Оксана Сергеева - Мажарин [калибрятина]

за спину. Поднял вверх правую руку. — Всё. Стой. Руку не опускай.

— Я так кровью захлебнусь.

— Не захлебнешься. Сейчас быстро всё пройдет. Руку не опускай, — снова предупредил. —

Я лед принесу.

Он принес завернутый в полотенце лед, Маринка приложила его к носу и скривилась, увидев

свою кровь на светлой футболке Мажарина:

— Блин… Серёжа я тебя замарала…

— Ничего страшного, — бросил он и снял испачканную футболку.

— Она не отстирается…

— Ну и хрен с ней. Иди на диван сядь, я чай принесу. Или кофе?

— Нет, лучше чай.

Усевшись на диван в гостиной, Марина откинула голову. Совсем тошно стало внутри от

накатившего чувства омерзения к самой себе. Всё не так с

ней, всё плохо. Мерзко. И эта кровь… В эту минуту снова захотелось убежать куда-нибудь.

Хоть в преисподнюю. Скрыться ото всех, пропасть,

исчезнуть. Раствориться, чтобы ее никто и никогда не нашел.

— Я есть не хочу, — снова начала спорить, когда Мажарин принес чай и бутерброд с сыром.

— Не хочешь — заставлю, не можешь — научу.

Марина рассмеялась:

— Ладно, я только сырок съем.

— Ладно, только сырок.

— А ты откуда знаешь, что так надо делать?

— Как?

— Руку поднимать…

— Дед научил. Пару раз я нос разбивал, когда с пацанами в футбол играли. Летишь же, ни

хрена не видишь, как врежешься в кого-нибудь…

— И что ты даже не спросишь, почему у меня кровь из носа хлещет? — спросила с каким-то

тайным вызовом.

— У меня несколько вариантов. Либо ты перенервничала, либо давление… на смертельно

больную ты не похожа…

Его слова и отсутствие брезгливости к ее ситуации принесли Стэльмах неожиданное

облегчение.

— У меня это с детства. Немножко было. Сказали, что перерасту, мол, такое бывает. Вроде,

переросла, пропали эти приступы. А сейчас вот снова.

Снова буду ждать, пока перерасту, — даже умудрилась пошутить.

— Я бы сейчас сказал, но лучше не буду, — усмехнулся Мажарин.

— Чего сказал?

— Матом будет.

Он принес ей из спальни одеяло, а сам уселся за рабочий стол и откинул крышку ноутбука.

— Ты только ничему не удивляйся.

— А чему я должна удивляться?

— Мало ли, — уклончиво, но с улыбкой сказал он.

— Мажарин, сразу скажи: ты маньяк?

— Почти, — усмехнулся он.

— Чего маньячишь?

— Тихо, — строго сказал он, — пей чай и молчи. Я сейчас занят. Меня нет.

— Разговаривать нельзя?

— Нельзя. Я сам скажу, когда можно.

— Ладно, обещаю ничему не удивляться.

Она и рада помолчать. Трудно давались эти разговоры.

Выпив крепкого несладкого чая и с трудом впихнув в себя кусочек сыра, Марина

завернулась в одеяло и улеглась на диване. Прикрыла глаза.

Черт… Головокружение усилилось. Почему голова с закрытыми глазами кружится, а с

открытыми нет? Хотела спросить у Мажарина, но глянула на

его сосредоточенное лицо и передумала.

Через несколько минут ее затошнило. Она, выпрямившись, села на диване. Вспомнила, что в

парке Серёжа умывал ее минералкой. Может ей

повезет, и дома у него тоже найдется минеральная вода? Решив не беспокоить Сергея, сама

пошла на кухню, открыла холодильник и обрадовалась,

найдя там минералку. Попив, она поплелась обратно, захватив воду с собой.

— Мариш, ложись в спальне. Там удобнее. Я еще посижу.

— Нет, я тут буду. — Снова улеглась и укрылась. — Ты мне не мешаешь.

