Федерико Моччиа - Прости, но я люблю тебя

— Молись и прямо сейчас гони ключи от своей машины.

Сова закрывает ей рот рукой, когда Мауро вдруг узнаёт её. Это девушка с тех проб, синьора, что была в комнате за стеклом, у которой в руках были мои фотографии, которая порвала их, которая не захотела меня брать.

Элена смотрит на него. Видит злость в его глазах. Сощуривает свои в попытках понять. Что я сделала этому типу? Может, мы знакомы? Кто это? Почему он всё смотрит прямо на меня? И, в ужасе, абсолютно ничего не понимая, она сильно кусает руку Совы и начинает кричать.

— На помощь, на помощь, помогите мне!

Сова тоже кричит и трясёт рукой в воздухе, пытаясь облегчить боль от укуса. Затем, чтобы ответить ей как следует, из холодной мести бьёт Элену по лицу. Она падает и сильно ударяется о ступеньки. Мгновение тишины. Всё замирает в напряжении. Мауро замирает с открытым ртом. Парализованный. Сова даёт ему пощёчину.

— Что с тобой, Сокол-Странник, ты заснул? Бери её сумку, быстро, валим отсюда.

Мауро берёт сумку. Снова смотрит на Элену. Она лежит, повернувшись к лестнице, без движения. Мауро, очень напуганный, смотрит на неё. Одна за другой двери начинают открываться, слышны звуки открывания замков.

Люди, которые проснулись от шума, от криков Элены.

Мауро быстро убегает в ночь, прыгает на огромный мотоцикл, заводится и изо всех сил жмёт на газ. Сова копается в сумке, находит ключи, заводит BMW и тоже на полной скорости теряется в ночи.

120

На следующее утро, в новых Ray-Ban, которые Дилетта подарила всем, они уезжают. Такси привозит их на вокзал. Сейчас очень рано. Только что собранные рюкзаки, пронумерованные рубашки, один, два, три, четыре... с маленькой синей волной. Ники, улыбаясь, раздаёт их всем. А ещё нарисовано маленькое красное сердечко. Эрика купила большую записную книжку Moleskine.

— Эй, девчонки, это будет дневником путешествия Волн... И к настоящему моменту я уже написала на первой странице великую новость. Я рассталась с Джорджио.

— Не-е-ет!

— Поверить не могу!

— Ты шутишь! Это невозможно.

Эрика делает подтверждающий кивок головой.

— Не только это, ещё я подумываю устроить настоящий загул. Хочу наверстать упущенное. Завоюю Грецию. И в конце на каждой странице будет по новому имени...

Они бегут по платформе, заходят в поезд и садятся в своё купе. Закрываются внутри. Им всё ещё есть что рассказать друг другу, что придумать, о чём помечтать вместе. Они смеются и дурачатся. И поезд отправляется. Вот они и уехали.

— Я засыпаю. Сейчас только рассветает, так нельзя. Я приеду с темными кругами вокруг глаз.

— А чего ты хочешь? Мы ведь не могли сесть на поезд до Бриндизи в полдень! Тогда мы бы опоздали на паром!

— Но ведь ещё есть самолёты! Мы так всю жизнь пропустим!

— Да-да, самолёты! У нас впереди вся жизнь! Прости, куда ты спешишь? Это путешествие взросления, понимаешь? Взро-сле-ни-я, и мы должны прочувствовать его, наслаждаться им, жить им, выстрадать его. И не строй из себя принцессу...

— Да, на горошине!

— Олли! Хватит ссориться, ты всегда в своём репертуаре.

— Эрика права. Мы – Волны. Рюкзак и немного денег в кармане!

— На какой паром мы должны сесть?

— Hellenic Mediterranean Lines. Я заказала места палубе. Лучше, чем крёсла, те неудобные, на них не полежишь. В любом случае, у нас с собой коврики и спальные мешки.

— Круто, Эрика, молодец!

— А если будет дождь? — спрашивает Дилетта.

— Ну, тогда ты промокнешь! — отвечает ей Олли, не позволяя ей продолжить. — Или возьмёт и приедет твой маленький Филиппо, чтобы защитить тебя?

