Л Х Косвей - Природа жестокости (ЛП)

В основном, мы говорим о Саше, и о том, как она справляется на своей новой работе, которой, несомненно, довольна. К тому же подруга перебралась из отцовского дома в Финчли и поселилась в собственной квартире. Он рассказывает о своих поисках квартиры поближе к городу, так как не хочет жить под крылом у матери, и нашёл квартиру в Доннибрук, в которую скоро собирается переехать. В глубине души чувствую печаль из-за того, что Роб больше не будет жить рядом со мной.

Ещё он рассказывает, как его отец был разозлен, что Роберт, далеко продвинувшись по службе, вдруг бросает работу, хотя сейчас они снова разговаривают. В общем, Роберт, кажется, прилагает все усилия, чтобы не затрагивать тему наших отношений, возможно, опасается, что только напугает меня.

Но всё это заканчивается во вторник вечером, когда я упорно тружусь в библиотеке, переписывая отрывок на древнегреческом, который позже мне предстоит перевести. Услышав звук отодвигаемого кресла, я поднимаю голову и вижу Роберта, усаживающегося рядом со мной.

Я продолжаю писать, а он, подперев подбородок кулаками, облокачивается на стол и смотрит на меня.

— У тебя красивый почерк, — Роб смотрит, как я вывожу каракули на греческом.

Чуть улыбнувшись, я отвечаю:

— Спасибо.

Он шумно втягивает воздух и выдыхает.

Я перестаю писать.

— Что ты здесь делаешь, Роберт? Кажется, тебе скучно.

— Я совсем не скучаю, — говорит он, мягко кладя руку мне на бедро.

Дрожа, я откладываю ручку в сторону, но не могу заставить себя взглянуть на него. Никто не дотрагивался до меня там уже несколько недель, и крепкая рука Роберта вызывает во мне странное покалывание. Он передвигает руку выше, и мои щёки покрываются румянцем, а дыхание учащается.

— Оу, только посмотрите на это, — мурлыкает Роб, — чувствуешь желание, детка?

Закрыв глаза, я пытаюсь привести мысли в порядок. Он не должен так сильно влиять на меня.

— Было немного, верно?

Я молчаливо киваю, но мои глаза всё ещё закрыты.

— Лана, чёрт побери, я дико хочу снова оказаться внутри тебя. Не касаться тебя — просто агония. Каждую ночь я мечтаю о твоей маленькой узкой киске, сжимающей меня, когда ты кончаешь.

— Роберт! Здесь нельзя такое говорить! — шепчу я ему в шоке, но уже возбуждённая.

— Никто не слышит, — говорит он, посмеиваясь и ныряя пальцами между ног.

— Не в этом дело.

Я сдвигаю ноги. Нужно убраться от Роба подальше, прежде чем сломаюсь под его напором. Поэтому встаю и собираю прочитанные книги в стопку. Пройдясь вдоль полок, я возвращаю их на место и иду искать другие нужные книги.

Стоя возле полки, где никого нет, чувствую, что Роберт стоит прямо за мной. Он настолько близко, что я ощущаю его дыхание на шее, и у меня по коже бегут мурашки. Прежде чем мужчина касается меня, я всхлипываю. Быстрым движением Роб заключает меня в объятия, обнимая мускулистыми руками — одна на груди, другая на бедре. Я касаюсь спиной его груди и опускаю голову на плечо. Моё тело просто кричит, что это то, чего я хочу, и плевать на доводы разума.

Долгое время мы стоим в такой позе. Она настолько уютная, что я не могу заставить себя двигаться. Боже, как я скучаю по той связи между нами. Как же я наказывала себя, когда отталкивала его все эти недели. Я хочу сказать, какой ещё мужчина может бросить отличную работу и переехать в другую страну из-за девушки? Влиться в студенческие будни, далекие от той богатой жизни, к которой он привык за эти годы. Если жизнь вдали от любимых людей, пусть и с недостатками, и не жизнь вовсе, почему же я всё ещё мучаю себя?

