Скарлетт Эдвардс - Искупление

— …иногда, когда ты Джереми…я думаю, что люблю тебя. Нет, — я останавливаю свой палец и поднимаюсь на носочки, чтобы прошептать ему на ухо. — Я действительно люблю тебя, Джереми. Но в такие моменты. Ты не такой, как всегда.

Я смеюсь и отворачиваюсь.

— Мы обложались. Не так ли? Это между нами? Но именно это делает его таким особенным. Это то, что делает его таким…эротичным.

— Лилли, — рычит он.

Я оказала на него влияние. Его голос похотливый и возбужденный.

— Ну, э-э, — я качаю пальцем. — Я знаю, как сильно ты хочешь меня, Джереми. Я вижу это в твоих глазах. Но в этот раз я не позволю тебе просто протянуть руку и забрать меня. Тебе придется поработать над этим. Тебе придется заслужить.

Далее следует моя самая большая авантюра.

— Конечно, — продолжаю я. — Ты можешь просто заставить меня. Ты можешь взять меня против моей воли. Все в мире знают, насколько ты велик и могуч. Как легко было бы тебе одолеть кого-то вроде меня. Маленькую. Хрупкую. И по твоим словам… драгоценную.

— Лилли, — говорит он. — Ты не знаешь, что делаешь. Я предупреждаю тебя остановиться. Или я не смогу сдержаться.

— Неужели? — интересно. — Что случилось с этим впечатляющим самообладанием? Конечно, ты не хочешь быть монстром, коим был до этого, по отношению к женщине, которая как ты утверждаешь украла твое сердце. Это так?

— Это не утверждение, — рычит он. — Это чистая правда.

— Является ли эта правда с большой буквы П? — спрашиваю я. — Или это из-за твоих собственных заблуждений?

— Я никогда, — он идет ко мне. — …не обманывал себя.

Попался! Думаю я. Он сам вырыл себе яму.

— В этом случае, — говорю я ему. — Если это произойдет снова, ты нанесешь непоправимый ущерб всему, что мы достигли между нами. Ты уничтожишь свой единственный шанс на искупление. Ты уничтожишь свой единственный шанс…

Я смотрю ему в глаза.

— …на любовь.

— Черт возьми, Лилли! — шипит он. — Я ненавижу, когда ты рассуждаешь здраво.

С этим его губы опускаются на мои.

Учитывая все, что я сказала, думала я буду бороться. Как бы не так. Я взволнована разговором с Джереми. Всему этому огню нужен выход. Это все.

Я вкладываю в поцелуй всю страсть. Джереми может подумать, что он контролирует происходящее, но это не так. Именно я здесь лидер.

Пожирая его рот, я провожу ногтями по его спине. Я притягиваю его к себе, чтобы почувствовать каждое его дыхание, каждое сердцебиение. Такая страсть дает мне знать, что я все еще жива, что я до сих пор имею контроль над телом Джереми.

Именно я оказываю на него влияние. Я вызываю такую животную свирепость.

И я, кто хочет вернуть её обратно.

Руки пробегаются по моему телу. Он хватает меня за задницу. Он подталкивает меня к себе, как бы пытаясь приклеить меня к себе. Его эрекция напротив моего живота вызывает во мне ненасытную потребность. Он не был внутри меня так долго. Мое тело изголодалось по тем ощущениям, что приносит его член.

Я подпрыгиваю и оборачиваю ноги вокруг его талии. Он шагает назад, затем рвется вперед и врезается в стену.

Он толкается своими бедрами, отчего у меня вырывается небольшой, шокированный вздох. Когда всё вот так, все, о чем я могу думать, это то, как хорошо, когда меня берут таким образом. Как хорошо, когда это именно то, чего я хочу. Как хорошо, когда это именно то, что мне нужно.

— Лилли, — кряхтит он. — Я ничего не могу с собой поделать. Я не собираюсь останавливаться.

— Я и не собираюсь просить тебя, — говорю я и притягиваю его голову обратно.

Наши губы снова встречаются. Только на этот раз поцелуй прерывается, чтобы сорвать с меня одежду…что делаю и я с его.

Короче говоря, все, что осталось от нашей одежды — это куча выброшенных тряпок. Я снова задыхаюсь, а затем стону от удовольствия, когда Джереми толкается в меня. Холодная каменная стена позади меня крадет мое тепло. Но жар обнаженного тела Джереми против моего — это все равно, что попасть в ад. Он поглощает меня. Он заставляет меня чувствовать себя живой.

Он вонзается в меня снова и снова, и снова. Я выгибаю спину, моя голова падает назад, насколько это возможно. Он пирует на моей шее и груди.

И тогда он позволяет мне скользить вниз, смотря мне прямо в глаза. Он ничего не говорит. Ему и не нужно. Все, что мы имеем между нами, отражается в этом взгляде. Слова не имеют смысла. Связь, которую я чувствую, глядя ему в глаза, когда его член наполняет мое тело, выделяя тепло и интенсивность…ничего из этого не нужно говорить. Мы преодолели это. Мы достигли более высокого уровня гармонии.

— Кончи для меня, Лилли-цветочек, — шепчет он.

От его слов шлюзы открываются. Мое тело сотрясает самый сильный оргазм. Он исходит как от него, так и откуда-то глубоко внутри, из места, ранее недоступного мне, поскольку я не знала, что оно существует. Джереми показал мне это. И многое другое. Он открыл мне глаза на огромное море удовольствия, которое также хорошо, когда больно.

Я задыхаюсь и теряюсь во всем этом. Это проходит через меня в течение длительного времени. Когда оргазм стихает, когда я остаюсь едва в сознании, я цепляюсь за жесткие плечи Джереми, как будто он мой единственный якорь в мире, он нежно целует меня и говорит:

— Я тоже тебя люблю.

Пробуждение на следующее утро так же дезориентирует, как и пробуждение посреди прошлой ночи.

После того, как мы трахались, после того, как я была раздражена и зла, а затем использовала Джереми в качестве выхода эмоций, вся энергия покинула меня. Я чувствовала себя настолько измученной, что мой разум был едва работоспособен. Я смутно помню, как Джереми нес меня по лестнице, обратно в комнату. Я помню, как моя голова опустилась на подушку. После этого ничего.

Я оглядываюсь и вижу спящее мужское тело рядом со мной. Я улыбаюсь. Это то, чего не было уже давно, очень давно. Я прикасаюсь к плечу Джереми. Он открывает глаза и с любовью смотрит на меня. В этот момент мое сердце тает.

— Доброе утро, красавица, — бормочет он, все еще дремля.

— Доброе утро, — говорю я. Я оглядываюсь. — Где мы?

Джереми наполовину стонет, наполовину зевает, поднимаясь.

— Колорадо, — говорит он.

— Как мы здесь оказались?

Он самодовольно улыбается.

— Самолет, — он вытягивает руки над головой. — А потом вертолет.

— Умная задница, — язвлю я. Я ударяю его по руке. — Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь.

— Я не могу читать твои мысли, Лилли.

Эти слова не содержат в себе злобы.

— Но тебе нравится делать вид, что можешь.

Он смеется.

— Достаточно верно.

Он опускает ноги с кровати и подходит к креслу, поднимая халат, накинутый на спинку. Мои глаза пожирают восхитительные контуры его тела. Жаль, что он закрывает их.