Нина Ивашинникова - Золотое озеро детства. Рассказы для детей и взрослых

Иллюстратор Мария Ивашинникова

© Нина Ивашинникова, 2017

© Мария Ивашинникова, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-6196-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Здравствуйте! Меня зовут Нинка, фамилия моя смешная, Моськина, я белобрысая коротко стриженная девочка приблизительно семи лет. Почему приблизительно? Потому что истории, о которых вы прочтёте в этой книжице, происходили со мной в возрасте от четырёх до десяти лет. Вообще, моё имя мне не нравиться. Вот бы назвали меня Белкой! Мне кажется, что это самое красивое имя для девочки. В пионерском лагере я познакомилась с девочкой по имени Изабелла, и все её называли Белка, с того времени я тоже захотела быть именно Белкой. Дома я сказала:

– Зовите меня Белочкой!

– Козявка ты, а не белочка! – обозвал брат.

И правда, Белка Моськина – это совсем смешно. Фамилия меня смущала везде, где и с кем бы я ни знакомилась. «Ну почему моя фамилия не Герман! – размышляла я. – Как красиво звучит – Нина Герман! Почти так же, как Анна Герман». Её песни звучали из каждого радиоприёмника, и мама часто тихо напевала, стоя у плиты:

– Мама, а если бы я была Герман Нина Адольфовна?

– Почему Герман? Одна уже есть, а ты Моськина Нина, хорошая фамилия.

– Ага, хорошая. Почему тогда мальчишки смеются?

В общем, Имя, Фамилия и Отчество лежали на плечах как тяжёлый ненавистный смешной груз, от которого так хотелось избавиться.

– Слон и Моська! – смеялись ребята, когда в третьем классе проходили басни Крылова.

– Ах, Моська, знать она сильна, что лает на слона! – хором читали мальчишки, глядя на меня.

Я специально смеялась вместе с ними. Как смешно! Маленькая собачка нападает на большое животное, не понимая своей мизерности! Я смеялась, и ребята уже не так шутили, не понимая, почему мне, вместо того, чтобы огрызаться, обижаться на них, было также весело? Всё просто: смех и открытая улыбка – это не всегда демонстрация хорошего настроения, у меня порой это была защитная реакция. Иногда, чтобы не накалять обстановку, я улыбалась, шутила, смешила всех подряд, а люди говорили:

– Вот так Нинка, вот хохотушка!

Никто не понимал, что у этой хохотушки на душе. Да это и неважно. Важна сама картинка. Хотите, будет вам картинка! Помните, как вы в детстве в цирк ходили? Самый смешной клоун тот, у кого самые грустные глаза. А он смешит детей и взрослых, обливаясь слезами с двух фонтанчиков у висков, неуклюже спотыкаясь и падая на арене. Так и я, спотыкаясь и падая, вставала и вопреки ожиданиям ребят, которые смеялись над нелепой ситуацией, смеялась вместе с ними. А дома ревела, когда мама зелёнкой мазала коленки.

– Нина, ну почему ты такая невнимательная? – вздыхала она. – Ты куда смотришь, когда идёшь? Ворон считаешь? Мало того, что колготки порвала, ещё и до крови ободралась.

– Мама, а ты всегда Моськиной была? – спросила я.

– Нет, до того, как за твоего отца замуж вышла, Лельчук была.

– Как Олег?

– Это Олег, как я, – засмеялась мама.

– Нет, Лельчук я тоже не хочу. Мам, а можно поменять фамилию?

– Можно, вот вырастешь, выйдешь замуж и поменяешь.

– Ага, поменяешь! – засмеялся Олег. – Вот вырастешь, Нинка, подойдёшь к парню и спросишь: «Какая у тебя фамилия?». А он ответит: «Киськин». А ты скажешь ему: «Киськин? А я Моськина! Давай дружить!», – и Олег засмеялся во весь рот.

– Олежка, хватит, а? Нина, наша с тобой фамилия добрая, хотя и смешная.

– Вот именно, смешная! Меня ребята даже Нинкой Гитлер обозвали! Ненавижу! – и я от злости сжала кулаки.

– А ты чего им ответила?

– Да ничего. Засмеялась вместе с ними, вот и всё, весело же! Дураки!

Вообще ссориться я не любила, уж тем более драться. Драки – это вообще удел мальчишек, которые только и знают, что ставить друг другу синяки и ссадины. И даже смотреть на дерущихся пацанов не было никакого интереса. Вот брат у меня дрался. Дрался часто, с разными ребятами и по разным причинам.

– Эй, вы зачем к нам на Алтай припёрлись? – кричали мальчишки-алтайцы. – Катитесь к своим русским или тут живите по нашим правилам!

Олег дрался с алтайцами за право жить среди них. Я же с алтайцами дружила. Для меня они были такие же, как и все остальные ребята. И я для них тоже. Мы играли в прятки, догонялки, дочки-матери, просто болтали, и ни разу ни одна алтайка меня не прогоняла к русским.

– Стану постарше – боксом заниматься буду. Мамка перчатки купит, – говорил брат, стоя перед зеркалом в боевой стойке со сжатыми кулаками. – Всех их перелуплю.

– А я, когда вырасту, буду гимнасткой! – мечтала я, задрав нос к потолку. – Буду на бревне кувыркаться. Все будут говорить: «Вот идёт чемпионка мира Нина Моськина!», – и скорее со мной фотографироваться! И фотографии на стене вешать!

– Нина, ты по земле сначала научись ходить, а уж потом на бревне, – вздыхала мама.

Она была права. Вообще я редко ходила, в основном бегала или скакала: два шага пройду, на третий подпрыгну, или бежала. Поэтому колготки на коленях были всегда рваные, носки сандалий сбитые, а сами колени в незаживающих болячках. Но моя жизнь была самая интересная, и ни на одну другую жизнь я бы её никогда не променяла! Кроме фамилии, имени и отчества. С этого и начну…

Для меня эта самая тяжёлая и до конца не понятая глава моей жизни, в которой я так и не дала ответ – кем же был мой отец, какую миссию он выполнял на земле и где прошли его последние дни. Попробую начать и рассказать то, о чём помню сама или что рассказывала мама. В тот далёкий тридцать восьмой год Моськин Николай и его жена Акулина произвели на свет в Каргопольском районе Архангельской области сына; долго думал отец, как же назвать ребёнка, чтобы он с гордостью нёс и прославлял своё имя. И решил назвать его Адольфом, в честь основоположника и основателя тоталитарной диктатуры Третьего рейха; в то время многие верили, что второй мировой войны не будет. Так в тяжёлое предвоенное и военное время грузом легло фатальное имя на маленького ребёнка. Моськин Адольф Николаевич! Не Иван, не Василий, не великий Петр, а АДОЛЬФ! Грянула война… Отец Адольфа ушёл на фронт, мать же, как и многие сельские женщины, стала работать на лесозаготовках. Тяжёлое было то военное время. Ходила страшная чёрная женщина по нашей необъятной Родине и имя ей было СМЕРТЬ. Не выдержала нелёгкой работы мама Алика (так ласково называла она сына) – суровой зимой слегла с чахоткой и в скорости умерла.