Дж. Уорд - Доля дьявола

— Ты забеременела, — прошептал Лейн.

— Да, именно это и произошло. — Она глубоко вздохнула. — Я не жалею об этом. Я не жалею, что у меня есть ты. Время, которое я провела с твоим отцом, было самым счастливым в моей жизни, и воспоминания о об этом давали мне силы в нескончаемые темные периоды.

— Уильям узнал об этом, не так ли?

— Да. Когда мы поженились, у меня был срок беременности два месяца, и он пришел в ярость. Он чувствовал, будто его заманили и надули, пообещав добродетельную жену, а он получил шлюху. Он на протяжении многих лет попрекал меня этим. Он не отрекся от тебя, потому что боялся, что другие дети, на которых он настаивал, будут его осуждать. Мы занимались сексом всего четыре раза. Один раз в брачную ночь. А потом еще три раза, в результате появились твои братья и сестра. Я была, как говорится, ужасно плодовита, но он настаивал, чтобы я отслеживала свой цикл и не лгала ему. Больше он не хотел заниматься со мной сексом, поскольку преемственность компании зависит от множества наследников, которых мы уже получили.

— Ты продолжала видеться с моим отцом?

— Я видела его, да. Но после свадьбы я не часто… видела его.

— Он знал, что ты ждала от него ребенка?

— Да. Однако, он понял всю ситуацию. Он всегда относился с почтением и великим уважением ко мне. Это черта его характера.

— Ты все еще любишь его, не так ли?

— Я всегда буду его любить. — Она посмотрела на Лейна. — И ты должен знать, сын мой, что тебе совершенно не нужно быть рядом с человеком, чтобы его любить. Любовь переживет все: время, брак, смерть. Она сделает тебя бессмертным, несмотря на то, что есть дети, которых мы оставляем после себя. Именно таким образом Бог прикасается к нам, наша любовь к другим является отражением его любви к нам. Он дает нам такую возможность, почувствовать отражение его величия, хотя мы грешники, но так оно и есть.

— Где теперь мой отец?

— Прямо здесь. — Она прикоснулась к груди. — Он живет в моем сердце и будет здесь вечно.

— Подожди, мне показалось, что ты сказала, что он не умер?

В этот момент кто-то вышел из дома. Медсестра.

— Мисс Брэдфорд! Мисс Брэдфорд…

Черт побери, ему необходимо было еще время. Но женщина в белом халате завернула за угол дома и увидела их, и Лейн увидел, как выражение лица матери стало меняться, как бы отстраняясь от воспоминаний.

— Мама, — тут же произнес он. — Кто он? Кто мой отец?

Маленькая В.Э. отвернулась от дома и стала наблюдать за рыбками в японском пруду, ее прежняя ясность во взгляде исчезла, и он забеспокоился, что никогда уже не услышит ответ.

— Мне очень жаль, мистер Болдвейн, — сказала медсестра, взяв тонкую руку маленькой В.Э. — Я заснула. Это непростительно. Пожалуйста, не увольняйте меня…

— Все в порядке, — ответил он. — С ней тоже все хорошо. Но в будущем, давайте быть более внимательными.

— Буду. Клянусь.

Медсестра увела мать, а Лейн остался у пруда. И он отчетливо увидел, насколько впустую прошла жизнь маленькой В.Э., все лучшее, что было в ней, она положила на алтарь семейного величия, рода, в котором родилась, так и не получив права свободы выбора.

Действительно, позолоченная клетка.

Боже, ему так захотелось, чтобы его Лиззи была здесь, рядом с ним. Даже несмотря на то, что Джин, мать и Джефф находились под большой крышей Истерли, он чувствовал дом совершенно пустым без нее.

На следующее утро Лейн сел в свой Porsche и направился к Старому складу. Штаб-квартира компании «Брэдфорд бурбон» находилась в центре города, но сердце и душа компании по-прежнему были в тридцати милях к юго-востоку, располагаясь на огромной площади, на которой его семья делала, хранила и продавала свой продукт на протяжении более века. Ему понадобилось добрых сорок пять минут, чтобы добраться до туристической достопримечательности: первые десять километров достаточно быстро шли по трассе, но потом сменилась серией небольших и больших дорог, ведущих к административно-территориальному комплексу.

Забавно, он всегда чувствовал, когда был уже близко, завидев шести— и семиэтажные высотные здания из стеллажей, где бочка к бочке выдерживался бурбон, подвергаясь изменениям климата незащищенного от капризов матушки-природы. Процесс шел. На тех складах, на пространстве стеллажей во время теплого, жаркого, прохладного и холодного, которое беспрерывно повторялось, зарождающегося бурбона, проникающего и испаряющегося со стенок обожженных бочек из белого дуба, а сам вкус зарождался по прошествии дней, месяцев и лет.

В конце концов, бурбон был продуктом, но также был и трудом любви. Один знаток, производивший алкоголь как-то сказал: «Я не беспокоюсь о своих поставках водки. Я могу включить кран и залить рынок водкой». Бурбон же требовал времени. Много, черт побери, времени…

Повернув на почти куриную тропу, Лейн проехал три мили, а затем свернул налево на более нормальную дорогу, рядом с которой был знак со стрелкой, указывающей, что Старый склад был впереди. Как всегда, вывеска компании «Брэдфорд бурбон» была сдержанной, не что иное, как рисунок тушью поместья Истерли и название — компания «Брэдфорд бурбон», пейзаж был тоже достойным, но не чрезмерным. Примерно через полтора километра показалась вместительная парковка, рядом с которой находился современный центр для посетителей, где располагался конференц-зал для проведения всевозможных мероприятий и небольшой музей.

Несмотря на то, что день только начинался, туристы уже прогуливались вокруг, в основном, группы пенсионеров. Но в праздничные дни, особенно осенью, как правило, прибывали туристические автобусы, останавливающиеся где только можно и парковка становилась полностью забита. Старый склад был организатором многих свадеб, встреч любителей бурбона, туристов из Кентукки и разных иностранцев, желающих испытать и попробовать старинную американскую традицию.

Фактически, Старый склад компании «Брэдфорд бурбон» был старейшим, постоянно действующим местом производства не только в Содружестве штата, но и в этой части страны.

Завернув за центр для посетителей, он продолжил свой путь по дороге для персонала, которая привела его в главный офис, где работал Мастер-дистиллятор Эдвин МакАллан. Припарковав Porsche под деревом, Лейн вышел и попытался сосредоточиться.

Он звонил Лиззи. Дважды.

И получил в ответ смс-ку — она хочет проверить свои угодья и перезвонит ему позже.

Лейн предоставил ей личное пространство, но, послушай, это его убивало и напомнило, что из всех вещей, которые соперничали за его внимание, она была якорем его жизни, с которым он хотел быть вместе. А ели он потеряет ее? Это будет ужасная трагедия, потому что больше ничего в жизни его не удерживало и не имело значения.