Федерико Моччиа - Прости, но я хочу на тебе жениться

Они гуляют среди кладбищенских кипарисов, по этому свежему зелёному лугу, оставляя за спиной пирамиду Цестия в египетском стиле, которая разрезает своей белизной римские стены позади. В тени быстро бегают коты между плитами с надписями на всех языках мира. Ники и Гуидо проходят перед могилой Шелли, английского поэта, чей корабль затонул в море у итальянских берегов, и чьё тело, вынесенное на берег волнами, появилось на пляже близ Вьяреджио. Здесь также лежит писатель Карио Эмилио Гадда и Уильям Стори, похороненный под скульптурой L'angelo del dolore, которую завершил незадолго до своей смерти.

— Это волшебное место... Протестанты, иудеи и православные, самоубийцы и актёры не могли быть похоронены на священной земле, так что они лежат за ограждением. И в ночи. Говорят, первый человек, похороненный здесь, это студент Оксфорда, а было это в 1738. В городе умерло множество людей, которые не были католиками. Я читал, что это место занесено в список Всемирного фонда памятников как одно из ста мест под угрозой разрушения. В настоящее время оно находится под покровительством комитета иностранных послов доброй воли, проживающих в Риме. Но денег не хватает, и, наверное, придётся его закрыть... Абсурд, правда? Посмотри, какая красивая статуя…

— Да, красивая.

— Представь, Ники, она была на обложке диска одной финской металл-группы, Nightwish...

— Чёрт возьми, как же это странно! Кому вообще пришла в голову такая идея, интересно. И вообще, откуда ты знаешь всё это?..

Гуидо улыбается.

— Нас иногда покоряют некоторые вещи, возбуждают наше любопытство, и самое лучшее, на мой взгляд, когда такое происходит без скрытого смысла…

Ники очень удивляет эта фраза, спокойствие, с которым Гуидо её произнёс, без акцентов, не придавая особого значения, естественно, как раз без скрытого смысла. И она впервые смотрит на него другими глазами. Он идёт впереди неё, но это не мешает ей видеть его улыбку, его профиль, освещённый луной, его непослушные кудри и полные губы.

— А ещё здесь похоронен знаменитый актёр Ренато Сальватори, который сыграл главную роль в «Бедных, но красивых», отличный фильм. И он тоже был шикарным актёром. В одной сцене они купались в Тибре... Представь себе, каким он был чистым тогда, и что с ним стало теперь.

— Верю, фильмы тогда снимали только чёрно-белые...

Гуидо улыбается.

— Да... — они останавливаются перед очередной могильной плитой. — «Красная ткань, как та, что носят на шее партизаны, и рядом с могилой в обожжённом поле красные, но другого оттенка, две герани. Ты лежишь здесь, своей непреклонной некатолической элегантностью составляя компанию мёртвым незнакомцам...» «Пепел Грамши». Стихи Пазолини. Грамши был похоронен на этом некатолическом кладбище, потому что в то время его идеология отличалась от превалирующей... Полный абсурд, да? — Гуидо смотрит на неё с особым напряжением. — Если я от чего-то никогда не откажусь, то это будет моя свобода.

Несколько мгновений они просто стоят вот так, окутанные ночной тишиной. Луна освободилась от туч и наблюдает за городом своим бдительным глазом, так что видит только половину. Они с улыбками переглядываются, и между ними, кажется, возникает новое взаимопонимание, словно они решили раз и навсегда прекратить глупые ссоры, сложить оружие и скрепить свой молчаливый пакт этим простым взглядом. Вдруг в глубине кладбища, в густой траве и качающемся от лёгкого ночного ветерка тростнике, появляется приглушённый луч света. Из-за большого кипариса появляется женщина, которая медленно продвигается вперёд в длинном платье, спутанные светлые волосы закрывают её лицо. Рукой она прикрывает слабое пламя свечи, под её ногами вертится толпа голодных кошек. Гуидо останавливает Ники, которая от испуга больно сжимает его руку.