— Я люблю тебя, — шепчет Роб, медленно посасывая мочку моего уха.

— Кто-нибудь может увидеть, — взволнованно говорю я ему, неспособная вырваться из его объятий.

Я разворачиваюсь, чтобы обнять его, и моя грудь прижимается к его, он тихо вздыхает.

— Давай уйдём отсюда. Я хочу поужинать с тобой.

— Ужин — звучит здорово, — говорю я, вдыхая его аромат.

Не совладав с желанием, Роб сжимает мои рёбра, затем отодвигается и тащит меня к столу. Он начинает складывать книги в мою сумку, останавливается, и тяжело дыша, поворачивается ко мне.

— Извини. Я вёл себя слишком нагло, верно?

— Нет, всё в порядке, но вещи я могу собрать сама, — смеюсь я.

Роб отходит и позволяет мне собрать вещи, периодически поглаживая мою спину. Я вся трепещу от его нежных прикосновений.

— Как ты себя чувствуешь в последнее время? Болела?

В его голосе слышится такая забота, и я тут же отвечаю:

— Ну, в любом случае, я хорошо заботилась о своём здоровье.

— А как во всём остальном? — тихо спрашивает Роб, поглаживая меня ещё нежнее.

— Во всём остальном, как-то дерьмово.

В ответ слышу смех, полный любви:

— Я во всем остальном тоже как-то дерьмово.

Мы покидаем кампус, и Роберт отвозит меня в ресторан на Доусон Стрит. Похоже, его интересует моя научная работа, и о чём я в ней пишу. Объясняю ему тему, но чувствую себя слишком смущённой, чтобы рассказать о том, что именно опыт наших отношений вдохновил меня на неё. По проницательному блеску в его глазах, я понимаю, что Роб, в любом случае, догадался о своей роли в моей работе.

Пока мы наслаждаемся ужином, Роб рассказывает о своей учебе кинематографу, и насколько она интересная.

После ужина Роберт предлагает мне посмотреть новую квартиру, куда он скоро переедет. Прибыв туда, я понимаю, что это абсолютно новое здание с большим количеством высоких пышных деревьев неподалеку. Квартира Роберта на четвёртом этаже. Она очень большая, но почти пустая, и единственным предметом мебели оказывается диван из тёмно-коричневой кожи.

— Я, эм, работаю над тем, чтобы сделать её своей, — говорит он с досадой, — как видишь, мне ещё нужно купить кровать, ну, и всё остальное.

— Здесь очень мило. Вижу, что ты здесь счастлив.

Он улыбается и кивает, но что-то грустное мелькает в его глазах.

Я подхожу к окну и любуюсь открывшимся видом на деревья.

— Ты можешь приходить сюда когда угодно. Имею в виду, если ты засидишься в библиотеке и пропустишь последний поезд, здесь для тебя найдётся местечко.

Сглотнув комок в горле, я поворачиваюсь к нему и благодарно улыбаюсь. Здорово было бы иметь место возле колледжа, куда можно было бы зайти без приглашения.

— Спасибо, — шепчу я, и некоторое время мы смотрим друг на друга через пустую комнату.

Выйдя из здания, мы идём к припаркованной машине. Уже поздно, и я соглашаюсь, чтобы Роб довёз меня прямо до дома, вместо того, чтобы высадить на станции. Погружённые каждый в свои мысли, мы бесшумно несёмся по дороге. Чувствую, как Роб каждую пару минут украдкой бросает на меня взгляд, словно наслаждается моим присутствием в своей машине.

Мы уже почти дома, когда у меня возникает сильное желание нарушить тишину, в которой витают невысказанные слова. Но у меня не хватает храбрости заговорить, поэтому я прибавляю громкости радио. Динамики заполняет голос ди-джея и начинает играть моя любимая песня последних месяцев «Anything Could Happen» Эмили Гоулдинг. В этой песне есть что-то радостное, из-за чего у меня всегда поднимается настроение. Если бы феи писали поп-музыку, она была бы именно такой.