Федерико Моччиа - Прости, но я хочу на тебе жениться

Ники чувствует облегчение. Она благодарна за то, что Гуидо сказал правду. Он окончательно покорил её.

— Купил его вчера... Он новый.

— А если бы я сказала нет?

— Тогда подарил бы на твой день рождения. Доброта не бывает рискованной... — он смотрит на неё.

Ники сдаётся от одной только его улыбки и молча залезает в его машину, закрывает глаза и слышит, как он заводится. Всего мгновение. А затем она спокойно теряется на улицах города.

128

Квартира маленькая, но хорошо обустроенная. Паркетный пол. Освещение с прожекторами. Обстановка минималистичная и современная. На белом деревянном столике открытый ноутбук. Несколько лёгких металлических полок с книгами о спорте и фитнесе, лампа в стиле семидесятых и айпод.

— Моё королевство... Оставь сумку, где хочешь. Я поставлю кипятиться воду, а потом сварю ячменный кофе. Как тебе?

Сюзанна улыбается.

— Отличная идея.

Давиде исчезает за перегородкой, отделяющей маленькую кухню от столовой. Сюзанна смотрит по сторонам. Стены увешаны фотографиями Давиде в разных позах: сексуальный, как в календаре, или занимающийся кикбоксингом. Какой красавец. Она замечает, что её щёки слегка покраснели. Чувствую себя, как девчонка. Что бы сейчас подумали мои подруги… А мои дети? Сейчас они занимаются спортом, а моя мать заберёт их. Я не могу здесь надолго оставаться. Сюзанна смотрит на часы. И как раз возвращается Давиде.

— Эй, только не это, надеюсь, ты не собираешься уходить сейчас... ты не можешь отказаться от знаменитого ячменного кофе а-ля кик! — говорит он, и на его лице появляется чудесная улыбка, которая так впечатлила её в первый день в спортзале.

— Не переживай, я этого не пропущу...

— Уже почти готово... Устраивайся поудобнее, сейчас принесу.

Он снова исчезает и возращается через несколько секунд с маленьким подносом, на котором несёт две цветные чашки и два вида сахара: тростниковый и рафинад. Ставит всё это на столик перед диваном, на котором устроилась Сюзанна. Он тоже садится.

— Чувствуй себя как дома...

Она берёт ложечку, выбирает тростниковый сахар и кладёт его в кофе. Размешивает и делает глоток.

— М-м-м… такой крепкий!

— Да... это ячменный кофе с капелькой Бейлиса[14], кофе а-ля кик! Крепкий, как удар… в глаз мужа! — улыбается он и делает глоток. — Ну же, Сюзанна, у меня ни разу не было возможности поговорить с тобой, но я уже довольно давно наблюдаю за тобой и думаю о тебе. Ты прекрасная женщина, весёлая и решительная. Мать, которая никогда не сдаётся, женщина, которой есть, что дать, и достаточно много. Поверь снова в жизнь, в ней бесчисленное множество вещей, которые ты можешь ещё обнаружить и оценить... Ты этого заслуживаешь. Я знаю, что заслуживаешь.

Давиде ставит уже пустую чашку на поднос. Берёт ту, что Сюзанна вертит в руках. Затем смотрит на неё. Она улыбается ему и отводит взгляд. Давиде берёт её подбородок и приближает к себе. И медленный, горячий и нежный поцелуй покоряет её. Она не знает, что и думать. Она отказывается думать вообще. Вместо этого она растворяется в объятии этого мужчины, на удобном диване они становятся всё ближе и ближе. Проходит время. Она не знает, сколько. Неопределённый срок. Она не смогла бы ответить, много или мало. Сюзанна знает только, что она счастлива. На несколько мгновений она забывает обо всём. Она чувствует себя лёгкой. Самой собой.

Давиде крепко обнимает её, а она укрывается жёлтым пледом, который всего несколько минут назад был аккуратно сложен на подлокотнике дивана.

— Знаешь? В тот раз, когда ты подвёз меня домой...

— Да...

— Я подумала, что ты попытаешься сделать что-то такое, а когда ты не сделал этого, я уже решила, не гей ли ты часом.

— Ну, конечно... Если мы не пытаемся – то мы геи, а если мы это делаем – то мы свиньи... Вам не угодишь...

— Нет-нет, всё в порядке, ещё как угодишь... — Сюзанна крепче обнимает его, а затем умиротворённо улыбается, не думая ни о чём.

129

В машине раздаётся медленная песня. Lovelight . Идеальная музыка. Ники улыбается с закрытыми глазами. О чём эта песня? Да... «Что я должен сделать, чтобы больше не тонуть? Ты роешь ямы в моём сердце, и оно покажет мне...» Как смешно. Даже не думала об этом. Она замечает, что они ускоряются и через некоторое время оказываются неподалёку от Лацио, на виа Аурелия, едут в сторону Чивитавеккья. В сторону моря. Зелень деревьев сменяется пшеничными полями, более светлыми цветами, хоть и верхушки их тёмные. Растения меняются, молодые оливковые деревья у обочины дороги наклоняются в ночном приветствии под свежим морским бризом, тысячи их листьев блестят, поцелованные лунным отражением. Машина с досками для сёрфинга на крыше замедляет ход и покидает виа Аурелия. Они выезжают на грунтовую дорогу, едут осторожно, от колёс отскакивают круглые камни, а сверху пыльные и лёгкие верхушки деревьев ласкают крышу, и этот сладкий скрип сопровождает их до самого пляжа, а затем покидает. Ребята продолжают свою поездку теперь уже в тишине. Чуть позже их глазам открывается море. Большой вызов. Море и его сила. Море и его могучее дыхание. Море и его задорный гнев. Большие волны разбиваются о берег. Они взрываются, образуя пену, бегут к берегу и разбиваются о небольшие камни, ограничивающие пляж. Несколько машин с включёнными в сторону моря фарами оттеняют цвет этих волн. Безрассудные сёрферы исчезают и появляются, скользя по гребням волн, спускаются, как бесстрашные морские лыжники. «Юху-у-у-у!» До берега доносятся крики, а на пляже разгораются костры из сосновых веток и старых досок затонувшей в неизвестных волнах лодки, они трещат, согревая только что вышедших из воды сёрферов, которые делятся эмоциями по поводу взятых волн в темноте этой ночи.

— Готова? — Гуидо улыбается ей, выходя из машины.

— К этому – всегда.

Ники тоже вылезает и помогает ему достать доски с крыши. Чуть позже она раскладывает их на земле, снова залезает в машину и начинает раздеваться. Поняв, что он стоит рядом, она останавливается.

— Эй… ты можешь меня ненадолго оставить одну?

Гуидо отворачивается.

— Конечно.

Ники выключает свет в машине. Затем медленно осматривается. Никого нет, вокруг темно. Она раздевается и надевает гидрокостюм. Он сидит идеально. Она выходит из машины, сворачивает рубашку, свитер и брюки и оставляет их на заднем сиденье.

— Гуидо?

Через несколько секунд он оказывается перед ней.

— Я готова, а ты?

— Да, — Гуидо тоже переоделся. Он бросает свою одежду рядом с вещами Ники, закрывает машину и кладёт ключи на переднее колесо. — Оставлю здесь, мало ли что...

— Т-с-с. А если тебя услышат? — спрашивает Ники.

Он пожимает плечами.

— И что? Тут нечего красть, — он показывает рукой на море: — Идём?