Федерико Моччиа - Прости, но я хочу на тебе жениться

— Не так уж много я и выпила, Алекс... — как будто это единственная настоящая проблема. — Или, во всяком случае, недостаточно.

Он думает об этих словах. «Или, во всяком случае, недостаточно...» И что она хотела этим сказать? Недостаточно, чтобы сделать это, или недосточно, чтобы сделать это неосознанно? То есть, если я решу сделать это, то только потому, что хочу, а не потому, что я пьяна. Чёрт возьми, что значит эта фраза?! Как бы там ни было, она опять приходит ему на помощь, оправдывая своё опьянение этими словами:

— Давай, идём... У меня для тебя сюрприз.

Снова мгновения тишины. Наконец, Алессандро улыбается.

— А потом ты уйдёшь.

Вот так, ничего компрометирующего, по крайней мере, не в этом смысле. К тому же, Раффаэлла снова улыбается. Алессандро вылезает из машины, не говоря ни слова.

143

Дверь гостиной открывается. Едва Ники входит, Роберто кидается на неё

— Могла бы и рассказать нам! По крайней мере, могла бы объяснить нам, что из-за этого парня ты всё бросила!

— О чём ты говоришь, папа?

— Я говорю, что ты встречаешься с другим!

— Я? Ты очень ошибаешься.

— Ах да? Так это ещё хуже! Ты не встречаешься с ним, но целуешься! А Алекс в курсе? Эй, скажи мне, он хотя бы знает?

— Слушай, папа, я даже не собираюсь оставаться на этом допросе посреди ночи.

Ники убегает. Роберто тут же бежит за ней.

— Ах, конечно, ты, должно быть, думаешь, что я клоун, который ходит по домам и раздаёт обещания... Я говорю людям, что моя дочь выходит замуж, а через пару месяцев вижу, как она целуется с другим!

— Папа!!! — Ники кричит, как сумасшедная, словно не хочет больше слушать его, словно отказывается принимать реальность, которую отец бросает ей в лицо. Свою правду. Она закрывается в ванной.

Роберто колотится в дверь.

— Я хочу знать, что происходит, понимаешь? Открывай! Открой!

— Нет! Даже не подумаю!

— Я сказал – открывай!

— Нет!

Симона останавливает руку Роберто, который продолжает стучать в дверь ванной, и постепенно, очень осторожно, выводит его обратно на террасу.

— Пожалуйста, посиди здесь спокойно...

Роберто садится в кресло.

— Эта девчонка не будет больше издеваться надо мной...

— Роберто, эта девчонка, как ты выразился, – твоя дочь, и в такие моменты, как этот, она нуждается в нас... Держи, — Симона зажигает сигарету и протягивает ему. — Сегодня разрешаю тебе выкурить ещё одну, согласен? Только успокойся. Я поговорю с ней.

Роберто делает затяжку.

— Да, но скажи ей…

— Т-с-с... Спокойно... Я скажу ей то, что должна. Согласен? Успокойся.

Роберто делает длинный вздох, ещё раз затягивается. Кажется, он немного пришёл в себя.

Чуть позже Симона останавливается перед всё ещё закрытой дверью ванной.

— Ники, открой, это я.

Тишина.

— Ну же, милая. Я хочу с тобой поговорить, я одна.

Снова тишина, но спустя несколько мгновений она слышит, как Ники отпирает замок. Симона улыбается и входит в ванную.

144

— У тебя отличная квартира.

Раффаэлла бросает свой жакет на диван.

— Нравится? Мне очень нравилось обставлять её. Я многое купила в Лондоне, кое-что в Амстердаме... Я некоторое время работала в этих городах. Я могу предложить тебе что-нибудь выпить? У меня есть отличный ром, выдержанный John Bally Agricole. Очень нежный, и в то же время крепкий...

Она ещё и разбирается в алкоголе. Невероятно, она действительно особенная.

— Да, спасибо.

Раффаэлла спешит на кухню.

— Лёд? Я обычно добавляю два кубика.

— Я предпочитаю один...

Алессандро остаётся в гостиной один и рассматривает библиотеку. Видит несколько интересных книг. «В диких условиях», книга, по кторой сняли одноимённый фильм, все книги Кинселлы, «Гнездо жаворонка», «Охотник за кометами», мемуары режиссёров и актёров, книги по фотографии Уолтера Эванса, Стивена Шора, Уильяма Игглстона и Роберта Фрэнка. Несколько маленьких сувениров из её путешествий по миру и несколько фотографий в рамках в стиле модерн. Алессандро берёт одну. Раффаэлла с убранными на одну сторону волосами, спадающими на плечо, в длинном платье с головокружительным декольте. На другой фотографии она рядом с белым пианино, облачённая в чёрное платье и светлое жемчужное колье. Она ставит её на место и берёт другую, где она в купальнике. У неё невероятное тело. Купальник отличный, отчасти потому, что крошечный.

— На этой я в Сен-Барте, на Карибах, это восхитительное место, где наливают вкусный ром... — она протягивает ему стакан, затем подходит к музыкальному центру и ставит CD. Звучит музыка в стиле лаунж, горячая и чувственная. — Тебе нравится?

— Ром или музыка?

— И то, и другое...

— Да... Ром хорош, — Алессандро делает её глоток. — И музыка очень подходящая.

Раффаэлла садится с ним рядом.

— Это Nick the Nightfly. Мне кажется, эта музыка обладает особым смыслом... Нельзя растрачиваться попусту...

Алессандро пьёт.

— В смысле?

— Ты смотрел «Вики, Кристина, Барселона»?

— Да.

— Помнишь момент, когда Хавьер Бардем подошёл к столу девушек?

Алессандро уточняет:

— Скарлетт Йоханссон и Ребекка Холл.

— Да, точно... Он говорит им: «Жизнь прекрасна, и мы не можем растрачивать её попусту: выпьем хорошего вина, послушаем музыку и займёмся любовью...» Я думаю, в этом есть великая правда, Алекс. Я думаю, что мы не можем растрачивать жизнь попусту.

Молчание. На этот раз оно затягивается, или, по крайней мере, так кажется Алессандро.

— У меня есть сюрприз для тебя... Можно?

Он согласно кивает. Раффаэлла улыбается.

— Сейчас вернусь.

И исчезает в своей комнате.

145

Симона садится на пол рядом с Ники и обнимает колени руками. Повторяет позу дочери. Упирается головой в стену и делает глубокий вздох, а затем начинает говорить.

— Когда я собиралась выходить замуж за твоего отца, у меня были постоянные панические атаки, и за два дня до свадьбы я сбежала из дома, мои родители очень испугались. Он тоже, конечно. Я боялась брака, хотя на самом деле думала, что и вовсе влюблена в другого человека...

Ники поднимает голову от рук.

— Мам, ты серьёзно?

— Конечно… — улыбается она. — Или ты думаешь, что я пришла сюда и села с тобой рядом, чтобы наврать с три короба? Я была с тем мужчиной, его звали Сандро, а потом, почти сразу, я почувствовала что-то вроде отвращения. То есть, он не нравился мне... На самом деле на этот шаг меня толкнул страх, желание ещё побыть молодой... Но на самом деле я не была влюблена в него, просто испугалась всего остального.

Ники судорожно вздыхает и вытирает нос рукавом.

— Ники!

— Прости, мам! — затем она смеётся. — Но в таких ситуациях это нормально.

— Да, — улыбается Симона. — Ты права... Я не знаю, во что ты ввязалась, но помни, что мы всегда будем рядом и, что бы ни случилось, поддержим твоё решение...