Тиффани Райз - Угощение на Хэллоуин

— Жаль, что мы перестали общаться после школы, — сказала девушка, касаясь его губ.

— Потерять связь не так плохо, пока ты, не знаю, не начнешь восстанавливать ее вновь.

Она улыбнулась его губам и снова коснулась его лица.

— Думаю, я начала.

Из-за барной стойки у них на пути они могли только целоваться. Поэтому им оставалось либо продолжить целоваться, либо найти более удобное место.

— Не хочешь пойти туда, где удобнее? — спросил Крис.

— Ты читаешь мои мысли.

Крис прервал поцелуй и поманил ее.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Я думал насчет дивана. Это новый диван. Он нуждается в крестинах.

— Или… — начала она.

— Или?

Джоуи будет винить Киру за это завтра. А сегодня ей некого винить кроме самой себя.

— Кровать новая. Может, устроим крестины ей?

Крис взглянул на нее.

— Уверена?

— Мы можем подурачиться, — она чуть не сказала «трахаться», а это точно влияние Киры. — Или мы можем взять напрокат «Бэтмен: Начало». Но и то, и другое удобнее делать на кровати. Там посмотрим, как все пойдет, хорошо?

— Хорошо. Тогда веди.

Ее трясло от волнения и радости, пока она поднималась по лестнице. Лестница была просто замечательной.

— У тебя хорошо получается, — сказала Джоуи.

— Надеюсь, через час ты скажешь то же самое.

— Я говорила о работе по дереву.

— Называй, как хочешь.

— Крис.

Он нежно прижал ее к стене и снова поцеловал, не сильно, но достаточно для того, чтобы она захотела большего. Крис проявил стратегию — он знал, как заставить ее желать большего.

И большего.

И большего…

— Ты подарил мне мой первый поцелуй, — сказала она.

— Ты помнишь?

Она кивнула.

— Я почти забыла. Это было здесь, в домике.

— На улице, — исправил он ее. — Мы сидели у костра.

— Мама и папа пошли на ужин и оставили нас троих тут.

— Мы залезли в тумбочку с алкоголем и немного выпили, — сказал он. — Это была плохая идея.

— Что? Готовить смор [8] Смор — десерт, состоящий из поджаренного маршмэллоу и куска шоколада, прослоенных в два ломтика крекера «грэм», который готовят у костра. для меня было самым лучшим удовольствием.

— У тебя на губах был шоколад, — сказал он. — Ты попросила меня убрать его.

— А где был Дилан?

— Он отошел справить нужду.

— А, точно. Он потом потерялся, и мы час его искали.

Воспоминания были неясными. Ей было четырнадцать. Крису шестнадцать, Дилану семнадцать, насколько она помнила. Светлые волосы Криса были собраны в хвост на затылке, а одет он был в широкие шорты вместо обычных потрепанных джинсов. В тот вечер он выглядел почти мужественно, а сама она чувствовала вибрации и была готова получить оргазм даже от прикосновения, а еще она была готова влюбиться или разлюбить абсолютно незнакомого человека за один день. От выпитой бутылки «Джека Дэниэлса» у нее кружилась голова, а Крис был в десять раз разговорчивее, чем обычно. Он рассказывал ей грязные истории вроде той о трех парнях, которым пришлось делить постель в одном мотеле, и вот парень справа разбудил другого и говорит:

— Мне приснилось, что кто-то мне мастурбирует.

А парень слева такой:

— С ума сойти, мне тоже снился сон, что мне кто-то мастурбирует.

А парень посередине такой:

— Странно. Мне снился сон, что я катаюсь на лыжах.

Вот, как это было. Он рассказал ей эту шутку, а у нее от смеха размазался шоколад по лицу. И она сказала, что это он виноват, поэтому ему нужно помочь ей вытереть все, потому что нельзя есть и смеяться. Она думала, что он даст ей салфетку или полотенце.

А вместо этого он поцеловал ее. Не поцеловал, а облизал. Он облизывал ей губы, и это превратилось в настоящий поцелуй, ее первый поцелуй. И, прежде чем случилось что-то еще, они услышали шаги Дилана. В тот момент она ненавидела своего брата. Почему Дилан пошел отлить, а не сделать дела посерьезнее? До этого самого момента она не понимала, каково это чувствовать у себя во рту язык мальчика, и она не осознавала, что это может быть самым прекрасным ощущением в ее жизни. Его вкус был лучше, чем смор, и если такой комплимент от четырнадцатилетней девушки был недостаточно хорош для парня, то другого она не знала.

— Я все еще думаю о тебе, когда ем смор.

— Я все еще думаю о тебе, когда по радио играет «Нирвана».

— Это самый сексуальный комплимент, который я когда-либо слышал от девушки.

Прежде, чем она смогла засмеяться, он снова поцеловал ее, и тогда она уже не хотела больше смеяться. Все, чего ей теперь хотелось — целоваться, целоваться и еще целоваться. Он великолепно целовался, и она быстро привыкла к мягкой щекотке его бороды на своих губах, подбородке и щеках. И маленькая злая ее часть наслаждалась, даже упивалась, а, может, и купалась в мыслях о том, что Бен озверел бы, если бы узнал, чем она занимается. Он всегда был ревнив, что поначалу ей льстило, но в последние несколько месяцев начало раздражать. Это казалось ей таким неуместным. Она никогда не давала ему повода для ревности. Теперь же она понимала, что он занимался проецированием, пряча свою собственную вину. Ну, и хрен с ним. Ему больше нечего было ей сказать по поводу того, чем она сейчас занималась.

Она прервала поцелуй, чтобы открыть дверь в спальню. Он включил свет, но только для того, чтобы включить лампу, а затем снова выключил верхний свет. Воздух был прохладный, поэтому она села на край кровати, терпеливо ожидая, пока Крис подбрасывал дрова в печь и зажигал огонь. Ей нравилось наблюдать за тем, как он работает. В каждом движении его быстрых и больших рук чувствовалась уверенность. Открыть дверь, добавить дрова, газеты, еще дрова, спички и наконец… огонь. Тепло наполнило комнату, что было связано с огнем в печи, а еще с тем, что Крис снимал рубашку. Но еще не футболку, нет. Только фланелевую рубашку, которую носил сверху, однако вид его сильных оголенных рук только поднял температуру ее тела на несколько градусов, особенно по той причине, что снимал он ее, пока шел к кровати.

— Не предполагала, что ты такой сексуальный, — сказала Джо, когда он подошел к ней.

— Прости?

Она положила руки ему на бедра, забралась под белую футболку и почувствовала его упругий плоский живот.

— Я принимаю твои извинения.

— Я никогда больше этого не сделаю.

— Я вижу, что ты этого не делаешь.

— Ты не хочешь снять свитер?

— Это нечестно. У меня под футболкой только бюстгальтер. А у тебя под рубашкой футболка.

Крис вздохнул, и это был вздох подчинения. Он снял свою футболку.

— Так лучше?

Она уставилась на его грудь, голые плечи и живот. Этот мужчина много работал, и его тело доказывало это.

— Намного, намного лучше.

Крис потянулся и схватил ее за свитер. Она подняла руки и позволила ему снять его. Свитер присоединился к его рубашке и футболке на полу. Она действительно не планировала соблазнять Криса или быть соблазненной им, но ее подсознание будто знало обо всем лучше нее, потому что она выбрала свой любимый кружевной бюстгальтер сливового цвета, который и был под свитером. Она хотя бы подумала надеть трусики того же цвета? О, да, подумала. Крис, наверное, посчитает, что она все спланировала, как только их увидит. Она не планировала, но ей было плевать, если он так посчитает.