— Нет, ты ведь знаешь, что он остался дома. Я уже по нему скучаю...

— О-о-о, теперь она будет нас снабжать подробностями всё время! Успокойся, никто его не украдёт у тебя, нет. Маленький Филиппо сидит в домике и ждёт тебя!

— Идиотка!

Ники надевает наушники своего айпода. Она не сняла очки, несмотря на то, что ещё рано и солнце не светит прямо в вагоне. Она скачала почти все песни Баттисти с i-Tunes. Эти слова причиняют ей боль, но это сильнее неё. Иногда боль засасывает тебя настолько, что оказывается почти привычным чувством. В окнах быстро пробегает пейзаж. Так же, как воспоминания в её сердце. Эрика бьёт её по ноге.

— Эй, детка, ты спишь? Греция нас ждёт! Для тех двоих, которые только что расстались, то есть для нас, это будет отличный праздник, отметим!

— Да-да, я его устрою вам! — Олли подпрыгивает на своёи сиденье. — Але! И только что я сказала «але», не Алекс! — кричит она.

Пара пожилых синьоров оборачивается и смотрит на неё, Ники натягивает улыбку, чтобы не обижать подруг, но потом снова приковывает взгляд к окну в поисках чего-нибудь отвлекающего, чего там нет. Поезд мчится быстро, в небе поднимается солнце. Запах каникул, свободы, лёгкости. Но он должен был быть другим. Мог быть другим. Мои подруги счастливы. Каждая нашла свою дорогу или исправила ошибки. Каждая знает, куда идти. А я просто позволяю им вести себя. Но, наверное, так и должно быть, когда тебе плохо. «Твои глаза хотят видеть всё. И остаться…. А ноги хотят бежать... мы – узники в мире, который нам даст лишь мечтать, лишь мечтать...»

А потом ночь на пароме. Затем море, солнце, шум волн. И дорога от парома. И мысли, которые не могут исчезнуть. Ники опирается на ограждения. Мимо неё проходят какие-то ребята. Парень, лежащий на деревянной скамейке, которую разъедает соль, читает старую книгу Стивена Кинга; другой – новую, Джеффри Дивера. Триллер. Ужасы. Страшилки. Ники улыбается. Снова смотрит на море. Ей не нужна никакая книга, чтобы испытывать страх. Она обхватывает себя руками. И чувствует себя одинокой. И ей бы очень хотелось суметь остановить эту слезу. И ей очень хотелось бы не любить его тогда. И ей очень хотелось бы не любить его и сейчас. Но у неё не получается. И эта слеза катится по щеке и падает в синее море, такое же солёное, как и она. Ники смеётся сама с собой. Немного всхлипывает. И старается не плакать. Наконец, у неё почти получается. Начинаются каникулы. Пошло всё к чёрту... Я не собираюсь давать этой боли завладеть мной.

Полдень. Олли только что собрала свой мешок и зевает с открытым ртом, так широко, что чуть не получает вывих челюсти. Затем встаёт на ноги и смотрит на приближающийся порт.

— Объяснишь мне, как у тебя получается спать вот так столько времени? Людям ничего не оставалось, кроме как топать практически по тебе, — Эрика хлопает её по спине.

— Я ничего не замечала. Я ведь тебе сказала, что мне снился сон. Они крадут наше время. Не ты ли мне говорила, что здесь другой часовой пояс, на один час больше, чем в Италии? Воры. Ты заставляешь меня вставать в несусветную рань, заставляешь меня... И всё равно я возбуждена.

— В каком смысле?

— Ночью, когда вы замёрзли и пошли спать внутрь, я здесь встретила вон того, — Олли показывает на парня, который стоит немного впереди, опираясь о перила моста. Рядом с ним, на синей скамейке, стоит огромный рюкзак. — Он из Милана, учится в политехническом. Очень классный парень. Он собирается присоединиться к своим друзьям, которые бросили его одного. Ему нужно было сдать экзамен! Я сказала ему, что мы едем на Родос, и дала номер своего мобильного. Так мы сможем встретиться там.