Сара Дессен - Что такое «навсегда»

Сестра выпрямилась на стуле, крутя на пальце обручальное кольцо.

– Мама, – наконец произнесла она, – я не хочу тебя расстраивать. Я просто говорю, что прошло уже полтора года… Может, пора двигаться дальше? Папа хотел бы, чтобы ты была счастлива, я знаю!

– Я думала, мы говорим о доме. – Мама поджала губы.

– Да. Но не только о нем, о жизни тоже. Ты не можешь вечно прятаться за работой. Когда вы с Мейси в последний раз ездили отдыхать или просто делали что-то приятное?

– Я была на побережье пару недель назад.

– По работе, – парировала Кэролайн. – Ты работаешь допоздна, рано встаешь и думаешь только о делах. А Мейси – только о школе. Она никуда не ходит с друзьями и все вечера просиживает в своей комнате, зарывшись в учебники, но ведь ей не всегда будет семнадцать…

– У меня все хорошо, – перебила я.

Сестра скептически взглянула на меня.

– Куда уж лучше. Я ведь вижу: ты упускаешь многое, что нельзя откладывать на потом.

– Не всем нужна такая бурная социальная жизнь, какая была у тебя, – заметила мама. – Мейси нравится учиться, у нее прекрасные оценки. Она встречается с замечательным парнем. То, что она не пьет пиво и не возвращается домой в четыре утра, не означает, что она не живет полной жизнью.

– Я этого и не говорила. Просто я считаю, что она чересчур серьезно ко всему относится для своего возраста.

– Да все у меня в порядке! – повторила я, на этот раз громче. Они посмотрели на меня. – Честное слово.

– Я говорю лишь о том, что вам обеим стоило бы немного отдохнуть. И как раз поэтому мы должны привести в порядок дом на пляже и поехать туда на несколько недель в августе. Уолли все лето работает над одним громким делом, его постоянно нет дома, так что я могу взять уборку на себя. А потом, когда закончу, поедем туда вместе, как в старые добрые времена. Это будет замечательное окончание лета!

– Я же сказала, что не хочу сейчас это обсуждать, – упорствовала мама.

Официантка вновь прошла мимо нас.

– Извините! – сердито окликнула ее мама. Девушка вздрогнула и покраснела. – Мы ждем заказ больше двадцати минут!

– Уже несу, – машинально выдала она и потрусила в сторону кухни.

Я опустила взгляд на часы: до конца перерыва осталось пять минут. Бетани с Амандой уже, наверное, сидят на своих местах, а часы над входной дверью тикают, и мои коллеги вот-вот получат законный повод на меня злиться.

Мама внимательно и сосредоточенно смотрела куда-то вдаль. Глядя на нее при ярком дневном свете, я впервые за долгое время заметила, что она выглядит усталой и старше своих лет. Честно говоря, я не могла вспомнить, когда она по-настоящему улыбалась или от души хохотала, как раньше над папиными глупыми шутками. Никто не смеялся над его шутками, кроме мамы.

– Когда я впервые за последнее время туда приехала, – продолжала Кэролайн – мама все еще смотрела в одну точку, – я просто села на крыльцо и заплакала. Как будто вновь потеряла его, честное слово. Мама сглотнула, ее плечи дрогнули.

– Но потом, – тихо проговорила сестра, – я вошла в дом и вспомнила, как он любил эту дурацкую голову лося, которая висит над камином и пахнет старыми носками. Я вспомнила, как ты мучилась, готовя ужин на плите, где работала всего одна конфорка, и как тебе пришлось изощряться, чтобы приготовить макароны с сыром и зеленым горошком, потому что ты больше не могла смотреть на рыбу.

Мама подняла руку к лицу, а я почувствовала комок в груди. Хотелось остановить Кэролайн, а я не могла произнести ни слова: слушала и вспоминала.

– И этот ненормальный гриль, который ему так нравился, хоть папа и рисковал поджечь всю округу, – теперь сестра смотрела на меня. – Помните, как он клал в него разные вещи, летающий диск фрисби или запасные ключи, а потом забывал и включал газ? Вы знаете, что там и сейчас лежит штук пять обугленных ключей?

Я кивнула, едва удерживаясь, чтобы не расплакаться.

– Я не собиралась бросать дом на побережье, – вдруг сказала мама. – Просто это еще одна проблема, которую нужно решать, а у меня сейчас столько дел.

«Да, только Кэролайн может заставить маму говорить о таком», – подумала я. Все эти месяцы мы с мамой старательно избегали подобных разговоров.

– Там нужно починить крышу, – осторожно подбирая слова, сказала Кэролайн, – я говорила с соседом, как его, Руди? Так вот, он – плотник, и я попросила его посмотреть дом. Нужно купить плиту, вставить раздвижную дверь, починить ступеньки, покрасить стены внутри и снаружи.

– Даже не знаю… – нерешительно проговорила мама.

Кэролайн положила свою руку поверх маминой, их пальцы переплелись. Я бы никогда не решилась так сделать, но для моей сестры все было легко и просто.

– …У меня столько дел…

– Я понимаю, – сказала Кэролайн таким чистосердечным тоном, которым всегда могла сказать что угодно, – но я люблю тебя, и я тебе помогу. Хорошо?

Мама моргнула, затем еще раз. Впервые за последний год она была готова расплакаться.

– Кэролайн, – сказала я, чувствуя, что надо же кому-то ее остановить.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – уверенно отозвалась сестра, и я ей позавидовала. Хотелось бы и мне так уметь.

Несмотря на то что я прикончила свои лингвини под соусом песто в рекордно короткий срок и пробежала два квартала до библиотеки со скоростью света, к моменту моего возвращения часы показывали уже двадцать минут второго. Аманда сидела на своем троне со скрещенными на груди руками и смотрела на меня, сузив глаза.

– Обед заканчивается в час, – сказала она по слогам, словно мое опоздание было связано с непониманием основ.

Бетани злорадно улыбнулась из-за ее спины и прикрыла рот рукой.

– Извините, но это было неизбежно, – улыбнулась я, пытаясь обратить все в шутку.

– Не бывает ничего неизбежного, – сухо заявила Аманда и повернулась к монитору.

Я почувствовала, как мое лицо заливается краской. И вдруг, с полуторагодичным опозданием, до меня дошло: я никогда не стану совершенством. Я так старалась – и что в результате? Парень, который оттолкнул меня, стоило мне допустить ошибку – проявить хоть какие-то человеческие чувства. Отличные оценки, которые все равно недостаточно хороши для работы в библиотеке. Тихая, размеренная жизнь, без риска и безумств, бессонные ночи, тяжесть на сердце и секреты даже от самых близких людей. Жизнь уходит, а я по-прежнему не знаю, как стать счастливой. Я еще не понимала, чего хочу от жизни, но что-то мне подсказывало: в библиотеке мне своего счастья не найти.

Так что через несколько дней после работы (на этот раз мы обслуживали девичник в настоящей деревянной хижине, и он не обошелся без ЧП – у нас прямо во время приготовления тостов взорвался сатуратор) я сделала решительный шаг.