Л Х Косвей - Природа жестокости (ЛП)

Едва я переключаю своё внимание на еду, как слышу взрыв смеха, доносящийся от столика напротив меня. Сэндвич застывает на полпути ко рту, когда я поднимаю глаза и вижу Роберта. Он ставит поднос и садится за стол, а его тёмный взгляд оказывается вровень с моим. Я поражена тем, как непривычно видеть его в образе студента. Ведь я привыкла, что Роб выглядит, как настоящий бизнесмен, и большую часть времени одевается в строгие дизайнерские костюмы.

Теперь на нём надеты чёрные джинсы, ботинки и серая футболка.

Выглядит он потрясающе. Изысканно. Или, возможно, это из-за того, что я не видела его так долго, и просто пожираю Роба глазами, будто меня неделю не кормили.

Чувствую смущение, не желая игнорировать его и притворяться, что мы незнакомы (честное слово, это было бы просто смешно), я глупо махаю ему и продолжаю поедать сэндвич. Он что-то говорит друзьям и машет мне в ответ.

Я хмурюсь, глядя на него, и мне кажется, Роб жульничает, появившись здесь. Всё пошло не так, как предполагалось. Единственный способ держаться от него подальше — жить в другой стране.

— Привет, — говорит Роб, пряча руки в карманы джинсов и покачиваясь на пятках взад-вперёд.

— Привет, — тихо отвечаю я, жуя сэндвич.

— Крутой сюрприз, а?

— Что?

— Имею в виду, что я здесь. Готов поспорить, ты такого не ожидала.

Я пожимаю плечами.

— Вообще-то я знала. Мама сказала. К тому же вчера утром я видела тебя у дома Лиз.

— А… — Он обаятельно усмехается, — вот, почему тебя так сложно было найти.

Решив не говорить ему о том, что вчера осталась дома, чтобы не столкнуться с ним, я отвечаю:

— Я выпускник, и не хожу на лекции, а большую часть времени провожу в библиотеке.

И тут же чувствую досаду от того, что сообщила ему об этом. Теперь Роб знает, где меня найти.

— Точно, — говорит он с усмешкой, потирая щетину.

— Ну, так что ты изучаешь? — спрашиваю я, чтобы избавиться от неловкости.

— Кинематограф. У них это самое близкое к фотографии, — Роб скромно улыбается, — я довольно взрослый студент.

— Неужели ты не мог изучать это в Лондоне? Спорю, у них курсы намного лучше.

— Мог, — соглашается он.— Но есть одна проблема.

— Какая…

— Тебя нет в Лондоне, Лана.

— Оу.

Его улыбка становится шире, когда он хрипло шепчет:

— Точно, «оу».

— Ну, что ж, — говорю я, отряхивая руки, — лучше я пойду в библиотеку.

— Ты и половины не съела.

Я устало смотрю на поднос, понимая, что Роб прав, и быстро опускаюсь на сидение и выпиваю глоток воды.

— Малыш, я здесь не для того, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке, — говорит он, опираясь на стол обеими руками и наклоняясь так, чтобы видеть мои глаза.

У меня перехватывает дыхание от нежности в его взгляде.

— Я здесь для того, чтобы сделать то, что обещал. И собираюсь доказать тебе, что именно я тот мужчина, который тебе нужен.

— Роберт, не нужно этого делать, — шепчу я, не глядя на него.

— Я сделаю это, Лана. Слушай, почему бы тебе не присоединиться и не поесть со мной и моими друзьями? Ты выглядишь очень одинокой?

— Всё нормально, — говорю я, изучая двух женщин и мужчину, с которыми он пришёл. — Рада, что ты завёл себе друзей.

— Ну, у нас, в общем-то, и выбора не было. Мы — единственные взрослые на нашем курсе. Поэтому либо мы объединяемся, либо зависаем с компанией раздражающих восемнадцати леток.

