Пейдж Тун - Тринадцать свадеб

Судя по голосу, она в бешенстве. Я фоторедактор в Hebe , а она — фотодиректор — такой должности и не было в нашем сиднейском филиале Hebe . Странно, но, таким образом, меня даже не повысили. По сложившемуся порядку подчинения я отчитываюсь перед боссом и только потом перед Саймоном, редактором журнала, который проводил собеседование вместе с Ники посредством видеоконференцсвязи. Он мне очень нравится, и все вокруг ему тоже симпатизируют. И тут до меня с опозданием доходит, что я подставила Ники подножку, попросив Бриджет предупредить о моей задержке Саймона, а не ее. Бриджет когда-то работала у Саймона на фрилансе, но Ники — моя непосредственная начальница.

Бриджет живет в десяти минутах ходьбы от метро. Квартира располагается на втором этаже трехэтажного дома с георгианской террасой. В ней две небольшие спальни, общая ванная, кухня с современной открытой планировкой и гостиная. Здесь светло и просторно, а за большими створчатыми окнами покачиваются деревья. Сейчас март, и ветки пока не зеленеют, но это только вопрос времени, и скоро перед нами предстанет во всей красе весенняя листва. Несмотря на то что этот дом намного меньше того, что я делила с соседями в Сиднее, мне он безумно нравится. От него так и веет Англией. Я плачу за жилье отцу Бриджет. Он приобрел квартиру совсем недавно, рассчитывая тем самым произвести инвестицию в недвижимость. Родители Бриджет разведены, и я не видела ее мать, но отец заглянул на следующий же день после моего приезда и спросил, не требуется ли помощь. Нет, спасибо — я уже освободила свой худенький чемодан, — но было очень приятно.

В первые выходные, которые я провела в Лондоне, Бриджет и Полли взяли меня с собой на Кэмденский рынок, и мы купили кое-что для моей новой спальни: желтый абажур, зеленые и белые гирлянды, коврик и парочку постеров. Там до сих пор крайне незатейливая обстановка, и из-за этого еще обиднее, что я умудрилась забыть сумки с этими дурацкими перьевыми боа, которые остались на вешалке.

Я пробыла здесь всего три недели, но уже чувствую себя так, будто скоро стану уроженкой Лондона. Перед тем как приступить к своим обязанностям, у меня была неделя, чтобы устроиться на новом месте и привыкнуть к жизни в новом часовом поясе. Я разобралась с пропуском в метро и объехала весь Лондон, знакомясь со своим новым городом. Дня через три после приезда я встретилась пообедать с Полли в отеле, в котором тогда остановилась. Увидев его, я почувствовала, что в животе снова возникло забавное ощущение. Я ничего не стала рассказывать подруге об Алексе, но поделилась с Бриджет. Сама не знаю, почему так вышло: мы знакомы с Полли долгие годы, но я боялась, что она меня будет осуждать, а Бриджет, ну, в общем, не стала бы. И я не ошиблась.

Добравшись до студии, набираю Ники.

— Мы едем, — грубо отзывается она. Похоже, она в такси.

— Фотограф уже там?

— Нет, я добралась раньше всех.

— Уладь все с обедом, а мы будем минут через двадцать. Боа из перьев не забыла?

— Именно за ними мне и пришлось возвращаться домой, — терпеливо напоминаю.

— Прекрасно.

Вешает трубку. До меня доходит, что во время разговора я не дышала вообще, и теперь с шумом выдыхаю. Моя сиднейская начальница в Hebe отличалась некоторой стервозностью, и меня одолевают сомнения, не попала ли я из огня в полымя. На собеседовании Ники была само очарование, но, может быть, так она вела себя при Саймоне, а теперь показывает свое настоящее лицо.

В фотосессии участвуют четыре судьи из реалити-шоу, которое транслируется в пиковое время. Съемка тематическая, поэтому и понадобились яркие боа из перьев. Фил, фотограф, приходит на десять минут позже. Ему лет за сорок, и выглядит он очень утомленно, видно, что частенько засиживается допоздна. Затем приходит визажист, и я подпрыгиваю от удивления, увидев перед собой знакомую девушку со смуглой кожей и блестящими темными волосами.

— Мария?

Она была на девичнике!

— Бронте? — изумленно восклицает она.

— Как ты? — подхожу к ней и обнимаю.

— Все отлично! — в изумлении отступает она.

— Не знала, что ты делаешь прически и макияж для таких мероприятий.

— Да, все делаю. — Она качает головой, все еще удивляясь, что мы снова встретились. — Я и не знала, что ты в Великобритании. Ты работаешь в Hebe ?

— Да, начала пару недель назад. Собрала вещи и улетела из Сиднея.

— Вот это да.

— Ты в последнее время видишься с Полли? — спрашиваю я.

— Нет, не встречалась с ней уже несколько месяцев.

Как-то странно, учитывая, что она была на девичнике. Я подумала, что они тесно общаются.

— Слушай, я как раз собиралась делать кофе. Хочешь чашечку?

— Конечно, было бы здорово, — тепло улыбается она.

По дороге на кухню у меня звонит телефон. Это Ники.

— Будем через пару минут, — сообщает она. — Мне понадобится помощь, чтобы выгрузить все из такси.

— Без проблем, — отвечаю, но из трубки уже доносятся гудки. Нахмурившись, отправляю телефон обратно в карман и нехотя спускаюсь по лестнице студии на улицу. Стою на промозглом весеннем воздухе, наверное, целую вечность, а в голове то и дело всплывает мысль о пальто — таком теплом! — которое, увы, осталось наверху, в студии. Что-то долго нет Ники, если, как она заявила, она всего в паре минут езды отсюда. И вообще, она сказала «мы». Наверное, с ней едет Расс, писатель, который берет интервью.

Останавливается такси, и я вижу, как Ники наклоняется к переднему сиденью и отдает деньги водителю. Чуть отступаю, вылезает она, а за ней — кто-то еще. Сердце мое замирает. Все вокруг словно замедляет свой ход, и вот передо мной стоит Алекс.

— Это Алекс Уиттекер, наш новый арт-директор, — беспечно бросает Ники. — Саймон решил, что он должен прийти на съемку.

Мы потрясенно смотрим друг на друга. Его голубые глаза широко распахнуты: Алекс меня узнал. Насколько я помню, он не был таким бледным, наверное, из-за шока кровь отлила от лица. Сдается мне, что из-за волнения мой австралийский загар тоже вдруг сошел.

— Бронте Тейлор, мой заместитель. — Ники как ни в чем не бывало продолжает нас знакомить, а затем обращается ко мне: — Можешь забрать из такси реквизит?

Она прекрасно видит, что меня трясет. И вовсе не от холода, между прочим.

— А мы наверх.

Она подает знак Алексу, чтобы он следовал за ней. Только секунду он колеблется и затем трогается с места. Ни приветствия, ни «привет, как дела ?», ни «вот это да, это же ТЫ!». Ни-че-го. У меня и у самой пропал дар речи.

— Давай же, лап, у меня дел полным-полно, — ноет водитель. Содрогнувшись, подхожу, забираюсь на заднее сиденье и вытаскиваю пять красочных зонтов от солнца, невысокую искусственную пальму и коробки — одну за другой, одну за другой, — швыряя их на асфальт. Где-то внутри вспыхивает искра гнева: почему Ники не… Ого, это же был Алекс! Алекс! Я хотела посетовать, почему же они не помогли отнести что-нибудь наверх, но я снова впадаю в оторопь, пытаясь уяснить, что Алекс — вот он, прямо здесь. Он новый арт-директор Hebe .