Скарлетт Эдвардс - Искупление

— … почти удвоилось. Но все, что меня волнует — это ты.

Искренность в его голосе посылает мурашки по моей коже.

— Ты действительно имеешь это в виду, — шепчу я, все еще шатаясь, все еще не совсем уверенная в том, как реагировать.

— Да, — говорит он. — И теперь я знаю, что мне нужно делать.

— О? И что же?

— Я должен каждую минуту доказывать это тебе. Я должен делать это до тех пор, пока в твоей голове не останется ни капли сомнения.

— О, Джереми, — шепчу я.

Меня наполняет грусть. Грусть за мальчика, которого я слышу за этими словами.

— Разве ты не видишь, что так никогда не будет? Разве ты не видишь, что я никогда не смогу простить? Что я никогда не смогу забыть?

— Я знаю, — он заправляет прядь волос за ухо. — Но это не значит, что я перестану бороться. Не ради твоей любви или понимания. Я никогда не перестану бороться. Я никогда не сдамся.

Он слегка улыбается.

— Ты знаешь, как я могу вести себя, когда я полон решимости что-то получить.

— Очень целеустремленный, — бормочу я.

Я отхожу от него. Паника, паранойя прошла. Я чувствую себя в большей безопасности. Уверенней в себе. Я ничего не добьюсь, впав в отчаяние. На самом деле, теперь, когда шок прошел, я чувствую себя онемевшей. Я была без сознания несколько недель. Я пропустила первичное размещение акций. Я пропустила запуск телефона. Я понятия не имею, что делать с моим местом в Стоунхарт Индастриз.

И все же я здесь всего в нескольких дюймах от мужчины, к которому я обещала себе приблизиться. Я так много пропустила. И все же моя позиция практически не изменилась. Я верю Джереми, когда он говорит, что лучшие доктора будут присматривать за мной. Есть устоявшийся прецедент — его мать.

Он не мог заботиться о ней. Каким-то странным образом я начинаю думать, что он попытается компенсировать это со мной. Боже.

Это поразительно, насколько его мать повлияла на его жизнь. Она была в основе всего, что он сделал. Всего, чего он достиг. Она была причиной, по которой он искал меня. Каждая жестокость, которой он подвергал меня, каждое злонамеренное действие было вызвано его желанием отомстить за ее смерть. Желая навредить семье, которая сломала его.

Она была единственной женщиной, которую он любил…до меня. Она была единственной, кто любил его…до меня. Этого не изменить. Это то, кто я есть. Я влюблена в Джереми Стоунхарта. Но я ничего не могу поделать. Я не собираюсь подавлять в себе это чувство и пытаться что-то изменить.

— Я никогда не перестану бороться за тебя, — шепчет он.

— И не надо.

Я растворяюсь в нем, опуская все свои защитные барьеры, принимая тот факт, что я полностью его.

— Не прекращай бороться. Впереди нас ждет нелегкая дорога, Джереми. Но, думаю, в конце концов это будет стоить того.

За завтраком я узнаю, какая именно цепочка событий привела меня сюда. По-видимому, ущерб, который я получила от ошейника, был обширным, но не изнурительным. Худший эффект — эмоциональная нестабильность. Ни хрена. Я испытывала это из первых рук слишком много раз. И у меня появилась новая склонность к отключке.

Я чувствую облегчение, в некотором смысле, что это не что-то хуже. Когда Джереми впервые сказал «повреждение мозга», я представляла себе ужасные возможности. Но теперь, по крайней мере, некоторые вещи имеют больше смысла. Легкость, с которой я, например, поддаюсь эмоциям. Я знала, что это был заметный сдвиг в моем поведении. Теперь, я знаю причину.

Конечно, не все имеет смысл.

— Джереми? — спрашиваю я. — Расскажи мне о коме, в которую я впала. Тесты подтвердили это?

На долю секунды мне кажется, что он раздражен.

— Это было… неожиданно, — признается он.

Я жду, когда он продолжит, но он этого не делает.

— Я чувствую, что ты что-то скрываешь.

— Нет, — улыбается он. — Ничего важного. Однажды я приехал, ты отчасти проснулась, чтобы услышать спор с моим братом. Я хотел забрать тебя домой.

— Он не позволил тебе?

— Он хотел поговорить с тобой. Как я и говорил. Я обещал ему, что у него будет шанс позже. В конце концов, он уступил. И я привез тебя сюда.

Джереми молчит. Сокрытие — вторая натура Джереми. На данный момент я позволю сойти этому с его рук. По крайней мере, теперь я понимаю, как я оказалась здесь с ним в этом пустынном, окруженном горами убежище.

Что если я была в отключке неделями? Пропустила первичное размещение акций? Запуск телефона? Я в любом случае не знаю, что делать со своим местом в Стоунхарт Индастриз. И мне на это наплевать. Самое главное, что я подобралась к Стоунхарту. Я подобралась к нему так близко, что теперь вижу в нем Джереми.

Так близко, что я влюбилась. Я чувствую удовлетворение. Несмотря на то, что мне приходилось наступать на грабли, мне удалось достичь цели, поставленная мной в те ужасные, одинокие дни у столба.

Говорят, любовь и ненависть — две стороны одной медали. Я не знаю на счет этого. Все, что я знаю, это то, что рядом с Джереми внутри меня оживают самые сильные чувства. Если любовь будоражит глубочайшие страсти, то я беспомощна в ее муках. Но эта же страсть поддерживает меня. Укрепляет мою решимость. Я ничего не забыла. И, как сказал Джереми, я никогда не смогу забыть.

У меня еще столько вопросов. У нас с Джереми не может быть счастливого конца. Я знаю об этом. Все, что я могу сделать, это наслаждаться хорошими моментами с ним.

Если я этого не сделаю, я сойду с ума. Я не знаю, к чему приведет наше будущее. Я не знаю, какие повороты ждут нас на нашем пути. Я ничего не знаю ни о Розе, ни о Хью, ни об их связи. Я не знаю, что случилось с моей матерью, или что случится с Полом. Могу ли я убедить Джереми выпустить его? Или его разум слишком далеко, чтобы выпустить его на свободу?

Эти проблемы назревают где-то в глубине моего разума. Я не позволю им добраться до меня сейчас. Я подношу последний кусочек тоста ко рту и смотрю через стол, чтобы посмотреть в глаза Джереми. В ответ он одаривает меня красивой, безудержной и любящей улыбкой. И все, что я чувствую… это спокойствие.