Maxime - Джекпот (СИ)

- Ты куда?

- Я пойду, - она робко косится на Сандру.

Та стоит, воткнув железную попу в подоконник, засунув руки в карманчики на брюках, пялится на нас, злорадно ухмыляясь, понимая, что подставила меня. Даже слова не скажет.

Есть только один способ поставить Сандру на место. Целую Мириам взасос, поворачиваясь так, чтобы они могли встретиться глазами. Лично я закрываю глаза, когда целуюсь. У Мириам нежные пухлые губы и сочный рот. Язык растерянно встречается с моим - она по-прежнему стесняется, но чем дальше я засовываю язык, тем увереннее она себя чувствует.

Если бы Сандра была моей девушкой, думает она, то такого бы не потерпела и давно бы уже устроила скандал. Но теперь-то всё ясно: эта жопастая стропила действительно знакомая, причём наглая, а никакая не возлюбленная.

Квартира однокомнатная: от кухни до кровати два шага по коридору. Я недвусмысленно тяну Мириам за собой в комнату. Раз уж на то пошло, Сандра могла бы сразу оставить нас в покое, как только Мириам пришла. Вместо этого она как будто упивается созданной ситуацией. Не выгонять же её теперь.

«Пускай послушает звуки любви, - раздражённо думаю я. - Раз у неё нет ни грамма совести».

Мириам с опаской поглядывает на приоткрытую дверь, ведущую в коридор. Моя правая рука скользит по бордовому бархату короткого обтягивающего платья и с удивлением натыкается на ручку конуса. Задираю платье, разглядывая победоносную V в. центре прозрачной круглой шайбы. Острые очертания буквы будто вырезаны на капле росы, застрявшей в горлышке кувшина.

- V - значит вендетта? - не могу сдержать улыбку.

- V - значит Виктор, - застенчиво отвечает Мириам.

Моя рука заходит спереди и нащупывает кольцо на пенисе.

- А здесь у нас что? - Мириам - как новогодняя ёлка, полна сюрпризов. Распаковываю её из белых кружевных стрингов. Разглядываю толстое, с мизинец шириной, незамкнутое кольцо из красноватого металла, похожего на медь. Кольцо-браслет подковой сидит на основании члена, оставляя свободу семенному каналу. Сверху выгравирована очередная буква V. Она направлена острым концом в лобок Мириам, на котором тоже темнеет направленная вниз и выбритая под трафарет V.

Внезапное желание охватывает меня, и я присасываюсь к вымени. Стягиваю крайнюю плоть, погружая пухлое сердечко до мягкого неба. Мириам дрожит в экстазе, её бёдра конвульсивно дёргаются. Она сейчас похожа на кобылу, которая возбуждённо топчется на месте.

«Что же ты?» - пришлёпываю её рукой сзади.

Она неловко водит задом, повиливая хвостом, впиваясь растопыренными пальцами мне в волосы. Вымя стремительно увеличивается в размерах, задираясь вверх в толстую палку с набалдашником, как у жеребца. Кольцо, как хомут, сдерживает основание. Мощное оружие - пушка, заковано в броню, грозно покачивается, готовое выстрелить в любую секунду. От напряжения сердечко на конце вывернулось наизнанку - теперь его края свисают, как дрожжевое тесто, образуя глубокий жёлоб. Кончиком языка я исследую этот желобок, заигрывая с уздечкой, сцепленной с кольцом тёмной пигментной полосой разбухшего семенного канала. Если понадобится, этот шланжик прокачает через себя литр спермы за десять секунд - ровно столько кончает Мириам после двухнедельного воздержания. Два полных яйца, розовых, нежных, - как баки горючего - залиты под завязку. Если Мириам сейчас кончит, мне придётся выплёвывать, чтобы не захлебнуться. Я с любопытством поглаживаю круглые гладкие яйца, пока делаю минет. Они тяжело лежат в руке, перекатываясь в тонком кожаном мешке. Мириам странно стонет. Никогда не слышал от неё таких звуков. Как будто младенец хнычет. К своему стыду вынужден признать, что её агрегат раза в полтора больше моего, яйца красочно висят, а не втягиваются, как у меня. Сегодня мне хочется быть её рабом, а не наоборот. Я с трудом подавляю в себе это мимолётное желание. С рукой, прижатой к телу, не особо разгонишься. Мириам понимает это и опрокидывает меня на спину. Пока она делает мне самый нежный минет, наполненный беззаветной любовью и преданностью, я представляю себя на её месте. Конус в анусе распирает её изнутри, кольцо на пенисе сдавливает спереди - они сцепились в замок, не давая давлению в системе понизиться. Агрегат Мириам выглядит таким же каменным, как и пять минут назад.

Я глажу Мириам по щеке, не зная, куда мне деваться от стыда. Я всё же сделаю это.

- Теперь моя очередь, - загадочно улыбаюсь ей.

Она вопросительно поднимает глаза.

- Это ведь мои инициалы? - продолжаю игру в угадай-ка.

Она кивает в ответ, вылизывая ствол члена длинным шершавым языком. Два чёрных янтаря неподвижно застыли в ожидании разгадки.

- Значит и игрушки мои. Надень их мне.

Янтари вспыхивают весёлыми огоньками. Мириам с трудом стягивает с себя кольцо и аккуратно насаживает его мне на член. Тот не успевает испугаться и не спеша привыкает к сладкому рабству. Постепенно увеличиваясь в размерах, сердечко точно так же, как у Мириам, становится бордовым, выворачиваясь наизнанку и тестом сползая вниз. Сладкое томление волнами расходится по всему телу, пульсируя при малейшем прикосновении. Мириам знает, как правильно ласкать распирающую плоть. Кончик язычка едва дотрагивается до головки, губки вытягиваются и выворачиваются - сейчас они похожи на сердечко изнутри. Она опускает свою девочку на моего мальчика и горячо целует его. Мальчик и девочка сливаются, как две спаривающиеся улитки. Я становлюсь продолжением Мириам, её душа устремляется в меня, взгляд Мириам становится стеклянным, она уходит.

Она во мне, она - это я. Это я томно закрываю глаза и медленно скольжу вниз по члену, потом так же медленно поднимаюсь вверх, открываю глаза и возвращаюсь в Мириам.

Проснувшись, она достаёт из себя конус, тщательно вытирает его, смазывает гелем и бережно берётся за работу. Мой девственный анус не терпит боли: коварно сжимается в кулак от малейшего прикосновения. Но Мириам знает, что делает. Она никуда не торопится и кончиком конуса играет в поддавки. Острый кончик проникает на два, на три миллиметра и тут же отпрыгивает назад. Смазка постепенно проникает внутрь, и конус уже не вызывает ярого сопротивления. Это небольшой конус - всего три сантиметра в диметре, но даже такой размер без подготовки принять очень сложно. Я борюсь с инстинктом самосохранения. Мой сфинктер судорожно сжимается при малейшей попытке вторжения, он как будто отрыгивает конус обратно. Но Мириам не сдаётся. Она потрахивает меня кончиком конуса, и я сдаюсь. Это необычное ощущение вызывает странное расслабление. Мне уже хочется принять его. В очередной раз, разогнавшись, Мириам вместо того, чтобы потянуть назад, проталкивает конус глубоко внутрь. Сфинктер защёлкивается на ручке, до боли втягивая её внутрь.