— Ты мне мешаешь, — улыбнулся он.

Мешала она ему. Все время отвлекался на нее мыслями, то и дело посматривал. Потом понял

по ровному дыханию, что она заснула. Вот и хорошо,

пусть поспит. Ей выспаться надо, она измучена. Если Нинке верить, они и выпили-то не

много, не столько, чтобы уйти в астрал. И другая она

сейчас, с нее будто всю спесь сняли. Содрали. Смыли. От наглой мажорки в ней ничего не

осталось. Какая-то озябшая вся и дрожащая.

Просидев за ноутбком еще часа полтора, Мажарин ушел в спальню, оставив Маринку на

диване. Жалко было будить, она так крепко заснула. И сам

почти отключился, когда из вязкой дремоты вырвала какая-то возня.

— Чего это ты меня там спать оставил? — проворчала Стэльмах, забираясь к нему под

одеяло.

Мажарин улыбнулся, чувствуя тихую радость, что Марина прибежала к нему. Она, вздохнув,

вздрогнула от теплоты его тела и сильнее прижалась

спиной. Взяла за руку, крепко сплела пальцы, словно прося еще больше тепла, и Серёжа

обнял ее крепче.

***

Разбудил их телефонный звонок. Сергей глянул сначала на окно: рано еще, восьми нет, часов

семь утра, наверное. Перегнулся через Маринку,

поднял с пола орущий телефон.

— Да, Витя… Ага, давай… — сонно ответил.

— Савин, что ли, с утра? — прошептала Марина.

— Да. Звонит на телефон, предупредить, что зайдет. По-тихому, типа.

— Притом, что у тебя телефон орет раз в сто громче, чем дверной звонок. Заботливый у нас

Витя.

— Вот и я про то же. Заботушка наш, — усмехнулся Мажарин и со вздохом стал натягивать

джинсы.

Выйдя из спальни, Сергей прикрыл за собой дверь, открыл Савину и зашел в ванную, чтобы

умыться.

— Серёга, я Маринкины вещи принес. Машина у нашего дома, ключи в сумке, телефон тоже.

Вроде, ничего не потеряли.

— Хорошо. Вон на тумбочку положи, — кивнул Витьке за плечо, вытирая мокрое лицо

полотенцем. — Чайник щелкни, кофе попьем.

Савин сам запер за собой входную дверь и прошел на кухню. От кофе он сейчас точно не

откажется. Выскочил же из дома без завтрака.

— Вы как?

— Нормально.

— Слава богу. Блин, я ни черта не спал сегодня. Мне покрепче. А то не знаю, как работать

сегодня буду, — попросил Витя.

Мажарин сыпнул ему в кружку три ложки кофе, себе сделал слабее. Поставил вазочку с

печеньем и уселся, облокотившись на стол.

— О, привет, — обернулся Витёк на шарканье Маринкиных ног.

— Привет, Вить.

Сергей оттолкнулся от стола, и Марина села к нему на колени. Сделала горячий глоток из

его кружки и виновато улыбнулась:

— Витя, извини меня за вчерашнее, пожалуйста.

— Да ладно, — легко пожал Витька плечом. — Поаккуратнее давай, а то у нас с Мажарой

нервы не железные.

— Я знаю. — Обняла Серёжу за плечи и прижалась губами к щеке.

— Парочка, блин, — улыбнулся Савин, глядя на друзей. — Серый, а чего у нас только бабы

бухают? Чё мы с тобой как трезвенники-язвенники,

давай тоже нажремся.

— Давай. Нажремся.

— Поехали за город на выходных. Водочки возьмем, мяса.

— Не хочу водочки, давай винца.

— Винца так винца, — согласился Витя, делая последний глоток кофе и поправляя галстук.

— Поехал я работать. Созвонимся еще.

— Удачно отработать, — усмехнулся Мажарин и поднялся, чтобы проводить друга.

— Не издевайся. Сейчас дрыхнуть будете, мне бы так.