Наталья Ручей - Плюс пятнадцать ради успеха (СИ)

Думаю, мои глаза вновь меня выдали, и Ковальских легко считал мое изумление.

— Мы едем вниз, — пояснил и нажал на кнопку первого этажа. — Хотя мне понравилась экстренная остановка, на которой ты настояла.

— Экстренная остановка? — непонимающе повторила я.

— Это та красная кнопка, на которую ты нажала, — пояснил мне Ковальских. — Так как ты можешь оказаться в лифте одна, я тебе поясню. Эту кнопку нажимай в исключительных случаях. Например, если тебе очень плохо, если что-то произошло, если тебе угрожает опасность. Если же лифт просто застрянет, хотя это практически невозможно, ты нажмешь ту, что рядом — зеленую, видишь? Тогда или лифт заработает, переключившись на запасной режим, или его взломают. Если ты просто хочешь повисеть между этажами в кабине и подумать — да, не удивляйся, есть и такая возможность, нажми желтую кнопку.

Я посмотрела на три копки в ряду — зеленую, желтую и красную, на которую я случайно нажала.

— А какая разница между желтой и красной? — перевела взгляд на Ковальских.

— Желтая просто останавливает лифт, позволяя и тебе, и окружающим релаксировать, а красная… — Он взглянул на светящиеся кнопки, увидел, что мы практически спустились на первый этаж и с усмешкой пообещал: — Сейчас ты сама все увидишь.

Он бесцеремонно подвинул меня чуть назад, а сам стал впереди. Я ничего не сказала относительно его манер джентльмена — сперва лифт отвлек, раскрыв двери. А потом я рассмотрела за ними то, что лишило меня дара речи…

Сначала взгляд выхватил привычное, и я увидела охранника Петра. А потом мое внимание переключилось на незнакомых мужчин, род деятельности которых я, впрочем, легко определила по форме: мастер на все руки с характерным чемоданчиком для инструментов, врач, пожарный и… два полицейских!

Когда лифт открылся, Петр выдохнул, вытер пот со лба и перестал неистово жать на черный пульт. Мастер на все руки выпучил глаза и выронил обратно в чемоданчик заготовленный ломик. Пожарный перестал вопить в рацию, что дыма не слышно и пока не надо заносить шланг внутрь бизнес-центра, прокашлялся и уже тише и спокойней дал своим коллегам отбой. Врач, видимо, вспомнил, что у них же еще и психологию преподавали, и прищурился с подозрением. А полицейские перестали нервничать, рваться вперед и трясти дубинками у Ковальских перед глазами.

— Ева, — и вот теперь Матеуш посторонился и позволил мне выйти из лифта.

А еще и первой увидеть, что за нашим выходом наблюдают не только выше перечисленные профессионалы, но и десятка три своих, из бизнес-центра. И такая в их взглядах была смесь эмоций, что, если бы так кусала оса, люди умирали бы от ее укуса и без намека на аллергию.

— Добрый вечер, — вздернув вверх голову, обронила я и, имитируя невозмутимость, прошла мимо всех, кто стоял у лифта. — Петр, до свидания.

— Ага… — отозвался он и завис. — Босс, а…

— Господа, — послышался голос Ковальских, — благодарю всех за скорость реакции. Также всем будет выплачена неустойка за ложный вызов. Петр, сегодня же пусть снова проверят лифт.

— С ним… что-то не так?

— Он неисправен, — холодно обронил Ковальских, так же, как и я, направился прочь из здания, но задержался, чтобы поинтересоваться у любопытных сотрудников: — Если вы так не торопитесь по домам, может, увеличим рабочий день хотя бы на пару часов?

И вот если бы он знал меру в запугиваниях, и сказал: «хотя бы на час», я уверена, что такого молниеносного эффекта бы не было. А так я едва успела выйти из здания и отойти в сторону, как мимо меня пронесся табун людей, спешащих домой.

Стоя на лестнице, я с улыбкой наблюдала, как стремительно они бегут к остановке и моментально заполняют маршрутки. Хорошо, если они садились на те маршрутки, которые им действительно были нужны. Но у меня мелькнули большие и веские подозрения, что многие уезжали хоть куда-нибудь, но поскорее! Ведь с секунды на секунду из здания должен выйти злой босс! И у него не просто хорошая память, а отличная память на лица и свои обещания!

Ковальских был милостив, и дал фору подчиненным в целые три минуты. Когда же он все-таки вышел из бизнес-центра, с остановки послышались громкие синхронные вздохи. А потом очень повезло не только маршрутчикам, но и таксистам — их хотели многие, и никто с ними не торговался.

— Ты — умница, Ева, — услышала я рядом с собой голос Ковальских.

Я хотела сказать: «Вы тоже», но только обернулась и посмотрела на него, понимая, что на «вы» теперь обращаться немного глупо, а на «ты» я пока не рискую. А он усмехнулся, и выглядел при этом очень и очень довольным.

Думаю, потому, что тоже все понял.

Все. И даже чуточку больше.

Так же, как я поняла, что сразу после того, как я нажала на красную кнопку, он нажал на еще одну — желтую.

То есть, я случайно позвала на помощь. А он намеренно остановил лифт и заставил спасателей подождать.

Какое-то время мы с Ковальских просто смотрели в глаза друг другу. Я не знала, что говорить. Он… подозреваю, он бы нашел слова, если бы увидел, что я способна принять их правильно.

Но пока я пребывала в каком-то тумане, когда то, что случилось, казалось произошедшим с кем угодно, но не со мной. Ну не могла же я в самом деле… в лифте… с собственным боссом, которого боятся все подчиненные… И у которого поцелуи с эффектом падения с Чертового колеса… И ремень… Его ремень все-таки надо попробовать расстегнуть, и…

— Ева, — вновь прозвучало тихое предупреждение.

Подавив вздох, перевела взгляд в сторону — на осиротевшую остановку, на белый лимузин, пытающийся свернуть к нашему бизнес-центру, на девушек, которые проходили мимо здания на шпильках и со вздернутыми подбородками, рискуя сломать себе шеи с такой высоты.

На что они тут смотрели?

Мой взгляд снова вернулся к Ковальских. Нет, ну… вряд ли. Не может быть, чтобы…

Взглянула на красотку, дефилирующую мимо лестницы — минуту назад она шла в одну сторону, теперь уверенно направлялась в другую. Траектория изменилась, а объект внимания оставался прежним. И она так увлеченно его рассматривала, что едва не сбила другую барышню, которой тоже хотелось ходить и смотреть именно здесь! Да, вот здесь и сейчас!

Послышалась ругань, девушки попытались выяснить, кто из них красивей и более достоин ходить ближе к лестнице, и у кого, соответственно, больше шансов.

Переведя взгляд на Ковальских, увидела, что он недовольно прищурился. Ему не понравилось то, что он лицезрел. А вот мне это явно принесло пользу: туман, в котором я мысленно пребывала, рассеялся, настроение из странного перешло в замечательное, а язык снова не захотел сидеть за зубами.

— Если не ошибаюсь, это девушки из «черного списка»? Которые мечтают поработать вашими секретарями?