Кэти МакГэрри - А тебе слабо?

Она ждёт ответа. В бейсболе я хотя бы могу ловить мячи, брошенные в меня. Но отец и Гвен – они из меня душу вытрясут.

Я могу не отвечать Гвен. Могу притвориться, что не читал её сообщение. Она любит драматизировать. Я люблю бейсбол. Она ненавидит мои игры, я ненавижу её. Мы перестали целоваться, обжиматься и встречаться, однако, судя по разговору на трибунах, не смогли перестать играть.

Я набиваю ответ: «А что?».

Она не отвечает, кажется, целую вечность. Я отвожу взгляд от телефона, как будто от этого она ответит быстрее. Этим летом, после отъезда Марка, мама перекрасила мою комнату в голубой. Если папина страсть – строительство, то мама обожает переоформлять интерьер. Раньше они всегда всё делали вместе, но это было до того, как наш мир рухнул.

Ответила: «Ты мне расскажи».

Ненавижу писать СМС. Никогда не угадаешь, что твой собеседник хочет тебе сказать на самом деле. Ладно, рискну. Хотя понимаю, что если она не согласится, я окажусь полным идиотом, пляшущим под её дудку.

Пишу: «Позвони мне».

Моё сердце замирает. Согласится или откажется? После нашего разрыва мы не раз играли в обмен сообщениями, но звонил всегда я.

Телефон звонит, и я улыбаюсь. Отвечаю после третьего звонка.

– Гвен.

– Стоун, – не слишком ласково отвечает она.

– В чём дело?

Это очень неуклюжий танец. Терпеть его не могу. Раньше мы с Гвен часами болтали по телефону, а теперь всё больше молчим, взвешивая и оценивая каждое своё слово.

– Ты с самого начала знал, кто она такая.

В её голосе слышится упрёк.

Я притворяюсь, будто не понимаю, в чём дело.

– И что?

– Ты должен был рассказать мне.

Я смотрю на плакаты моих любимых команд. С чего бы я должен был рассказывать Гвен о том, что Бет – племянница Скотта Риска? Они ходят на одни занятия. Они даже учились вместе в начальной школе. Могла бы и сама с ней поговорить.

– Зачем ты предложил её кандидатуру? – спрашивает Гвен.

Слышу шорох в трубке. Он означает, что Гвен откинулась на подушки. У неё на кровати их целых пять, и она спит на всех. Я представляю себе её разметавшиеся золотые волосы.

– Ты же знаешь, что значит для меня титул королевы выпускного! – говорит Гвен.

Знаю. Раньше я постоянно слушал, как она щебетала о своей мечте получить сверкающую корону. Честно признаться, сначала я притворялся, что мне интересно, потом притворялся, что слушаю.

– Ты же меня поддержала.

– А что мне оставалось делать? Если бы я этого не сделала, то выглядела бы жалкой неудачницей, а теперь мне может не хватить голосов! Было бы намного проще, если бы ты сразу сказал мне, что она племянница Скотта Риска. Правда, Райан, я думала, мы друзья.

– Да какая тебе разница? Её всё равно никто не знает, а она явно не стремится завести друзей.

Она раздражённо вздыхает, и у меня мгновенно напрягаются мышцы.

– Ах, Райан. Она же местная знаменитость. Кроме того, некоторые почему-то находят её крутой. Ты открыто предлагаешь её кандидатуру, вся школа знает, что ты приглашал её на свидание, а значит, ты укрепляешь её авторитет! Если бы ты сразу сказал мне, кто она такая, я бы смогла заранее что-то предпринять. Подружилась бы с ней и всё такое. А теперь из-за тебя у неё есть шансы победить!

Мы расстались, а значит, меня это больше не касается. Поэтому я прибегаю к старому проверенному приёму.

– Прости, что испортил тебе жизнь, Гвен. В следующий раз, когда я захочу что-нибудь сделать, то непременно спрошу у тебя разрешение.

И тут она взрывается.

– Она не в твоём вкусе!

Я моргаю.

– Что?

– Бет немного, как бы это сказать, фрик. Нет, её можно назвать даже симпатичной, если, конечно, кого-то тянет на извращённую красоту типа «моя жизнь – тёмный чулан». Пойми, ты же всё равно не сможешь уделить ей столько внимания, сколько ей нужно. Сам знаешь, у тебя на первом месте бейсбол. Короче, я хочу сказать… кто угодно, только не она!

Не она.

От злости у меня сводит живот. Итак, мы вернулись к главной теме давешнего разговора на трибунах: бейсбол разрушил наши отношения.

– Гвен, мы расстались, и ты теперь с Майком.

Я слышу, как она улыбается.

– Но ведь ты обещал, что мы останемся друзьями. Я поступаю как хороший друг.

Друзья . Ненавижу это слово.

– Ты права. Бет красивая.

– У неё кольцо в носу! – из голоса Гвен мгновенно исчезает всякий намёк на улыбку.

– По-моему, это сексуально.

– Я слышала, она курит.

– Она пытается бросить.

Это я, правда, только что придумал.

– Говорят, у неё татуировка на пояснице.

А вот это уже интересно.

– Так далеко я ещё не заходил, но, когда увижу своими глазами, непременно расскажу тебе, если, конечно, мы останемся друзьями.

Я представляю, как приподнимаю блузку Бет на спине, а она улыбается в ответ на моё прикосновение. Кожа у неё, наверное, нежная, как лепесток. У меня чешутся пальцы от желания прикоснуться к Бет, кровь вскипает, когда я воображаю, как она шёпотом произносит моё имя. Чёрт. Эта девушка меня по-настоящему заводит. Я провожу рукой по волосам, пытаясь отогнать эти мысли. Какого чёрта?

– Райан, я не шучу: она тебе не подходит.

– Хорошо, тогда скажи, кто мне подходит!

Я не хотел показывать, что разозлился, но эта игра мне до смерти надоела.

– Только не она, хорошо? – просит Гвен.

Мечты о прикосновении к Бет распаляют и смущают меня в одно и то же время. Раздаются три быстрых удара в дверь – сейчас войдёт мама.

– Мне пора.

– Спокойной ночи, – разочарованно отвечает Гвен.

Мама одета в синий пуловер и юбку того же цвета. Сегодня она ходила ужинать с женой мэра.

– Я помешала?

– Нет, – я швыряю телефон на тумбочку.

– Мне кажется, ты чем-то расстроен, – мама подходит к моему комоду, любуется своим отражением в зеркале, поправляет жемчужное ожерелье. – Я услышала твой голос в коридоре.

Я качаю головой.

– Просто разговаривал с Гвен.

Мамина рука застывает на шее, уголки губ приподнимаются в улыбке.

– Вы снова вместе?

– Нет.

Маме так нравилась Гвен, что наш разрыв, похоже, огорчил её сильнее, чем меня.

Она продолжает прихорашиваться перед зеркалом.

– Подумай об этом. Я слышала, что вас с Гвен обоих выдвинули на роль короля и королевы выпускного бала?

В нашем городке новости распространяются со скоростью света.

– Угу.

– Ты знаешь, что нас с твоим отцом тоже выдвигали? И на осенний сезон, и на зимний!

– Ага.

Она об этом говорила. Миллион раз. Как и о том, что они оба раза стали победителями. Но если бы мама вдруг перестала напоминать мне об этом грандиозном событии, то висящие в гостиной фотографии, на которых мои родители танцуют с коронами на головах, не дали бы об этом забыть.

– Я слышала, племянницу Скотта Риска тоже выдвинули?