз всей баржи… Не заподозрить, что нужен был именно наш контейнер… если бы не одно НО…

— Какое?

— Мы успели засечь засранцев и даже нашли контейнеры, за чертой города… Не важно… так вот, во многих были очень ценные вещи, но они конечно же, не тронуты, а вот нашей «посылки» там не оказалось. И ты ведь понимаешь, что случайным ворюгам, будет просто невозможно реализовать такое количество нашей собственности, — как можно корректнее излагал Старков, не имея привычки называть данные вещи своими именами. — А вот теперь, делай выводы. — Тёма хлопнул мужчину по плечу, тихо рассмеявшись.

На долю секунды в кабинете повисло молчание, а потом его сотряс крик, громкий, яростный.

— И какого х*я, ты твою мать ржешь? Нас на бабки кинули, на большие бабки! — Григорян схватил со стола бутылку, делая большой глоток янтарной жидкости.

— Тише. Не сотрясай зря воздух. Мы что бабки не отобьём? — закурил, медленно вдыхая терпкий дым. — Сейчас нам нужно найти заказчика, а дальше — дело техники, — задумчиво выдохнул, сжимая пальцами подбородок.

— Что предлагаешь?

— Не дергаться.

— У меня товар из-под носа увели, а ты говоришь — не дергаться, — проорал мужчина, в какой-то момент, переходя на армянский.

— Тише, джигит, тише. Товар не только твой был. Догадываюсь я, кто это провернул. В общем, схема такая…

Вера кинула в чашку два кубика сахара, принимаясь тщательно те размешивать.

— Сто лет тебя не видела, — Аля расплылась в улыбке, отпивая коктейль. Ярко-красные диванчики, на которых они сидели, изредка поскрипывали от неловких движений.

— Гном мой, а я-то как.

— Как съездила?

— Отлично, так у мамы хорошо, не представляю, как вновь буду здесь уживаться, — сцепила пальцы, упираясь локтями на стол. — Хорошо, что ты позвонила, не хочу домой ехать. Сейчас начнется…

— Да, семейка у твоего папика сумасшедшая. Ирочка ваша и бабка — фашисты настоящие, — зеленоглазая залилась смехом.

— Алька!

— Да так и есть. Одни нравоучения — джинсы драные, ногти длинные, ходишь не так, ешь, пьешь… Скоро вообще скажут: зачем дышишь?

— Я уже не обращаю внимания. Привыкла, им лишь бы повод найти, любой.

— А я тебе уже год говорю, съезжай от них!

— И куда по-твоему? — Аля скривила недовольную моську.

— Ко мне, куда еще. Ты меня иногда удивляешь.

— Я подумаю.

— Ну-у-у, как всегда. Ты в выходные придешь на наше шоу посмотреть? Я солирую.

— Шоу. В клубе? На шесте? — поддела, улыбаясь.

— Может и на шесте, специфика у нас, знаешь ли, такая.

— Знаю ли. Постараюсь, у меня в субботу работа.

— Блин, не надоело тебе в этом магазине молодость губить? Приходи к нам, сиськи у тебя зачетные, наш Ванечка сразу поплывет.

— Ага, трясти сиськами — это прям мое, — рассмеялась.

— Ну, может и не твое, но платят больше, — Аля, пожала плечами, оборачиваясь к лестнице. — О, начальство пожаловало. Джигит наш, — мило улыбнулась Григоряну, — а это кто такие с ним… интересно?!

— Аля, — Вера перевела внимание подруги на себя, — ты, как та Варвара.

— Просто интересно, я их здесь ни видела, ни разочка.

Вера проследила за взглядом подруги, трое мужчин уже направлялись к выходу. Все в черном. Интереса они у нее, в отличие от Альки, не вызвали, скорее наоборот под корку заполз какой-то непонятный страх. Неприязнь. Вряд ли от этих людей можно ожидать чего-то хорошего. Она уже почти отвернулась, когда неожиданно для себя поняла, что на нее тоже смотрят. Всего на долю секунды ее серые глаза столкнулись с его темными, словно ночь. Черные, хищные было в них, что-то зверское. Что-то, что сильно ее испугало. Он поглощал ее своим взглядом, пристальным, цепким. Словно высматривал что-то для себя знакомое. По позвоночнику прошла леденящая дрожь, Вера затаила дыхание и резко отвернулась.