Как только Роб говорит это, один из парней в одежде семидесятых выскакивает из-за стола и начинает исполнять танец Джона Траволты.

— Видишь, что я имею в виду?

Я не могу удержаться и хихикаю.

— Тебе бы лучше пойти и съесть всё, пока не остыло.

— Да, — вздыхает он, поедая меня глазами, — ты права. Увидимся, Красная Шапочка.

С этими словами Роб возвращается к столу. Остаток дня я стараюсь не попадаться ему на глаза. Когда я вечером возвращаюсь домой, мама и Лиз сидят на кухне, пьют чай и болтают. Я без сил падаю на стул около них. Никогда бы не подумала, что так много сил понадобится для того, чтобы избегать кого-нибудь.

— Милая, хочешь чашку чая? — спрашивает мама.

— Не отказалась бы.

Лиз весело смотрит на меня. У неё на лице широкая улыбка и довольный блеск в глазах.

— Лиз, хватит пялиться. Ты меня пугаешь.

Мама наполняет чашку и добавляет молока.

— Лана, не разговаривай так с Лиз.

Я устало смеюсь.

— Что? Это правда. Она мне так улыбается, словно я только что сказала о покупке для неё нового дома.

— У меня сегодня хорошее настроение, — говорит Лиз. — Что с того?

Едва мама отводит взгляд и подмигивает мне.

— Держи. Сегодня Лиз просто радостная. Нет нужды быть грубой, — говорит мама, убирая грязные тарелки в раковину.

Когда она открывает кран, Лиз наклоняется и сжимает мою руку.

— Знаешь, Роберт здесь. Он учится в «Тринити», как и ты.

— Да, знаю. Я столкнулась с ним сегодня, — говорю я.

У неё округляются глаза и загораются любопытством.

— Оу. И как всё прошло?

— Отлично, — и я прищуриваю взгляд, — есть что-то, чего ты не рассказала мне, Лиз?

— Нет, нет, конечно, нет, — отвечает она, сжимая губы и стараясь не улыбаться.

— Лиз.

— Что?

— Роберт что-то тебе сказал, не так ли?

— Возможно.

Я глубоко вздыхаю.

— Так ты знаешь о нас?

Она сжимает мою руку и взволновано ёрзает в кресле.

— Да. И раз так, знай, я скрестила пальцы, чтобы ты вернулась к нему. Он действительно начал жизнь с чистого листа. Я и не думала, что такое возможно, но мой мальчик по уши влюбился в тебя.

— О чём вы двое шепчетесь? — спрашивает мама, отворачиваясь от раковины и вытирая руки о фартук.

Я смотрю на Лиз и мотаю головой, чтобы она ни слова не говорила маме.

— О, пожалуйста, давай я скажу ей, Лана!

— Лиз! — протестую я, ужасаясь её несдержанности.

— Скажешь мне что? — спрашивает мама.

И прежде чем я успеваю остановить женщину, Лиз всё разбалтывает:

— Роберт и Лана встречались.

Мама тут же опускает руки вниз.

— Повтори, пожалуйста?

— Твоя дочь и мой сын влюблены друг в друга.

— Были влюблены, Лиз. Прошлое время. Теперь всё кончено, — вру я.

Я тяжело сглатываю и смотрю на маму. У неё на лбу бьётся жилка.

— Лана, пожалуйста, скажи, что это неправда.

— Ох, да брось, — говорит Лиз. — Мой мальчик больше не такой шалопай, каким был раньше. Он повзрослел. Только подумай об этом, Фиона. Наши дети могут пожениться — как это было бы прекрасно? Мы станем практически сёстрами.

Строгое выражение лица мамы смягчается, как только она заряжается энтузиазмом Лиз. Вытащив стул, она садится и смотрит на меня с любопытством.

— Ты сказала, что всё кончено. Что произошло?

— Ничего особенного, — снова вру я, — просто не получилось.

— Да, ну что ж, возможно, так будет лучше, — удовлетворившись, она скрещивает руки.