Марина Кистяева - КроШа

— Сними лиф и трусики. Чулки с поясом оставь. Хотя… Тоже снимай.

На мгновение, когда она услышала первое распоряжение, Лера подумала, что Сардынов затеял с ней игру. Богатый мальчик нашел игрушку для утех. Рассмотрел, решил, что делать дальше. Прочь белье, а вот чулочки для придания эротизма оставим.

Потом он передумал. Почему? Вспомнил, что собирается с ней зачать ребенка. Ребенок…

Господи, не дай ей возможности думать про него… Пожалуйста… Только не сейчас… не в эти секунды… пожалуйста…

Лера, чтобы отвлечься от опасных мыслей, поспешно, неуклюже приподнялась и, не слезая с кровати, интуитивно желая остаться как можно дальше от мужчины, принялась раздеваться. Начала с чулок. Вжик. Скатала один. Вжик. Второй.

С бельем она не церемонилась. Белоснежной кучей опускала его на пол.

Раздеваться в присутствие мужчины, да ещё при освещение, было тяжело. Лера пошла на маленькую хитрость и заставила себя представить, что она на пляже. Там же все ходят полуголыми, и никто никого не стесняется. Даже Лера и та имела в своем гардеробе ну очень не скромный купальник. Который, в конечном итоге, забраковал Геныч. «При мне не оденешь». И точка. Потом, как оказалось, и при его друзьях, и при знакомых тоже. В общем, бикини Лера воспользовалась только дважды. Так и пылился.

Оказавшись полностью обнаженной, Лера снова легла.

На Сардынова она больше не смотрела.

Пока он вел себя относительно адекватно. Не набрасывался на неё, как дикий зверь. Не говорил ничего циничного и оскорбительного. Не глумился.

Но что будет дальше?

А дальше он так же принялся раздеваться.

Лера бы и хотела не смотреть на него и дальше, да не смогла. Её взгляд словно «приклеили» к нему. Вот большими загорелыми руками он не спеша расстегивает пуговицы. Обыденно. Без страсти. Без порывистых движений. Для него вполне привычно, что обнаженная девушка ожидает его в постели.

Раздевался он вполоборота к ней. Вот рубашка полностью расстегнута и снята. Беззаботно брошена на кресло, обитое синим бархатом.

У Валерии невольно ёкнуло в груди. Красивый. Снова в голове промелькнула шальная мысль, что этот мужчина обладает неким магнетизмом, который раз за разом заставляет возвращаться к его внешности. Восточная кровь? Интуитивная уверенность в его силе, как в физической, так и духовной?

Мысль оборвалась.

Потому что Сардынов повернулся к Лере спиной и только шок не позволил ей совершить роковую ошибку.

Глаза девушки распахнулись, дыхание сбилось в груди.

Девушка даже приподнялась на локтях, не в силах совладать с удивлением.

На широкой спине Сардынова виднелись старые затянувшиеся следы от ожогов, имеющие очень странную продолговатую форму. Один тянулся от правой лопатки к позвоночнику. Второй расположился поперек поясницы. Шрамы имели блеклое очертание, свидетельствующее об их давности.

Лера поспешно откинулась на подушки, радуясь, что Сардынов не увидел её реакции.

Что с ним могло произойти в прошлом? На ум приходила лишь авария. Скорее всего, так и было. Лера попыталась вспомнить, что она читала о нем в интернете и поняла, что практически ничего не помнит. Да и не было о нем особых сведений.

Размышления снова оборвались, потому что Сардынов снял брюки, так же бесцеремонно кинув их на кресло.

За ними последовали и черные боксеры.

Лера всё же прикрыла глаза. Она привыкла к обнаженным торсам. Когда растешь с братом, старше тебя на четыре года, то невольно привыкаешь и к его дружкам, что, не стесняясь «пигалицы», занимались во дворе на самодельных турниках. Занимались, хорошо если в шортах. А то, бывало, и в одних плавках. Это потом уже Лера начала понимать, что парни красовались перед ней.

Но Сардынов — другое. Он не красовался. Он разделся, чтобы присоединиться к ней в кровати.

И он уже возбудился.

Наблюдая, как он идет к ней, Лера снова подавила в себе желание выкрикнуть «нет» и запретить ему к себе прикасаться. Никому не позволяла. Никогда. Берегла себя.

Добереглась.

Сардынов остановился у кровати и медленным взглядом окинул тело Леры. Холодные мурашки побежали по коже. И ничто не дрогнуло у неё внизу живота, никакие мифические «бабочки» там не запорхали. Напротив, мышцы свело судорогой от недоброго предчувствия.

— Бояться не стоит, ничего плохого я тебе не сделаю.

Это он сказал или у неё начались слуховые галлюцинации?

Лера краем сознания начинала понимать, что с ней происходит что-то неладное. Что она перестает адекватно воспринимать ситуацию, что во всем видит один негатив.

Это плохо. Подобными действиями она лишь ухудшает и без того незавидное положение.

— Не… сделаете?

Господи, она ведет себя, как девственница девятнадцатого века! Бекетова, успокойся.

Пожалуйста…

— Нет. Я — не любитель грубого секса. Не любитель жестокости. По твоим глазам вижу, что ты уже достаточно себе налридумывала. Мне это не нравится.

Ему не нравится…

Так и ей не нравится!

Сердце стучало так громко, так быстро, что, казалось, его стук слышал и Сардынов, по-прежнему стоявший у кровати. Обнаженный. С сильным натренированным телом. Возбужденный.

Ему не нравится, но член встал. Замечательно.

— И что… что мне делать? — Валерия не узнавала своего голоса. Низкий, охрипший от волнения.

— Сказал бы расслабиться, да прозвучит тривиально, — его губы искривились в насмешке, которая ещё больше насторожила Леру. Она хотела от него эмоций? Она начинала их получать. — Поэтому сделаем так. Взять я тебя сегодня — возьму.

Без вариантов. Ты меня привлекаешь физически. Мне нравится твоё тело. И то, что оно невинно… особенно. Я не жду, что ты кончишь или воспылаешь ко мне страстью. С этим будем разбираться чуть позже. Сейчас же я хочу, чтобы ты перестала дрожать и, наконец, поняла, что ни рвать, ни жестко насиловать я тебя не собираюсь. Трахнуть — да. Порвать твою девственную плеву — да. Будет ли тебе больно, как ты это воспримешь — зависит от тебя. От себя могу сказать, что зверствовать не буду.

Он её ни о чем не спрашивал. Не уговаривал. Ничего не обещал. Он просто говорил, что собирается делать.

С одной стороны, Лера ему была за это благодарна. Хоть что-то.

С другой… Нянчиться он с ней не собирался.

Возьмет.

Сделает, как захочет.

— Я постараюсь вести себя адекватно… — А что она могла ещё сказать?

Изображать из себя томную женщину — глупо. Плохая из неё актриса. Да и не до кокетства.

Оставалось лишь одно — быть собой.

Сардынов её реплику оставил без ответа. Она его и не интересовала.

Его интересовало другое.

Её тело.

— Раздвинь ножки. Я хочу на тебя посмотреть.

Лера даже сначала не поняла, о чем он. Лишь, когда увидела КУДА направлен его взгляд, послушно развела ноги в стороны.