Сара Дессен - Что такое «навсегда»

– Завязывай.

– Она вообще не следит за модой, – пожаловалась Кристи, словно это было настоящей трагедией.

Повернувшись к сестре, она умоляюще сложила руки на груди:

– Ну давай, всего один разок. Прошу тебя!

В ответ на это Моника встала со стула и прошествовала к двери, мотая головой.

– Ну и не надо, делай что хочешь и пеняй на себя, – пожала плечами Кристи.

Моника прошла по коридору и взяла с пола у двери свою сумку.

– Можешь так прямо и идти, как есть, но в твоем образе не будет динамики! – крикнула ей вслед сестра.

Входная дверь захлопнулась. Ничуть не смутившись, Кристи подошла к шкафу, встала перед ним и задумалась. Я посмотрела в окно и увидела Монику, медленно и безо всякой динамики шагающую по дорожке. Кристи что-то пробормотала себе под нос, наклонилась и достала с нижней полки пару потертых мокасинов с завязочками.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, но поверь моему опыту, эти лоферы все недооценивают. Вот увидишь! А если тебя вырез смущает, мы пройдемся по нему автозагаром. Он, кажется, в ванной, – она рывком открыла дверь и умчалась по коридору.

Голова стала тяжелой от бигуди, шея затекла, вырез на блестящей майке открывал куда больше, чем я привыкла, и сама она казалась слишком нарядной для вылинявших закатанных джинсов с бахромой внизу и нарисованным черной шариковой ручкой огромным кривым сердцем на коленке. Я не могла отделаться от мысли, что это не моя одежда, не мой стиль, вообще не я. Да, я могу надеть это в пику Бетани с Амандой, но если что-то пойдет не так, расплачиваться мне.

«Надо отсюда выбираться», – подумала я, встала и потянула одну из завитушек на голове. Упругая спиральная прядь упала прямо на глаза. Я удивленно покосилась на нее и приняла решение. Все, хватит. Я ухожу. На часах четверть седьмого. Если уйду прямо сейчас, то почти не выбьюсь из своего обычного графика. Скажу Кристи, что звонила мама, ей срочно нужна моя помощь, так что я погуляю с ними как-нибудь в другой раз. Я распустила волосы, сбрасывая бигуди на кровать, схватила сумку и метнулась к двери, но мне навстречу уже неслась Кристи с тюбиком автозагара в руках.

– Классная штука, почти как настоящий загар, мы намажем тебе…

– Я тут вспомнила, – начала я, – мне придется…

Кристи посмотрела на меня, и ее глаза расширились.

– О боже, я полностью согласна! – закивала она. – Я как-то сразу не подумала, но ты совершенно права!

– Что? – спросила я, сбитая с толку.

– Твои волосы! – сказала она, проходя в комнату.

Я машинально отступила назад и наткнулась на кровать. Кристи тем временем схватила белую рубашку и просунула одну мою руку в рукав. Я была слишком обескуражена, чтобы протестовать.

– Что волосы? – переспросила я, пока она продевала в рукав мою другую руку и завязывала рубашку на талии.

– Я собиралась расчесать их, – пояснила Кристи, запуская пальцы в мои кудри и вытягивая локоны, – но так лучше! Просто замечательно. Смотри! – Она развернула ко мне зеркало, и я встретилась взглядом со своим отражением.

Да, джинсы были вылинявшие и потертые, а сердце на колене – кривое и слишком черное, но они сидели как влитые. Да, вырез был низковат, а майка переливалась всеми цветами радуги, но рубашка, наброшенная сверху, скрывала лишнее и приглушала блеск. Мокасины казались немного грубоватыми, но прекрасно сочетались и с джинсами, и с топом. А небрежно рассыпавшиеся по плечам волосы, которые я раньше выравнивала чуть ли не по линейке, дополняли образ, смягчая черты. Мне казалось, что все это не сочетается, но вышло очень здорово.

– Видишь, я же говорила. – Кристи гордо скрестила руки на груди, любуясь делом своих рук. А я смотрела на отражение в зеркале, с трудом находя в нем знакомые черты. Как странно – все эти не подходящие друг к другу детали создают единый, целостный образ.

– Идеально!

На создание собственного образа у Кристи ушло гораздо больше времени, но получилось тоже неплохо. Наряд в стиле шестидесятых состоял из низких белых сапожек для танцев, розовой футболки и короткой юбки. Когда мы наконец вышли из дома к ожидавшему нас Берту, он уже просидел в своем «Бертмобиле» добрых полчаса.

– Я жду вас целую вечность, – возмутился он.

– Двадцать минут – это теперь вечность? – весело поинтересовалась Кристи.

– Во-первых, не двадцать, а больше, – сердито буркнул мальчик, – а во-вторых, некоторые неблагодарные эгоисты считают, что весь мир вертится вокруг них. – С этими словами он прибавил звук, и громкие завывания певицы помешали Кристи ответить на его гневную тираду. Кристи бросила в машину сумку и забралась сама.

– Берт! – завопила она, стараясь перекричать музыку. – Ты не можешь сделать потише?

– Нет! – рявкнул он в ответ.

– Терпеть не могу «Пинк Флойд», и он это знает, – простонала Кристи. – Тогда включи хотя бы свет, Мейси ничего не видно.

Флуоресцентная лампа у Кристи над головой замигала, загудела и осветила все болезненным серым светом. Здесь было совсем как в больнице, и у меня внутри все сжалось. Кажется, это фобия. Кристи протянула мне руку:

– Видишь, для тебя он и свет включил! Влезай, тут не так ужасно, как кажется.

Я взялась за руку подруги и позволила втащить себя внутрь, удивившись ее неожиданной силе. И вот уже я стою под призрачным светом, льющимся с потолка машины «Скорой помощи», и слушаю гудение лампы. Теперь вдоль одной стены стоял старый коричневый диванчик, а рядом – небольшой столик. «Прямо гостиная на колесах», – подумала я. Кристи взяла сумку и проскользнула на пассажирское сиденье, а я присела на диван.

– Берт, пожалуйста, выключи это, – взмолилась она. Берт не обращал на нее внимания, отвернувшись к окну.

– Берт! Берт!

Наконец, когда вопли Кристи стали громче музыки, мальчик потянулся к кнопке радио, и внезапно наступила тишина. Я услышала тихое постукивание и толкнула заднюю дверь. Возле машины стояла Моника с сигаретой в зубах и невозмутимым выражением лица.

– Руку, – скомандовала она.

– Сначала выбрось сигарету! – крикнул Берт, глядя на нее в зеркало заднего вида. – В «Бертмобиле» не курят.

Моника сделала последнюю затяжку, бросила сигарету на землю и наступила на нее ногой. Затем снова протянула руку, и я помогла ей забраться в машину. Оказавшись внутри, она упала на диванчик, как будто столь бурная деятельность отняла у нее слишком много сил.

– Ну, может, поедем уже? – язвительно спросил Берт, когда я закрыла дверь. Кристи добралась до радио, и заунывный рок сменился популярной танцевальной песенкой. – Или вам надо еще несколько минут, чтобы окончательно довести меня до белого каления?

– А где Уэс? – удивилась Кристи.

– Он сказал, встретимся на месте. Если мы когда-нибудь доберемся, – ответил Берт, указывая на приборную панель: «7.37». – Видите, время уходит!