Джанет Ниссенсон - Осколки

И когда хирург заметил, что один из них может посидеть с Анжелой, пока она будет выходить от наркоза, Ник с Лорен схлеснулись, каждый упорно настаивая на том, что это должен быть именно он. И милая Джулия, спокойная Джулия, которая Нику нравилась с каждой минутой все больше и больше, чем ее сумасшедшая близняшка, взяла за руку сестру и тихо пробормотала:

— Энджи хотела бы, чтобы Ник был с ней. Мы обе это знаем. Так что сначала пусть идет он, а потом пойдешь ты, хорошо?

— Хорошо, — угрюмо произнесла Лорен. — Но если он не будет есть этот сэндвич, который ты купила ему, тогда его съем я.

Ник был счастлив пожертвовать сэндвичем, которого он даже не хотел, в обмен, чтобы увидеть своего Ангела. И тут же медсестра поманила его в больничную палату, он сел у постели Анжелы, взяв ее за руку, в вену, которой была подведена капельница.

У нее на голове была белая повязка, видно в том месте, где сделали отверстие, но Ник был благодарен, что им пришлось выбрить небольшое место ее прекрасных волос. Ее длинные локоны разметались по подушке, он аккуратно разложил их в стороны, пробежав пальцами по шелковистой длине. Ее лицо оставалось почти таким же белым, как и повязка, но она выглядела спокойной и какой-то умиротворенной, пребывая во сне от последствий наркоза. Царапины на ее руках были продезинфицированы и очищены, и видя ее сейчас было трудно поверить, насколько плоха она была всего несколько часов назад.

Он с нежностью поцеловал ее ладонь, потом поднес к своей щеке. Он несколько раз откашлялся, словно запершило в горле, но его голос звучал хрипло, прерываясь, когда он, наконец, заговорил:

— Я знаю, что ты не слышишь меня сейчас, Ангел… может это хорошо, — начал он. — Потому что у меня такое чувство, возможно, мне придется репетировать свою речь, которую я хочу тебе произнести, несколько раз, прежде чем все тебе расскажу. Как ты знаешь, я не очень хорошо разбираюсь… в чувствах и не люблю делиться секретами. Я всегда отмахивался от подобных вещей, как от глупых и сентиментальных, но правда заключается в том, что меня они пугают до усрачки, я боюсь открывать свою душу другим людям.

Он рассказывал ей о своих родителях, о том, как они перебрасывали его друг другу, как будто он пляжный мяч, и он все время находился, словно между двух огней. Он рассказывал, насколько отдаленным и без эмоциональным был его отец, и как сильно Ник ненавидел правила, которые он устанавливал для него. А потом он рассказывал ей о своей матери — своей милой, слегка чокнутой матери, которая каждый день устраивала вечеринки. Он объяснил ей откуда появилась его потребность в оберегании своей частной жизни, пока он проводил все свои летние каникулы с матерью и ее друзьями знаменитостями, когда его личная жизнь фактически нарушали постоянно.

— И когда я увидел, насколько несчастлив мой отец со своей второй женой, теперь уже третьей, и что мою мать хватило лишь на долгосрочные отношения на несколько месяцев… ну, это в значительной степени, отвратило меня от любви и приверженности к одному человеку, — признался он. — Поэтому я решил для себя, нужно избегать серьезных отношений с женщинами, короче, бежать от них, как от чумы, чтобы никогда не оказаться в такой же ситуации.

Веки Анжелы слабо затрепетали, он замер, надеясь, что она сейчас проснется, и врачи смогут подтвердить, что с ней все в порядке. Но она просто вздохнула и стала спать дальше, а Ник продолжил:

— А потом я встретил самого красивого, умного, смешного и очень, очень сексуального молодого биржевого брокера. И с той минуты, как я заглянул в ее великолепные глаза, понял, что у нас может получиться что-то хорошее. За исключением того, что я все еще до смерти боялся долгосрочных отношений, поэтому намеренно все усложнил своими нелепыми правилами, на которые ни один здравомыслящий человек никогда бы не согласился. Я специально поступил так, чтобы отпугнуть тебя, надеясь, что ты убежишь от меня, а я, как обычно, смог бы тебя забыть и перейти к следующей женщине, как всегда.

Он крепче сжал ее руку.

— Но ты удивила меня, Ангел. Вернее, шокировала, если быть честным. Я, черт побери, даже не мог себе представить, что ты согласишься на мои условия, больше того я даже не смел мечтать, что ты столько времени сможешь их придерживаться. Конечно, я всегда знал… чувствовал, как ты ко мне относишься. Единственная причина, которая удерживала тебя рядом со мной, судя по тому, как я с тобой обращался, ты любила меня, иначе бы ты давно ушла.

Ник произвел несколько глубоких вздохов, прежде чем продолжить, предполагая, что она не слышит его, но он хорошо слышал себя, поэтому дальше заговорил более громко:

— И когда ты вернулась домой со свадьбы своей кузины, расстроенная из-за произошедшей ссоры с матерью, я понял, что нужно что-то предпринять, потому что наши отношения не могли уже также продолжаться. И совершенно неважно сколько раз ты мне говорила, что тебе было наплевать на замужество, я точно знал, что это ложь. Именно поэтому я вел себя, как совершенно бесчувственный мудак, мне захотелось все закончить и успокоить себя мыслью, что я делаю тебе только лучше. Но я лгал сам себе, Ангел. Я расстался с тобой, потому что слишком привязался к тебе, слишком… все стало слишком, когда дело касалось тебя, я почти полностью стал твоим. Я вдруг понял, что начинаю переживать из-за тебя, на самом деле, сочувствовать, беспокоиться и постоянно думать, и я испугался.

Он аккуратно поцеловал ее пальчики, убрал упавшую прядь волос со лба, и продолжил:

— Но держаться от меня на расстоянии для меня оказалось самой трудной задачей. Ты понятия не имеешь, сколько раз я хотел тебе позвонить или зайти. Я же так и не отдал тебе ключи, по крайней мере, десять раз я парковался рядом с твоим домом и раздумывал, не подняться ли. Я хотел просто проверить тебя, хотя успокаивал себя, что хочу просто посмотреть на тебя, все ли хорошо, но это тоже была очередная ложь с моей стороны. А потом я услышал сплетни, гудящие в офисе, что ты уволилась и перешла в другую фирму, и я решил, что таким образом ты захотела пойти дальше и как-то устроить свою жизнь. Только поэтому я оставил тебя в покое, надеясь, что ты найдешь подходящего парня, который не будет таким «искореженным», как я, который сможет предложить тебе хорошие, нормальные отношения.

Мониторы, к которым была подключена Анжела, постоянно издавали устойчивый ритмичный звуковой сигнал, а он продолжал говорить под этот фон низким, успокаивающим голосом:

— И когда я увидел тебя в апреле, меня буквально разорвало на части. Я не мог предположить, что ты настолько сильно переживала наш разрыв, что до такой степени будешь разрушена. Я и представить себе не мог, — хрипло добавил он, — что ты любишь меня так сильно. Поэтому последние месяцы я пытался изо всех сил, как обычно, взяв на себя ответственность, каким-то образом улучшить с тобой отношения. Но за исключением того, что я понятия не имел, что такое настоящие отношения, поэтому, как всегда все испортил.