Мари Ардмир - Молчите рефери!

— Твоя задача, подтянуть знания немецкого и не спорить по пустякам.

— Но…

— Поговоришь со мной, когда сможешь сказать: «спасибо». А до тех пор, тема закрыта. — Он поднялся, обошел стол и, положив на мое плечо руку, с улыбкой припечатал моей любимой присказкой. — Массаж по расписанию. Не опаздывать.

Массаж все еще был по расписанию, вот только дозировка его уменьшилась. Теперь у меня было четыре свободных вечера из семи, да и уставать я не уставала, так как больший упор теперь делала на ноги, а не на его поясницу. Появилось время для занятий с репетитором по немецкому. Я с нанимателем уже не спорила и просто учила иностранный с его флективными окончаниями, глагольными сослагательными наклонениями и склоняемыми прилагательными. В прыжках с вышки добилась определенного успеха, теперь могу сделать одно полное вращение и войти в воду ногами почти под прямым углом, хотя над этим еще нужно работать.

Через две недели позвонила мама, счастливая. На вопрос относительно дяди Леши, она ответила загадочным молчанием, кажется, вскоре у меня появится отчим. Он делал пространные намеки на прошлом пикнике, но видимо мама все еще думает: решиться или нет. Что ж в то время, как в моей семье все налаживалось в жизни семейства Краснощек назревал раскол. Алек подал-таки документы на развод и через неделю его должны были оформить. Как сказал младший за нашим с ним совместным завтраком: «Всем его дням варенья сопутствует неизвестный рок» за два дня до этого грандиозного праздника в их семье обязательно что-то происходит. А чтобы не быть голословным, он припомнил прошлогоднее и совпавшую с ним Пасху.

— Да, оформление развода Алека — это настоящий фурор, — согласилась я с улыбкой.

— Выйдешь за меня, и будет самый настоящий.

По глазам вижу, шутит, но что-то мне эти его шуточки становятся поперек горла. Не знаю как Серега, а я всякий раз слушая этот сивый бред, вижу счастливую Юлю, которую он нежно обнимает сзади и что-то тихо ей шепчет.

— Не выйду.

— А понарошку? — предложил он.

— Нет. — Кофе перестал привлекать своим ароматом, настроение медленно пошло под откос. Еще немного и субботнее утро перестанет быть радостным.

— А просто так? — не унимается красавец, сидящий со мной за столом.

— А просто так я паспорт пачкать не буду!

— Тебе не нравится моя фамилия? — возмутился младший.

— Краснощек — хорошая фамилия. Мне не нравишься ты.

— Что, совсем? — а в глазах смертельная обида.

— В качестве фиктивного мужа — совсем.

— И в настоящем качестве никак не привлекаю?

Он наигранно насупился и подался вперед, позабыв о своем кофе, горячих бутербродах и хрустящих печеньях, которые сам готовил и сам же пару минут назад нахваливал.

— Хм, Селозя, я жить замужем хочу долго и счастливо. А не коротко и печально.

— В смысле?

— В прямом смысле, я овдовею на выходе из ЗАГСа.

— Поставишь подножку, чтобы я на лестнице шею свернул? — предположил он и смерил меня оценивающим взглядом. — Не знал, что ты такая кровожадная.

— Хорошая идея, но боюсь, я не успею и пикнуть, а тебя уже обезглавят… причем дважды.

— Чего?

— Обезглавят и оскопят. — Подмигнула опешившему Сереге. — Ты ж в курсе, что Юля уже знакома с данной операцией.

— Оля!

— Приятного аппетита, дорогой. — Я выпорхнула из кухни под звуки его раздосадованной ругани. Аппетит он потерял до обеда, а может быть и до вечера. Вот только шутить на тему ЗАГСа не перестал, более того, подключил к спорам Алека. Старший сын Богдана Петровича на Дагестанской появлялся редко и всего на час, но им и этого хватало для легкого подзуживания моей скромной персоны. Мол, уехать может наша птичка и не вернуться, а повлиять на нее в силах только муж. И, раз уж, возможного претендента со стороны на моем горизонте не наблюдается, придется им, как верным сыновьям, решить сложный вопрос.

Этот фарс достиг апогея, не за два дня до знаменательной даты, а в день рождения младшего. И, к сожалению, пропустить праздничный вечер мне не удалось.

День не задался. Серая промозглая стужа, дождливая дымка над городом и чувство одиночества давили пустотой. У младшего день рождения, а у меня настроение совсем не праздничное. Не стоило слушать песню «Любовь похожая на сон» в исполнении Лары Фабиан, а затем еще и «Жду тебя» от Ани Лорак. И что за привычка грусть заливать новой порцией грусти? Нужно было посмотреть комедию с Лесли Нильсеном или Джимом Керри, да хоть ту же «Я ваша тетя» или «Самое страшное кино». А, в крайнем случае, клин выбить клином. Включить трагедию, основанную на реальных событиях, и вдоволь пореветь, чтобы отпустило. Чтобы собственные проблемы показались пустяковыми, а страх перемен ничтожным. А ведь всего лишь разбирала вещи в комнате и наткнулась на ту самую свечечку от Л…

И как она попала в мою сумку? Неужели нечаянно в спешке сборов из дома я захватила и этот осколок иллюзий? Вначале хотела ее спрятать подальше от себя, потом передарить, а спустя два часа тяжелых раздумий выудила подарок из дальнего угла шкафа и разбила к чертовой бабушке. Не хочу, чтобы она гелевая свечка одним лишь видом напоминала, о болезненном прошлом.

Он обо мне не думал никогда, почему я должна думать о нем сейчас?

Разбить, разбила, а настроение этот подарочек мне испортил. До самого вечера была погружена в себя, ходила, как сомнамбула и вяло отвечала на шутки особо наглых личностей. Наверное, чтобы младший прекратил всяческие нападки, стоило сразу же расплакаться и заявить, что тема для меня болезненна. Из-за Сереги я все больше погружалась в тягостные мысли, а он все чаще находил к чему прицепиться.

Даже за праздничным ужином позволил себе пакость. С загадочным взглядом заявил, что он ждет, не дождется моего ответа по одному очень важному вопросу. В комнате, наполненной смехом, стало тихо.

— Какой вопрос? — голос Алека прозвучал неестественно глухо.

— Да так… — продолжил младший, улыбаясь мне, — есть у нас пара нерешенных вопросов.

— Так один или пара? — спросил Богдан Петрович, обращаясь к сыну.

— Один из них главный. Остальные второстепенные.

Срочно нужно было что-то ответить, что угодно лишь бы замять эту ситуацию. Сейчас я отчетливо осознала, что значит, выражение мужики общаются, женщины молчат. Но если накал страстей не остановить не ясно, чем это закончится.

— Сереж, ответ на твой вопрос я дам через три года.

— Почему так долго?

— Потому что мое — нет, ты явно услышать не готов. — Поймав на себе перепуганный взгляд Юли, я не успела придумать ничего более изящного и ляпнула, — он хочет мою комнату забрать.

Лукавая улыбка Богдана Петровича дала понять, я на верном пути и он меня во всем поддержит. Значит, легенда с личной жилплощадью прокатывает.