Татьяна Бочарова - Скрипачка

Васька закурил, подозрительно покосился на Альку:

— Устала, что ли?

— Есть немножко, — виновато пробормотала она, проклиная себя за слюнтяйство и больше всего опасаясь, что Чегодаев рассердится и визит к нему окажется напрасным.

— А в гостинице не устаешь из койки в койку прыгать, — обиженно бросил Чегодаев.

Алька почувствовала, как в голову ей ударила жаркая волна гнева. Вот гнида! Да как он смеет с ней так!

— Не твое дело! — Она вскочила и стала лихорадочно натягивать на себя одежду. Губы ее дрожали от обиды на Чегодаева, а заодно и на Валерку, словно тот был не в тюрьме, а нарочно явился побеспокоить Альку.

Васька молча курил, спокойно глядя на Алькину суету. Та резко рванула «молнию» на юбке, глаза ее мрачно сверкнули.

— Класс, — произнес Чегодаев. — Люблю, когда ты злишься, ни дать ни взять, разъяренная кошка. Аж глаза светятся.

— Пошел ты! — Алька дернулась к двери спальни, но Васька поймал ее за руку и крепко сжал.

— Погоди, не гони волну. Сядь. — Он с силой потянул Алькину руку. — Сядь, кому говорят.

Алька нехотя уселась рядом с Чегодаевым.

— Нравишься ты мне, Алина, — раздувая ноздри, пробормотал Васька. — Ох нравишься. Характер только скверный, но по мне — лучше такой, чем никакой, ни рыба ни мясо. Ну, мир?

Не дожидаясь ответа, он опрокинул Альку навзничь, распластывая на цветастой крахмальной простыне.

Заверещал мобильник, лежащий на тумбочке. Алька, проклиная всех любителей звонить Чегодаеву в пять утра, поспешно протянула руку и отключила телефон. Потом осторожно выбралась из-под одеяла. Васька во сне что-то недовольно пробормотал и отвернулся к стенке.

Аля, тихонько ступая по пушистому ковру, стянула со стула свои вещи и крадучись вышла из спальни.

Где Чегодаев может хранить адреса и телефоны оркестрантов? Алька юркнула в прихожую, торопливо обшарила карманы Васькиной кожаной куртки, вытащила толстую записную книжку. Боясь зажигать свет в коридоре, прошлепала на кухню, уселась за стол, открыла страницу на букву «К». Список телефонов оказался внушительным, но номера Кретова среди них не было. Немудрено — Васька знает Павла Тимофеевича так давно, что наверняка и адрес его, и телефон выучил наизусть.

Как же ей найти то, за чем она сюда приехала? Поискать старые записные книжки, десяти-пятнадцатилетней давности, если только Васька не поленился забрать их с собой на новую квартиру? Сама Алька никогда не хранит бумажный хлам, но Васька — это дело другое, он человек практичный и предусмотрительный. В полупустой квартире с минимумом мебели документы спрятать не так уж легко. Надо попробовать найти их.

Алька снова вышла в коридор, аккуратно засунула записную книжку обратно в куртку. На цыпочках приблизилась к двери спальни, прислушалась. Не дай бог, Чегодаев проснется и увидит, чем она здесь занята. Пожалуй, он догадается, для чего нужны Альке координаты покойного дирижера. Ничего не скажешь, Валерку он здорово утопил, по полной программе. Не передал бы ментам слова Рыбакова о том, что Кретову «даром не пройдут» все его фокусы, может, те и не были бы так убеждены в Валеркиной виновности. И чего ему, Ваське, было так из кожи лезть, правду-матку резать? Крета пожалел, что ли? Они с ним в теплых отношениях были, Чегодаев в любимчиках ходил у Павла Тимофеевича.

Алька бесшумно двинулась в большую комнату, в которой мебели было меньше всего, лишь широкий коричневый диван и старый секретер, перевезенный, видимо, с прежней квартиры. Она потянула за ручку и плавно выдвинула верхний ящик. Он был почти пуст, если не считать стопки объяснительных записок от опоздавших оркестрантов, аккуратно подколотых скрепкой, и зарядного устройства для сотового телефона. Алька, не теряя хладнокровия, заглянула во второй ящик, затем в третий. Там тоже не оказалось ничего интересного, за исключением нескольких сборников нот, пары старых, но дорогих кожаных бумажников и довольно толстой пачки долларов, перехваченной резинкой.

Алька задвинула ящики назад, уселась на диван и задумалась. Видимо, старых книжек в Васькиной квартире нет, вряд ли он будет хранить их в третьей, последней комнате, где она еще не побывала. Там Чегодаев занимается на своей трубе и наверняка, кроме нот, ничего не держит. Однако убедиться в этом все же стоит.

Алька зашла в небольшую, расположенную справа по коридору комнату, действительно заваленную нотами и заставленную полками с аудиокассетами и компакт-дисками. Это была настоящая студия, Васька специально нанимал мастеров, чтобы те сделали в комнате звукоизоляцию, так что играть теперь можно даже ночью, не опасаясь гнева соседей. Здесь же находился музыкальный центр и электрическая клавинола-синтезатор — Алькина голубая, но несбыточная, по причине лютой своей дороговизны, мечта.

Алька с невольной завистью оглядела Васькино богатство. Нет, конечно, тут искать бесполезно. Придется что-нибудь наплести Чегодаеву, чтобы тот снабдил ее адресом Кретова сам. Но в успехе такого предприятия Алька уверена не была — обмануть Ваську ей практически никогда не удавалось, он всегда видел ее насквозь.

За открытой дверью внезапно послышались шаги. Алька вздрогнула и обернулась. На пороге стоял хозяин квартиры, лицо у него было сонным и удивленным.

— Ты чего тут делаешь? — недовольно поинтересовался Васька. — Не спится тебе в половине шестого?

— Смотрю на твою клавинолу. — Алька кивнула на стоящее в углу чудо техники.

— Чего смотреть-то? — резонно заметил Васька. — Села бы поиграла. Самое время сейчас.

Он зевнул и кинул на Альку выразительный взгляд. Тут только она вспомнила, что так и ходит по дому полуодетая — в джемпере, колготках и без тапочек.

— Пойдем кофе попьем, — предложил Чегодаев. Он, кажется, не злился и ни в чем Альку не заподозрил.

— Пойдем, — согласилась Алька, скрывая досаду.

Через пару минут Васька совсем проснулся и насмешливо наблюдал, как девушка, с трудом сдерживая зевоту, управляется с кофемолкой.

— И чего вскочила? — миролюбиво проговорил он. — Вот ведь на ходу спишь. Сядь, я сам, нет сил на тебя смотреть, жалость берет.

Алька послушно уселась за стол. Чегодаев ловко орудовал у плиты, и она поражалась, как ему удается оставаться таким бодрым после четырех часов сна. Сама Алька сию минуту завалилась бы в кровать, если бы не цель, которую она себе поставила.

Пока Алька ожидала кофе в Васькином исполнении, у нее в голове внезапно созрел блестящий план. Конечно, она не была уверена, что ей обязательно повезет, но попытаться стоило.

— Вась, — позвала Алька Чегодаева.

— Ну, — откликнулся тот, доставая чашки.

— Мне позарез нужен телефон одной девицы. Она у Крета работала года два назад. Костикова Инна.