Ольга Романовская - Танец для двоих

– Нет. Спи! Не можешь рядом…

– Я-то могу, – засопел проректор, – только у нас проблемы из-за неполноценности брака.

– Ой, кому-то полноценный брак вдруг понадобился! – закатила глаза Тарья. – Да и кого замужний статус останавливал? Сказала ведь: без постели.

– Тарья! – просительно шепнул Норман, обжигая дыханием ухо.

Увы, Хранительница не поддалась на провокацию.

– Спать на дуб уйду! – пригрозила она и смилостивилась: – Поцеловать можешь. Насчет силы подумаю. Полагаю, ею можно наделить бездушный предмет, только вот как? Хорошо бы попасть в академию, а еще лучше к магистру магии, – мечтательно протянула Тарья.

Лорд Шалл оплел руками оборотницу, словно заключив в кокон, и вздохнул. Давненько он вот так, невинно, не лежал с женщиной! Первая брачная ночь далась легче, теперь его тянуло к Тарье. Она такая мягкая, сладкая, а еще ее ладонь дразнит сквозь рубашку.

– Тяжело? – Тарья чуть отодвинулась.

– Не надо, тебе так теплее.

– Зачем мучиться, Норман? Давай я действительно лягу отдельно.

Оборотница села, но проректор рывком уложил ее обратно.

– Не дури! Подумаешь, великое мучение!

– В городе сходи к кому-то, ничего со мной не случится.

– Не хочу, – отмахнулся Норман, прислушиваясь к чужому дыханию. – Давай лучше подумаем, как выпутаться из скверной истории. Положим, ближайшее новолуние переживем, но проблему нужно решать.

– Хорошо бы вызвать дух бабушки, – Тарья зевнула и заерзала, стараясь устроиться удобнее. В итоге положила голову на мужское плечо и, поколебавшись, закинула ногу на его бедро. – Ты скажи, если слишком, – зарделась она. – Ну, если действительно спать мешаю.

Лорд Шалл промолчал, опасаясь спугнуть видение. Вряд ли когда-нибудь оборотница окажется столь близко. Они разведутся и снова станут говорить друг другу «вы».

– Спи!

Хотелось сказать так много, а вышло только это.

Тарья что-то невнятно пробурчала и почти сразу погрузилась в дрему. А вот Норман долго не мог заснуть: то искал тени ловцов за каждым деревом, то любовался волосами, белым золотом рассыпавшимися по его телу, то вглядывался в лицо оборотницы, гадая, что ей снится. Но наконец веки отяжели, и он провалился в короткое забытье.

Утро началось с неприятного ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Инстинкт сработал прежде мозга, и если бы не отменная реакция, Тарья рисковала бы заработать синяк. Она стояла, выставив перед собой руку, в чулках и нижней рубашке. Норман знал, под ней еще белье, но все равно холодно.

Воздух дрогнул, и оборотницу заключил в объятия тепловой шар.

Морщинки на ее переносице разгладились, Тарья благодарно улыбнулась. Она действительно продрогла. Не стоило ложиться раздетой! Только вот Норман при всех его недостатках больше не ассоциировался с потенциальным насильником, наоборот, стал надежной подушкой и не менее надежным снотворным. Странно, конечно, Шалл – и второй мужчина, вызывающий доверие. Первый – ректор. Он быстро раскусил Тарью, однако не донес, относился тепло. Нужно отблагодарить его.

– Не люблю, когда на меня смотрят, – ворчливо признался Норман и перевернулся на другой бок.

Взгляд Тарьи все еще буравил затылок.

Ни одна любовница не ждала, пока он проснется, не стояла так, задумчиво изучая его. Все они весело щебетали, варили кофе или и вовсе испарялись в ночи. Только вот Тарья не любовница, а фиктивная жена. Они найдут способ оставить императора с носом, разведутся… Лорд Шалл поймал себя на мысли, что ему будет не хватать Тарьи. Казалось, знакомы всего ничего, Хранительница принесла одни неприятности, у нее мерзкий характер, но проректор чувствовал ответственность перед блондинкой с тысячей странностей, считал своим долгом защитить ее. Не как начальник – как мужчина. Тарья ведь никогда не попросит, все сама и сама. Тяжело ей.

– Прости, – оборотница отвернулась.

Неловко получилось!

– Слушай, – она нерешительно приблизилась и зябко обхватила себя руками, хотя не мерзла, – следовало спросить вчера… Словом, зачем?

– Зачем что? – не понял проректор.

Сон окончательно прошел, и Норман сел, подслеповато щурясь.

– Ты ненавидел меня в ратуше, а теперь вдруг…

Тарья ненадолго замолчала, пристально вглядываясь в лицо фиктивного мужа. На переносице вновь залегла глубокая складка.

– Спасибо за помощь, признаю, я наговорила тебе много лишнего, – оборотница вертела обручальное кольцо на пальце и не сводила взгляда с проректора, чтобы не упустить ни тени эмоций. – Но вчерашнее… Не нужно, Норман, мы оба знаем правду.

– Какую? – лорд Шалл окончательно запутался.

– Считай, ты выиграл, укротил строптивую преподавательницу, – губы Тарьи дрогнули в усмешке. – Обещаю не доставлять хлопот, если сам не спровоцируешь. А остальное… – она вздохнула и покачала головой. – Твои поцелуи… Давай обойдемся без мелочной мести.

– Я никогда до нее не опущусь, – сквозь зубы пробормотал Норман.

Оборотница его обидела. Решить, будто он измывается над женщиной в беде! А ведь не далее как в феврале та же Тарья пострадала от его выходки. Может, не так уж она не права, Норман от этого злится. Сам виноват: первое впечатление – самое стойкое, а проректор умудрился его испортить.

– Не знаю, на что ты намекаешь, – лорд Шалл сел, скинув остатки сна, – на что надеешься, но твоя личная жизнь меня не волнует. Ну пожалел, добавил лишний запах для Роншей.

Он встал и начал зло, порывисто разбирать постель, демонстративно не замечая мрачной Тарьи. В следующий раз подумает, не все ему обиды глотать. Или скромница-недотрога в действительности хотела замуж? Для того и разговоры о тяжкой женской доле, набивание цены холодностью к мужчинам. Если бы действительно собиралась остаться старой девой, не льнула бы в постели, не отвечала на поцелуи.

– Пожалел, значит?! – Тарья вырвала у проректора еловую лапу, едва не оцарапав лицо, и зашвырнула подальше. – Весь такой благородный, всепрощающий! Подсунули бедному жену, с которой нужно спать, целоваться. Да я, если хочешь знать, тоже не в восторге, и…

– Не кричи, пожалуйста, – Норман приложил палец к ее губам, заставив оборотницу подавиться воздухом из-за подобной наглости. – Мы не в академии.

Хранительница ударила его по руке, сгребла оставшиеся ветки и зарыла под снегом. Ее трясло от переполнявших эмоций.

– В академии я бы молчала, потому как не хочу потерять работу, – не оборачиваясь, прошипела она. – Милорд проректор живо бы напомнил о нарушении Устава. Ну, что еще скажешь? Говори, и распрощаемся. Как-нибудь выберусь, чтобы не стать виновницей гибели драгоценного племянника леди Шалл. Я и так проклятие рода, не хочу, чтобы Элла вытащила последние монеты из чулка и наняла проклятийника.