Сара Дессен - Что такое «навсегда»

Впрочем, в последний вечер удача, кажется, снова повернулась к маме лицом: рабочие, устанавливающие шатер, прибыли вовремя. Мы стояли, наблюдая, как они разворачивают купол и расставляют под ним столы со стульями, и мысленно готовились к очередной катастрофе, но все прошло удачно.

– Замечательно, – сказала мама одному из работников, протягивая ему чек, – я не была до конца уверена, что нам нужен шатер, но с ним все выглядит намного красивее.

– К тому же он защитит от дождя, – заметил тот, принимая оплату.

– Никакого дождя не будет, – безапелляционно заявила мама.

Единственная хорошая новость, не считая успешной установки шатра, заключалась в том, что Делия, вопреки моим опасениям, согласилась обслуживать грандиозное событие.

– Конечно, это не баранина на эксклюзивном фарфоре, – вздохнула мама, – но я уже рада любому угощению, пусть даже это будут шашлычки из курицы и тефтельки.

– Все любят тефтельки, – утешила я ее, но она скептически посмотрела на меня и помчалась разбираться с прочими накладками.

Если честно, я даже радовалась всем этим неприятностям, потому что они отвлекали меня от собственных переживаний. У меня просто не было времени беспокоиться о том, как смотреть в глаза Уэсу и как вести себя с Джейсоном, который собирался заглянуть к нам на минутку. Буду решать проблемы по мере их поступления, – успокаивала я себя.

Как только рабочие скрылись за поворотом, я услышала шум еще одной машины. Перед нашим домом остановился небольшой грузовик с длинной платформой, груженный какими-то металлическими штуковинами, которые я сначала приняла за садовую мебель, и из него вышла Кэролайн. Заметив сестру, я подумала, что она привезла остатки строительных материалов из пляжного домика. Прямо за грузовичком остановилась другая машина, принадлежащая, насколько я знала, одному из маминых сотрудников.

– Это еще что такое? – возмутилась мама, а я вдруг с изумлением поняла, что на платформе – работы Уэса. Штук шесть, не меньше, хотя в сложенном виде трудно было понять, сколько точно. Когда мы подошли, Кэролайн уже опустила откидной борт, и они вдвоем с маминым сотрудником вытащили несколько скульптур и прислонили их к машине. Я узнала большого ангела с нимбом из колючей проволоки и вертушку, которую видела во дворе Уэса. Она была сделана из велосипедных колес, больших и совсем маленьких, приваренных к скрученному куску арматуры.

– Здравствуй, Кэролайн! – театрально-веселым голосом воскликнула мама.

Сестра промолчала, а мужчина приветственно помахал рукой. Они продолжали вытаскивать скульптуры и складывать их на дорожку: ангел поменьше с нимбом из морского стекла, еще одна вертушка из колпаков и сцепленных между собой зубчатых колес.

– Просто расставим их на траве, – сказала своему помощнику Кэролайн, – в произвольном порядке.

– Кэролайн? – Мама настороженно смотрела, как ее подчиненный тащит ангела через кочковатый газон. Она не понимала, что происходит, и боялась новой ссоры. Она даже промолчала, когда ангел выдернул из земли клочок травы.

– Не волнуйся, – бросила наконец сестра, вытирая лицо рукой. Она была в шортах и футболке, а волосы забраны в конский хвост.

– Я на минутку, мне нужно сделать несколько снимков и отправить Уолли, чтобы решить, какие скульптуры везти домой, а какие на дачу.

– Понятно, – только и сказала мама.

Кэролайн и ее помощник притащили большого ангела на середину лужайки, установили точно в центре и вернулись за следующим. Мы с мамой стояли и молчали, а они продолжали расставлять скульптуры на лужайке. Люди из проезжающих мимо автомобилей замедляли ход и удивленно рассматривали творения Уэса. Мама приветственно махала им рукой и улыбалась, как и положено доброй соседке, но я видела, что ей все это не нравится.

Когда Кэролайн с помощником закончили работу, на лужайке перед шатром стояло семь скульптур – два больших ангела, два – поменьше, большой металлический квадрат и две вертушки, одна с колпаками, а другая – из разнокалиберных шестеренок и колес. Мамин сотрудник отошел в сторону и, вытирая пот, спросил:

– Тебе точно не нужна помощь, чтобы потом погрузить их обратно?

– Нет, спасибо. Попрошу соседских ребят или что-нибудь придумаю, – ответила Кэролайн.

– Как хочешь, – улыбнулся он, – всегда рад помочь хорошему делу. Дебора, увидимся завтра!

– Да, конечно, – кивнула мама.

Когда он уехал, Кэролайн стала ходить по двору, поправляя скульптуры. Только теперь она заметила, в каком плачевном состоянии находится лужайка.

– А что у вас с газоном? – поинтересовалась она.

Я пожала плечами и посмотрела на маму.

– Ничего, – спокойно сказала мама, подошла к большому ангелу и стала его внимательно рассматривать.

– Это определенно интересно, где ты их нашла?

– Их сделал Уэс, друг Мейси, – отозвалась Кэролайн, протирая запылившееся колесо. – Знаешь, он действительно талантлив, – обратилась она ко мне.

– Знаю, – тихо согласилась я, взглянув на ангела с нимбом из колючей проволоки.

Вдали от рынка и мастерской скульптуры производили еще более сильное впечатление. Они поразили даже маму, это было видно по тому, как она разглядывает лица ангелов.

– Уэс? – переспросила она. – Тот парень, что подвозил тебя тогда?

– Мейси разве не говорила тебе, что он художник? – удивилась Кэролайн.

Мама взглянула на меня, но я отвела взгляд. Какая теперь разница?

– Нет, не говорила.

– Он просто великолепен. – Сестра убрала за ухо выбившуюся прядь волос. – Я часами ходила по его студии и не могла налюбоваться. Между прочим, он научился этому в школе для трудных подростков.

– Не может быть, – удивилась мама.

– Это целая история, – продолжала Кэролайн, присев на корточки, чтобы толкнуть маленькое колесо, – в «Майерсе» читают лекции преподаватели из университета, на добровольных началах, и однажды туда заехал декан факультета искусств, которого так впечатлили работы Уэса, что он позвал его к себе, предложил заниматься по программе колледжа и организовал выставку в университетской галерее пару месяцев назад.

– Правда? Уэс мне ничего не говорил, – удивилась я.

– Мне он тоже не говорил, – ответила Кэролайн, – это все его тетя, забыла, как ее зовут.

– Делия, – подсказала я.

– Точно! Мы с ней разговорились, пока он грузил скульптуры. Так вот, она сказала, что Уэсу поступили предложения сразу от нескольких колледжей, но он еще не решил, пойдет ли учиться. Его скульптуры и без того продаются в галереях и садовых центрах и пользуются таким огромным спросом, что он просто не успевает их делать. А в прошлом году он получил премию «Символ».

– Что это значит? – спросила я.