— Что происходит?

— Т-с-с... Смотри, смотри туда.

— Куда? — шёпотом спрашивает она.

— Между деревьев. Видишь эту женщину?

— Да, эта нищая?

— Нет, это влюблённая. В первый раз я её увидел, наверное, лет в шестнадцать. Она решила прийти жить сюда, несмотря на то, что была богата и имела несметное количество всего. Когда муж изменил ей, она сошла с ума, потеряла рассудок. Она любит любовь больше всего на свете, так что теперь она занимает могилу Китса, единственного, кто никогда её не разочаровывал...

— Я не верю, ты только что это придумал, ну или это просто легенда...

— Клянусь тебе! «Без тебя меня нет. Я забуду всё, что не поможет мне вновь увидеть тебя, моя жизнь остановилась здесь, и я не вижу ничего дальше. Ты меня поглотила». И вот ещё: «Ты, ещё невинная невеста безмолвия, дочь молчания и длинных часов, лесная нимфа, та, что предпочла сказку цветов...». Это Китс. Ты не веришь, что женщина, сошедшая с ума из-за любви, могла посвятить всю свою жизнь такому поэту, как он? Что может быть прекраснее? Она отказалась от всего сущего, от моды и своих бесполезных богатств, чтобы здесь пережить это чувство, чтобы посвятить себя преданности поэзии и любви... Смотри...

Женщина только что раздала еду кошкам, а теперь она походит к могиле Китса и кладёт ему в ноги маленький цветочек, всё ещё свежий, и свечу. Она делает это аккуратно, а затем остаётся там одна, вспоминая про себя какое-нибудь стихотворение, верная воспоминаниям о мужчине, который умел любить. Постепенно её окружают кошки, гладятся об неё, останавливаются у её ног, мурлычут и поднимают хвосты. Больше, чем любовь, их делает счастливыми еда, и эта простая женщина, уже старуха, ласкает их. Затем она берёт складной стул и садится напротив свечи, укрытая в свою шаль.

Ники сжимает руку Гуидо.

— Пойдём отсюда, пожалуйста...

— Почему?

— Мне кажется, что это особенный момент, только её личный, а нас никто не приглашал.

Гуидо соглашается, и, не произнося ни слова, так же, как когда они пришли сюда, они быстро уходят по этому зелёному полю, скрывающему покойников, знаменитых и не очень.

Они залезают на мотоцикл и вот уже снова едут по городу, спокойно, без направления, посреди волшебной ночи, которая исчезает резко, как элегантная женщина, объект восхищения и желания всех вокруг. Между зелёными ветвями в тени, на берегу реки, легко отражающей спрятавшуюся луну, они чокаются пивом. Дзинь.

Гуидо улыбается Ники.

— За то, чего ты хочешь... За твоё счастье.

Она возвращает ему улыбку.

— Выпьем и за тебя тоже, — говорит она и делает глоток своей «Корониты».

Счастье. Моё счастье. Из чего состоит моё счастье? Задумавшись об этом, без границ, без жестокой реальности и в тишине, она делает глоток вина и останавливается. Она просто слушает, как течёт Тибр.

Кусок дерева, может, веточка, падает в водную пену, сопротивляясь быстрому течению, появляется, исчезает, танцует с волнами, тонет, снова появляется на поверхности и, с внезапным пируэтом, достойным балерин, продолжает свой танец и исчезает в молчаливой музыке реки. Точно. Так я себя чувствую. Как эта ветка в руках волн. Ники смотрит на тёмную воду, напуганная силой природы, а ещё больше – моментом, который сейчас переживает. Что я делаю со своей жизнью? Почему я сейчас здесь? И смотрит на него. Гуидо молчит. Он пьёт своё пиво. Потом, словно чувствуя её взгляд, он медленно оборачивается и улыбается.