Пейдж Тун - Одно идеальное лето

– Пойдем, – мягко говорю я.

Это долгая, долгая ночь. Папа отправляется наверх спать, как только мы возвращаемся домой. Я слышу, как он разговаривает в комнате с моей сонной мамой у нас над головой. Я остаюсь на диване с Джо, и никто не возражает. Я кладу голову ему на грудь, и он пялится в потолок, слишком разбитый, чтобы говорить или спать.

– Думаешь, это был Райан? – осторожно спрашиваю я, поднимая голову, чтобы на него посмотреть.

Немного поколебавшись, Джо кивает.

– Почему ты не сказал…

– Не знаю, – перебивает он.

– Почему ты его жалеешь? – Я едва сдерживаю раздражение. – После всего, что он натворил?

– Это не жалость. Я словно связан им. – Он продолжает смотреть в потолок, глубоко задумавшись. – Молчание стало моей второй природой.

Я прижимаюсь лицом к его груди. Следующее, что я вижу, – Джо, на цыпочках крадущийся от меня. Я поднимаюсь, пошатываясь. Из-под занавесок пробивается рассвет.

– Мне нужно позвонить врачу, – тихо говорит он. Я сижу, потирая глаза, а он ищет в кармане визитку.

Я достаю телефон, но на нем кончились деньги, и я забыла пополнить счет.

– Пойду попробую взять у папы.

– Нет, – останавливает меня он, – не буди его. Недалеко отсюда есть автомат.

– Не глупи, – спорю я.

Он раздраженно хмурит брови. Прежде он никогда так на меня не смотрел, и мне становится не по себе.

– Пойду к автомату, – твердо заявляет он.

– Хорошо. Я с тобой.

Мы добираемся до будки, Джо заходит внутрь. Я стою у двери, придерживая ее открытой. Ужасно тяжело ждать ответа, и наконец на том конце провода снимают трубку.

– Я был у вас прошлой ночью, – говорит Джо. – С собакой. – Пауза. – Извините, – бормочет он – видимо, его отчитали за ранний звонок. – Не могли бы вы посмотреть, как он? – упрашивает Джо. – Спасибо. – Он оборачивается ко мне и поясняет: – Она посмотрит.

– Это не тот доктор, что был вчера?

– Нет, – он качает головой. – Думаю, это его жена. Она сказала, он еще спит.

– Должно быть, они живут в больнице.

Он кивает. Я замечаю, что он сжимает телефон до белых костяшек. Вдруг он оживляется.

– Да? – Меня потряхивает от нетерпения. – О нет, – тихо говорит он, и рука с трубкой безвольно повисает. Я захожу в будку и беру у него телефон.

– Алло?

– Алло? – отвечает женщина на другом конце провода.

– Что случилось?

– Боюсь, он не выжил, – извиняющимся тоном говорит она.

Где-то внутри меня назревают рыдания. Я сразу поворачиваюсь посмотреть на Джо. Он, ссутулившись, стоит у дороги.

– Что нам делать с телом? – спрашивает она.

– Не знаю. – Я в шоке смотрю на Джо.

– Вы можете заехать часов в десять? Мы все обсудим.

– Да. Хорошо. Спасибо.

Я вешаю трубку и направляюсь к Джо. Он горько рыдает, уткнувшись мне в плечо, сжимая меня руками, и моя футболка намокает от слез. Я крепко обнимаю его и тоже плачу. Дайсон так много для него значил. Он так любил его. Пес помогал ему отвлечься от реальности, был его единственном другом в том ужасном доме. Теперь, когда Дайсон ушел, Джо просто не сможет найти себе места.

Нас поджидает еще одно испытание – счет. Джо смотрит на белый листок, и при виде суммы у него начинают дрожать руки. Я беру у него бумагу, и у меня чуть не случается удар. Мы обмениваемся взглядами. Впервые в жизни я подумываю убежать, не заплатив, но Джо лезет в карман и достает пачку заработанных тяжким трудом денег, которую я отдала ему по его просьбе. Он сглатывает, стараясь сдержать слезы.

– Может, мои родители смогут помочь, – говорю я.

– Нет, – он качает головой.

– Но это тебе на машину.

Он не отвечает. Счет еще больше, чем обычно, потому что доктору пришлось работать после закрытия. Даже сейчас, в воскресенье утром, они обычно не принимают клиентов.

– Хотите его кремировать? – спрашивает жена ветеринара, избавив Джо от солидной доли его накоплений.

– Сколько это стоит? – спрашиваю я, прежде чем Джо успевает ответить.

Она отвечает. Какое-то время мы оба молчим. Джо заговаривает первым. Он почти шепчет:

– А что вы с ним сделаете, если я не смогу заплатить?

– Утилизируем, – с сочувствием отвечает она.

Я кладу ладонь на предплечье Джо.

– Хотите чуть-чуть подумать? – спрашивает она.

– Да, пожалуйста, – отвечаю я. Когда она уходит, я поворачиваюсь к Джо. – Может, похороним его? На одном из полей, где он так любил бегать.

– Он слишком тяжелый. К тому же я сомневаюсь, что так можно.

– А если… – Я представляю себе серьезные похороны на краю скалы, с последующим торжественным погружением тела Дайсона в глубокие воды, но опять же, мы его туда не дотащим.

– Мне придется оставить его здесь, – тупо говорит Джо.

– Нет, ты не можешь…

Он коротко кивает и стучит по столу. Женщина возвращается. Он говорит ей о своем решении и выходит прочь. Я спешу за ним.

– Ты не хочешь попрощаться? Мы можем попросить пустить нас к нему!

Джо оборачивается, его лицо искажено от боли.

– Он мертв! – кричит он. – Прошлая ночь останется в моей памяти навсегда. Я не хочу видеть его еще и мертвым.

Я бросаюсь к нему и обнимаю. Его тело сотрясается от рыданий.

– Который час? – безжизненным голосом спрашивает Джо, когда мы садимся в машину.

– Десять сорок пять, – отвечаю я.

Молчание. Он вздыхает:

– Мне нужно домой.

– Нет. – Я решительно качаю головой.

– Элис… – Он кладет руку мне на колено. Я сосредотачиваюсь на вождении. – Это ненадолго. Мне нужно забрать вещи. Сейчас подходящее время, – добавляет он. – Паб открывается только в половине первого, и родители еще спят. Они очень устают после субботних вечеров и обычно спят почти до полудня.

– Тогда я пойду с тобой.

– Можешь подождать в машине. Буду рад, если ты меня подвезешь.

– Нет. Я пойду с тобой.

– Даже если они проснулись, не думаю, что они тебе что-то сделают после того, как Райан отправил меня в больницу, – рассуждает он. – Они знают, что твои родители в курсе. Ладно, поехали.

В пабе темно и тихо. Его родители, видимо, спят, но я все равно напряжена до предела, пока иду за ним наверх, в тесную, неуютную спальню, выходящую на парковку. Дверь в спальню на другом конце коридора открыта. Можно разглядеть прекрасный вид на поля и океан. Наверное, это старая комната Джо. Я с трепетом замечаю, что кровать пуста. Значит, Райан так и не вернулся. Я поворачиваюсь к Джо. Он лихорадочно распихивает свои вещи по пластиковым пакетам.

– Ты скажешь родителям, что уходишь?

– Нет, – бормочет он. – Им было плевать на меня, пока я жил здесь, и они будут счастливы, что я свалил. У них появится еще больше времени на драгоценного любимого сыночка…

– Им будет не хватать тебя за стойкой…

Он фыркает:

– Да, будет. Больше никакого рабского труда.