Руби Джексон - Помаши мне на прощанье

А хаф-хантер? Что это такое? Леди Элис говорила о гунтерах, но это лошади, а лошадь, золотая или настоящая не поместится в маленькой шкатулке.

Она засмеялась от восторга и удивления.

– Ты ничего не собрала, Грейс. Заболела?

О боже, мистер Флеминг здесь!

– Нет, все в порядке, мистер Флеминг, начинаю. Чудесные ягоды.

Она без отдыха проработала почти два часа, часто прикладываясь к кувшину с водой и перебирая в памяти содержание письма поверенного. Тонкий конверт от Джека она сложила и сунула в нагрудный карман блузы военного образца. И постоянно ощущала, как близко оно к сердцу. А Сэм? Неужели она снова забыла его? Так легко? Сэм, от которого она ничего, кроме доброты, не видела!

Ей не терпелось прочитать письмо. Возможно, содержание поможет ей думать связно.

Она осторожно срывала ягоды и клала слегка перезрелые в одну корзину и спелые в другую. Флеминги надеялись продать хорошую ягоду в местные магазинчики. Они гордились своей репутацией: в корзине Флемингов не бывает недозрелых или перезрелых ягод.

Глянув на часы, она с удивлением обнаружила, что уже полдень и что она находится минутах в десяти ходьбы от дома.

– Поешь одна, Грейс. Мистер Флеминг собирает кукурузу. Мы хотим собрать ее, прежде чем она полностью поспеет, и она прекрасно высохнет на полях, если погода продержится.

Миссис Флеминг, надев тюрбан, собралась уходить:

– В кладовой на холодной полке найдешь салат. Потом отдохни и начинай собирать клубнику, если сил хватит.

– Спасибо, миссис Флеминг, со мной все в порядке. Хотите, чтобы я помогла вам с кукурузой?

– Ну уж нет. Леди Элис должна приехать, а миссис Драммонд-Хэй, возможно, шныряет по ближайшим фермам, так что тебе лучше возиться в кустах: по крайней мере это убежище от солнца. Не торопись прикончить салат. Лучше почисти картофель – по крайней мере подольше просидишь в тени.

Леди Элис? Миссис Драммонд-Хэй? Неужели они заинтересовались ее желанием получить атлас?

Грейс поплелась в кладовую, чтобы взять салат. Как заманчиво он выглядел: свежий латук с огорода, горошек, зеленый лук, тонкие ломтики белой репы, не слишком большой кусок «СПАМа» [12] Консервированное мясо фирмы «Фитч Лоуэл». , яйцо. Все полито смесью уксуса, масла и свежей зелени. Подумать только, все остальные на полях, едят сэндвичи.

Она снова заглянула в тарелку. Ни единого ломтика свеклы.

Девушка наколола на вилку кусочек яйца, поднесла ко рту и остановилась, пораженная ужасной мыслью. Что, если этот чудесный салат приготовлен для леди Элис?

Грейс почти побежала в кладовую. Нет, там больше нет тарелок.

Облегченно вздохнув, она вернулась на кухню, где съела все до крошки, с ломтем свежеиспеченного, намазанного сливочным маслом хлеба и тремя ягодами клубники из миски около раковины.

Еда вместе с одиночеством и тишиной заставили ее забыть о письме. Грейс охнула. Да что же это такое? Как непростительно с ее стороны!

Грейс вынула унизительно тонкий смятый конверт и принялась читать.

Дорогая Грейс.

До меня доходят только отцовские письма, да и то редко. Мы условились нумеровать каждое письмо, так что, если номер десять приходит раньше номера шесть, я получаю некоторое представление о времени. Я тоже нумерую письма к отцу, и он пишет, что однажды получил сразу четыре и то не по порядку.

Должен признаться, что я не писал тебе и ему несколько недель. Иногда слишком устаю, чтобы держать карандаш. Работа бесконечна, и мы прерываемся, только чтобы немного поспать и поесть. Не могу рассказать тебе, что вижу и слышу, но шум непрерывный, иногда весь день и большую часть ночи. А временами наступает тишина, такая оглушительная, что однажды мне показалось, будто настал конец не только войне, но и миру. Но потом снова начинается шум, громче, чем прежде, и, моя дорогая Грейс, шум – это так утомительно.

Я не слишком горжусь своим первым письмом к тебе. Ты отдала мне все, вернее, я взял сам, и когда думал об этом, приходил в ужас. Не за себя, поверь. Отец рассердился бы, но он никогда бы не отверг меня, и, надеюсь, ты понимаешь, что не отверг бы и тебя. Нет, я не написал, что в один прекрасный день к нему может приехать прелестная молодая женщина, потому что стыдился. Не тебя. Себя. У нас не было времени по-настоящему влюбиться друг в друга, но, если ты не возненавидела меня, возможно, нам удастся, как мы намеревались, начать встречаться, когда это безумие закончится. Я бы хотел пройти с тобой по тропинке между кустами сирени к дому моего отца. Я постоянно представляю эту картину, и только она позволяет мне сохранить рассудок.

Я думаю о тебе на поле боя и надеюсь, что тебе не приходится работать слишком тяжко. Помню Гарри и волнуюсь за него, но уверен, что Уайтфилдзы позаботятся о нем. Он редкой души человек, таких я нечасто встречал. Да и Хейзел, и Исо, и остальные – прекрасные люди. Ты учишь польский? Я бы на твоем месте так и поступил, раз есть такая возможность. Я смог выучить немецкий и улучшить французский, который учил в школе. Здесь немецкая и французская речь слышится постоянно».

В нижнем углу страницы была подпись «Джек». Письмо было написано на обеих сторонах листа. Такое длинное послание от кого бы то ни было она получала впервые. Прочитала ли его миссис Флеминг? Тогда она точно знает, что случилось, когда Джек возил Грейс в кино. Но она так ничего и не сказала.

Все семь трудармеек видели, как прибыла шкатулка Грейс, хотя никто не узнал великолепную машину, на которой ее подвезли к самым дверям дома. Только Грейс поняла, что приехала леди Элис.

– Какое красивое платье, – прошептала Джейн, пожирая глазами идущую к воротам женщину.

– Да, для некоторых.

Втайне Шила тоже считала, что очаровательное ситцевое платье, на светло-коричневом фоне которого были разбросаны ослепительные желтые ромашки, – последнее слово моды. Но она слишком хорошо осознавала, что не входит в число этих «некоторых».

– А ее туфли и перчатки! – выдохнула Катя, после чего выразила более пространное восхищение на польском.

– Почему она без мешка? Возможно, это новая трудармейка с шикарной машиной? – с сомнением пробормотала Ева.

– Это леди Элис, – пояснила Грейс.

Девушки встали. Некоторые восхищались этим видением летнего совершенства, другие гадали, что привело это видение на север. Но долго оставаться в неведении им не пришлось.

– Идите, нечего глазеть. Грейс, отведи их на кухню, пока не заполучили солнечный удар, – буркнул фермер.

В это время миссис Флеминг подавала воскресный обед – единственный день за всю неделю, когда девушки ели с хозяевами. Несмотря на то что ее заранее предупредили о приезде ее светлости, когда та вошла на кухню, она лишь растерянно пробормотала: