Надежда Волгина - Целительница

Спать Вера легла пораньше, и к моменту прибытия поезда была бодрячком — готовая к новым свершениям. Тепло попрощалась с попутчиками и вышла из душного вагона на морозный воздух. В первый момент чуть не задохнулась, так показалось холодно. Да уж! То, что климат в Кирове может так отличаться от родной Самары, она не учла. Дома держалась настоящая февральская погода — ветры со снегом и температура не ниже десяти градусов. А тут свирепствуют какие-то крещенские морозы. Воздух аж потрескивает от стужи. Ледяной ветер проникает под одежду и лезет в душу. Не спасают ни пуховик ниже колена, ни теплые унты, модные в этом сезоне.

Вера натянула капюшон поглубже, замотала шею шарфом потуже и побежала к зданию вокзала, даже не подозревая, что там ее ожидает первый сюрприз. Электрички до Богатого не ходили. Кассирша посоветовала проехать на автовокзал и спросить там. На такси денег не было, пришлось мерзнуть на остановке, дожидаясь маршрутки, которые только начинали ходить.

На автовокзале ее ожидал второй сюрприз — доехать можно было только до села Богородское, а дальше на перекладных. Благо, от Богородского до Богатого километров шестьдесят. В крайнем случае, разорится на такси. Но и на Богородское автобус отправлялся только через три часа. В общем, все три часа Вера провела в здании вокзала: позавтракала в местной забегаловке — «тошниловке», как называл Макс подобные заведения, поизучала ассортимент немногочисленных киосков, понаблюдала за сонными пассажирами и чуть не проспала автобус, от того что пригрелась возле батареи и заснула. Разбудил ее голос из селектора, объявивший об отправлении автобуса. Едва успела — заскакивала в закрывающиеся двери.

Станция в Богородском представляла из себя обшарпанную остановку на площади перед рынком. Вера и в автобусе-то не успела как следует согреться, а едва вышла, как замерзла, как цуцик. Пока она соображала, что делать дальше, все три с половиной пассажира, что ехали вместе с ней, успели разойтись. Она так продрогла, что боялась не дойти до рынка, где уже пробуждалась вялая торговля. На площади, кроме мужика возле саней, с впряженной лошадью, никого не было. К нему-то Вера и решила обратиться, еле передвигая замерзшие ноги и пряча руки в рукава пуховика.

— Извините, не подскажите, как добраться до Богатого? Ходит ли туда автобус или такси?

— Не ходит, — буркну мужчина, бросив на нее косой взгляд и не переставая заниматься своими делами — что-то складывать в санях.

Вера заметила, что он довольно молодой, только не по возрасту суровый. Когда поняла, что мужчина и не собирается продолжать с ней беседу, обошла его, заглянула в лицо, стараясь выглядеть дружелюбной и снова спросила:

— Как же мне туда добраться?

От холода уже челюсти сводило и глаза слезились на морозном солнце, когда она смотрела на него снизу вверх. Вере казалось, что она перестает соображать, и ноги отказывались держать. Хорошо ему — в тулупе, валенках, шапке-ушанке и толстенных рукавицах. Пыхтит себе, в ус не дует и на нее не обращает внимания. Околей она сейчас тут перед ним и свались замертво, наверное, не заметит.

— Сейчас поедем… Забирайтесь в сани!

Вера даже не сразу сообразила, что обращаются с ней.

— Это вы мне?

— А вы еще кого-то видите?

Посмотрел, как на дуру. Хотя, она и вправду не чувствовала себя адекватной — соображала с трудом, а двигаться вообще не могла. Мужчина окинул ее взглядом, а потом без слов обхватил за талию и забросил в сани на заранее приготовленное место — углубление в куче мешков.

— Руки протяните.

Даже это движение далось с трудом, а пальцев в перчатках она вообще не чувствовала.

Мужчина достал откуда-то толстые вязаные рукавицы и надел ей на руки. Потом закутал в чудом материализовавшееся одеяло с головой, подоткнув со всех сторон.

— Ехать будем долго, терпите. Дороги плохие.

Открытым у Веры осталась только часть лица, там где глаза. Поэтому она молча кивнула, приваливаясь к бортику саней и чувствуя, как начинает согреваться. От тепла тело наливалось дремой. С трудом удерживая веки, которые все норовили опуститься, Вера наблюдала, как мужчина завязывает уши шапки под подбородком, обматывает шею шарфом и забирается на облучок. Поймала себя на мысли, что на него приятно смотреть, следить за его движениями.

Сани плавно заскользили по утрамбованному снегу. Вера слышала, как цокают лошадиные копыта и думала, что попала в сказку, таким нереальным ей все казалось. Впервые, с того момента, как покинула поезд, она чувствовала себя почти счастливой.

Проснулась она от резкого толчка. Не сразу сообразила, где находится. Кругом простирались голые заснеженные поля, ветер гнал по ним поземку. А ей было тепло и уютно. Она привалилась к чему-то мягкому, свернувшись калачиком. Вылезать не хотелось, но нужно проверить, почему остановились.

— Сейчас поедем, — успокоил мужчина. — Лошадь увязла. Снегу намело…

Он так смешно говорил на «о». Такой типичный деревенский увалень. Вера чуть не прыснула — тоже мне городская фифа нашлась. Видел бы сейчас ее кто-нибудь из знакомых — кулек с глазами. Уж Макс бы точно еще долго придумывал ей эпитеты, пока бы снова не поругались. И зачем она только вспомнила про него? Снова взгрустнулось. Как бы она хотела, чтобы он сейчас был рядом. Он бы обязательно что-нибудь придумал, и они бы не мерзли, как она сегодня. Да и кто так отправляется в путешествие по неизвестному маршруту? Макс бы сначала выяснил все, составил план, а уж потом бы решился ехать. С другой стороны, он, скорее всего, принялся бы отговаривать ее от поездки, а такого она себе позволить не могла. Это бабуле можно наплести с три короба, что собирается написать письмо ее сестре. А на самом деле времени в обрез и даже думать долго некогда.

Мужчина с силой потащил лошадь за уздцы. Сани дернулись и заскользили. Какое-то время он шел рядом с лошадью, помогая той преодолевать снежные завалы, а потом снова забрался на облучок. Ехали они очень медленно, ноги бедного животного постоянно проваливались в снег. Несколько раз останавливались, и снова незнакомец помогал труженице выбираться из ямок. Что Веру приятно поразило, так это то, что ни разу за все время мужчина не вышел из себя, не стегнул лошадь и не повысил на нее голос. Напротив, он разговаривал с ней, как с человеком, просил потерпеть. Она же смешно фыркала и прядала ушами из стороны в сторону.

Около двух часов в общей сложности они преодолевали довольно небольшое расстояние. Наконец показались первые крыши домов. Вера уже начала сомневаться, что этот край обитаем. Ей даже заподозрилось, что незнакомец везет ее куда-то не туда. Сомнения зарождали страх, который так и не успел оформиться во что-то конкретное.