Нина Колчина - Золото скифов

Да, пойдет. Но про покупки можно забыть… Сто пятьдесят рублей — все, что скопила, — отдала дяде Миколе. Остальные дал Глеб. Она честно просила в долг, но он даже обсуждать это не стал, заявив, что возвращать деньги не надо. Не без интереса перебирал содержимое «Крымской смеси», предложив сразу перепродать. Когда Сашка отказалась, он вручил ей двести рублей и сказал, что клад теперь будет общий. «Бусики себе сделаешь?» — посмеялась она тогда.

Вещи из клада совершенно околдовали ее. Дома, накинув на коробку какую-нибудь тряпку, чтобы не увидели ни Игорь, ни баба Ната, она шла в ванную. Там, закрывшись на замок, садилась на ящик для грязного белья и по очереди клала на ладошку то бусинку, то серьгу, то амфорку… Нет, так не пойдет. Это надо рассматривать под лампой, в лупу.

Придумав довольно глупый предлог, Сашка поставила задвижку на дверь своей комнаты. Склонившись над письменным столом и не боясь, что кто-то войдет, она засиживалась далеко за полночь, пытаясь очистить бусины от окислительной корки. Как это делается, она не знала и придумывала разные приспособления, фиксирующие волшебный шарик то в одном положении, то в другом. Подолгу рассматривала помятую серьгу, гладила пальчиком золотой щиток со следами голубой эмали и мечтала, что когда-нибудь сама сможет ее реставрировать.

…Глеб так и не убрал своей руки с ее коленки. Господи, какое же счастье, что он ее полюбил! — думала Сашка. Очень хочется ему нравиться! Почему она так мало обращала внимания на свою внешность, одежду? Вон даже купальника модного у нее нет — пришлось одолжить у Альбинки. Если б не дядя Микола со своим кладом, попросила бы ее купить в одежном спецраспределителе в ГУМе босоножки, сумку, а главное — пару комплектов белья. Остальное худо-бедно сама сошьет. Сейчас она не носит бюстгальтеров — делает вид, что стиль у нее такой. На самом деле просто надеть нечего! Не покупать же то убожество, что в магазинах продается.

Купить, купить… Сколько всего надо. Ужас! Хорошо хоть, что Глеб помогает ей зарабатывать. Находит заказчиков на акварельные портреты. Все признают, что получается здорово, а берет она всего по сорок рублей. Это немного. Профессиональный художник средней руки дерет по двести. Правда, за масло.

Игорь, отряхиваясь, вышел из воды, держа в руках кувшинку. Он приобнял свою Альбику — Такое имя ей придумал — и присел рядом на ступеньки:

— Не люблю я ваше пижонское «Архангельское», но надо признать — здесь красотища! Не знаю даже, когда лучше — зимой или летом…

Речка Цыганка неправдоподобно живописна. Небольшая, но полноводная и глубокая, она завораживает чистейшей прелестью. Маленькая купальня поставлена в самом широком месте, но и то кроны деревьев с противоположных берегов почти соприкасаются. Вверх и вниз по течению русло сужается, и извилистая речушка нет-нет да и спрячется под кружевным сводом, сплетенным из ивовых ветвей и ольшаника.

Месяц с небольшим — и тихая Цыганка зацветет, покроется зеленоватой ряской. Но пока чистая, с еле уловимой болотистой отдушкой вода манит своей свежестью, а редкие пятнышки кувшинок радуют глаз.

Альбинка очень любила Цыганку, хотя бомонд собирался на Десне. Там шумно, весело. Народ привлекает купание в большой реке, лодки, катера, водные лыжи, кафе…

— А знаете, нам сегодня есть нечего! — оторвавшись от созерцания реки, сообщила вдруг Альбинка. — Когда папа в командировке, у мамы каникулы. Нас она не ждала и на целый день в Москву укатила. А у официантки в среду выходной. Как приехали, я холодильник открыла, а там пустка! — Она засмеялась и нежно прильнула к плечу Игоря.

