Алиса Лунина - Просто была зима…

Ольга усмехнулась: ну все, покатилась я по скользкой Таниной дорожке – и махнула рукой: ладно, давай пароли-явки этой самой «Люсиной дочери», посмотрим, что можно сделать.

Славяна пообещала, что сегодня пришлет Ольге SMS со всей информацией.

– А какая она – твоя сестра? – неожиданно спросила девочка.

– Хорошая. Очень хорошая, – твердо сказала Ольга. Она запрокинула голову в небо, засмотрелась на чаек и чему-то улыбнулась.

– Жаль, что с древним городом пока ничего не вышло, – грустно заметила Славяна.

Ольга согласилась – жаль. Хотя, что уж: этот город столько веков ждет, чтобы его отрыли, веком больше – веком меньше.

– Но я все равно отца уговорю! – вскинулась девочка.

Ольга кивнула – правильно.

– А как ты теперь с отцом? – тихо спросила Славяна.

Ольга вздохнула:

– Все кончено. Он меня никогда не простит. Ладно, идем, мне пора. Провожу тебя до дома.

Когда подошли к дому Тришкиных, Славяна смущенно сказала:

– Может, зайдешь к нам?

– Нет, – Ольга через силу улыбнулась, – ну иди…

Возвращаясь домой, в центре города Ольга встретила парикмахершу Ирку с белой пластмассовой елкой в руках.

– Привет, Танюха! – Ирка покачала своей странноватой белой елкой в знак приветствия и зачем-то сообщила, что в универмаге продают елки – китайские, но выглядят прилично, есть белые, есть зеленые.

– Здорово, – грустно кивнула Ольга.

– Меня свекровь просила елку купить, а свекровь моя… – Ирка сделала «ужасные» глаза.

Ольга испугалась: а ну как бывшая одноклассница опять начнет рассказывать про свою свекровь в духе эпической трагедии, но Ирка махнула рукой: извини, некогда разговаривать, послезавтра Новый год – надо готовиться! На прощание Ирина подмигнула Ольге:

– А прическа тебе идет! Советую всегда так стричься! Задорно, весело!

Печальная, как покойник перед отпеванием, Ольга уныло кивнула: ну да…

Ирка бодро потащила свою елку через дорогу. Оля, глядя ей вслед, подумала: тоже, что ли, елку купить? Вон Вера Васильевна говорит, что без елки никуда. А если человек с елкой – это правильно. Гарантированно радости прибавится. Ольга пошла в универмаг и купила елку, но не белую, как у Ирки, а зеленую.

Дома Оля поставила елку в большой комнате и достала со шкафа коробку со старыми елочными игрушками. Перебирая игрушки, девушка вспоминала: вот эти рисовала бабушка, вот эти мастерила Таня. Сестра всегда умела делать потрясающе красивые рукотворные вещи – прекрасно рисовала, шила. А Ольга ничего этого не умела, у нее вообще руки не из того места растут и не хватает усидчивости.

Ну вот – нарядила, украсила елку гирляндами. Пусть стоит. Таня приедет, увидит и обрадуется.

Таня… Ольга подумала о сестре с неожиданной нежностью. За прошедшие две недели она поняла, как много у них с Таней общего. Перебирая книги и подборку дисков с фильмами, Ольга обратила внимание на то, как совпадают их с сестрой интересы и вкусы. Зная о Таниной любви к морю, Оля подумала, что это еще один мотив, объединяющий их с сестрой. И если все суммировать, получается много. Очень много.

Удивительно было то, что именно здесь, в Приморске, в эти дни Ольга стала считать сестру близким, родным человеком, но вместе с расцветающим чувством привязанности к Татьяне у Ольги вызревало чувство вины перед ней. Ей давно хотелось сказать сестре какие-то главные, теплые слова, и сегодняшний грустный вечер как нельзя лучше подходил для того, чтобы позволить себе искренность.

Ольга позвонила Тане и попросила у нее прощения – фраза, запоздавшая на семнадцать лет. «За то, что украла твою мечту – твою жизнь». И расплакалась.

– Да перестань! – растерялась Татьяна. – Все в прошлом. И вообще, как можно украсть жизнь? Ничего ты у меня не крала, я проживаю свою – интересную, уникальную жизнь. Только свою.

– Тань, а давай ты переедешь в Москву, – зачастила Ольга, – найдем тебе нормальную работу? Я с квартирой помогу…

Старшая сестра улыбнулась:

– Спасибо, конечно, но меня устраивает моя жизнь. Ну что мне говорить тебе банальные истины на счет того, что счастье для каждого свое? Оль, да ты чего, плачешь, что ли?!

…Поговорив с Татьяной, Ольга села под бабушкин коврик «с оленем». Декабрь отсчитывал последние часы. До Нового года оставалось два дня – самое время сверить дорожные карты, вот здесь «под оленем», подумать о самом важном и, наконец, что-то понять.

Даже с того места, где сидела Ольга, в окна были видны купола построенной Степаном часовни. Золото на голубом фоне неба – красиво. С недавних пор часовня Степана стала для Ольги неразрывно связана с домом детства, словно бы она появилась в Приморске не год назад, а всегда существовала на карте Ольгиной памяти.

Выслушав путаные объяснения Татьяны, Жданов сначала разозлился: устроили тут мелодраму на сто пятьдесят серий, а потом… обрадовался. Не актриса?! Ну и хорошо! Недаром он догадывался, чувствовал, что в милой, естественной, искренней, немного чудаковатой девушке нет ничего актерского, специфического. Но именно теперь, когда стоявшее между ними препятствие исчезло и можно было, махнув на все рукой, закрутить роман с этой красивой, необычной женщиной, он вдруг испугался, поняв, что все зашло слишком далеко. Потому что Татьяна – не Соня – не пятая-десятая из его списка, она – одна-единственная, и что с ней либо по-настоящему – навсегда, либо… не надо морочить девушке голову.

А что он может ей дать? Разве что сделать ее несчастной? Скажи себе честно: ты – волк-одиночка, запойный оператор с кучей проблем – сомнительный новогодний подарок для прекрасной девушки. Уж лучше пусть Дед Мороз приготовит для нее что-то поприличнее.

Андрей достал свой старый рюкзак и принялся собирать вещи. Послезавтра, тридцать первого, согласно сложившейся у него за последние годы традиции – уезжать на Новый год из Москвы (куда угодно, лишь бы не оставаться одному в пустой квартире в новогодние праздники), он улетал на север.

Мужчина вообще с некоторых пор не любил Новый год. Да, когда-то все было иначе: днем тридцать первого декабря они с Седовым и друзьями ходили в баню, а вечером ехали встречать Новый год к Седову или к Жданову. Традиция сломалась, когда они с Седовым рассорились. А после того как от него, аккурат под Новый год, ушла жена (очень символично – в Новый год с новым счастьем, правильно, а зачем ей старое: небритое, пьяное, раздираемое сомнениями, в вечных творческих поисках?!), он этот праздник окончательно возненавидел и стал уезжать из Москвы на новогодние каникулы.

Жданов и в этом году, еще в начале декабря, запланировал, что встретит Новый год на севере, и купил билеты на самолет. Вылет послезавтра – тридцать первого. И нет никаких причин менять планы.