— Если есть из чего приготовить, буду у вас сегодня поваром, — сказал он. — Или пошли в совхоз «Воскресенское»! Купим яиц, сделаю омлет.

Альбинка смотрела на него с восторгом:

— Ты готовить умеешь? Ну это же класс! В морозилке полно продуктов. Ты чудо, Игорек! И — прелесть какой надежный!

Она, не стесняясь, обвила руками его шею и прижалась губами к щеке. Когда она так ласкалась, на Игоря словно столбняк нападал, и он замирал с дурацкой улыбкой на лице.

— Ну, собираемся тогда домой? — пришел он наконец в себя. — Все голодные, а продукты еще разморозить надо.

Игорь мягко отстранил Альбинку, поднялся со ступенек и пошел в кабинку, где оставил одежду.

— Эй! А тут кто-то дырочку провертел.

Из дощатой перегородки высунулся мизинец и несколько раз призывно согнулся. Альбинка поняла сигнал и зашла за Игорем в кабинку.

— Ну что, жить без меня не можешь? — кокетливо спросила она.

— Не могу! — ответил Игорь серьезно.

В кабинке замолчали, и Сашка с Глебом поняли, что там целуются…

— Саш, ты сегодня ночью не оставайся в доме. Скажи Татьяне Павловне, когда она приедет, что хочешь поспать на свежем воздухе, в беседке. А я буду тебя там ждать. Да?

Он сорвал пробившуюся из-под дощатого настила травинку и, зажав ее зубами, медленно повел вниз по Сашкиной шее к тоненькой перемычке купальника.

Ночь вместе! Сашка чуть не задохнулась от сладкого предвкушения.

— Да, — прошептала она. Губы приоткрылись и потянулись навстречу его губам…

Перед тем как всем подняться с нагретых досок купальни, случилось происшествие, в центре которого оказался Глеб. Он лежал на спине рядом с Сашкой, блаженно расслабившись и не ожидая от природы никаких подвохов. Вдруг огромная пузырчатокожая жаба, взявшаяся неизвестно откуда, тяжело прыгнула ему на грудь и замерла. Мерзкое ощущение от соприкосновения с живой, но холодной плотью лишило Глеба дара речи. Вытаращив глаза, боясь шелохнуться, он уставился на гадкое существо. Сашка в это время, закрыв косынкой лицо, дожаривалась в солнечных лучах.

Завизжала Альбинка. Увидев на Глебе гигантскую жабу, она едва не лишилась чувств. Жаба спрыгнула на дощатый пол и, оставляя на нем влажные отпечатки, поскакала в прибрежную осоку. Игорь решил, что это знак и не случайно из всей четверки жаба выбрала именно Глеба.

— Наверное, твоя жизнь будет ярче, чем у всех нас, — без зависти в голосе сказал он.

Жара совсем разморила, и на дачу брели медленно и молча.

— Приветствую вас! — Молодой человек в милицейской форме, который шел навстречу, приложил руку к козырьку фуражки и кивнул.

— Здравствуйте, — нестройно и устало ответила компания. Лишь Глеб, помахав рукой, сказал: «Привет!» А пройдя несколько шагов, пояснил: «Это Ромка, охранник».

В милицию Ромка Подшибякин попал случайно. Когда служба в армии уже подходила к концу, встал вопрос — что делать, чтобы не возвращаться в родной Валдай. Очень хотелось в Москву! Ну хоть как-то зацепиться!

Пораскинув мозгами, покумекав, что дает ему хорошая армейская характеристика и пусть не очень славное, но все же спортивное прошлое, он подал заявление в Управление охраны правительственных зданий и учреждений. Его взяли. А по окончании срока стажировки направили на курсы под Москвой. Повезло! И все же это ничто по сравнению с большим, настоящим везением, постигшим его по завершении учебы. С погонами старшего сержанта милиции Ромка попал в охрану «Архангельского».