Ким Карр - Клуб 27

Вновь я нахожу утешение в его прикосновении.

Я наклоняю голову, пытаясь увидеть его, но не могу. Слишком темно.

Ощущение его прикосновения и звук дыхания — единственные доказательства того, что он стоит передо мной.

Когда прикосновения его рук внезапно исчезают, мое чувство ориентировки, кажется, следует за ними.

— Нейт? — Я в ужасе вытягиваю руку и хватаюсь за него, за его бицепс, и думаю: «Не оставляй меня одну».

— Оставайся прямо здесь. Дай мне минуту, чтобы закрыть окна.

В доме слишком темно.

Я ничего не вижу.

Мои зубы стучат, и у меня кружится голова.

Внезапно, всё, что я могу видеть, — это образы моего брата. Образы окрашены его ложью. Я хочу знать, почему он вынужден был рассказать мне что-то, что не было правдой. Я бы никогда не беспокоилась о том, где он жил, так почему он чувствовал, что должен был мне лгать?

Я просто не понимаю.

Звук шагов Нейта по полу затихает, он движется дальше. Я тянусь, чтобы ухватиться за что-нибудь, поскольку паническое чувство начинает меня настигать, но ничего не нахожу кроме воздуха.

Это все?

Сегодняшний шторм закончится моей смертью?

Раньше я никогда так не думала, пока не умер Зак.

Теперь замешательство омрачает меня каждый день.

С того дня, как мне исполнилось двадцать семь, страх смерти высосал из меня все желание жить.

Я одинока.

Брошена на произвол судьбы.

Потеряна.

Каждый раз, когда я резко торможу, думаю: «Может быть, так и будет». Каждую ночь, когда я засыпаю, я думаю: «Может быть, я не проснусь». И каждый день, когда что-то делаю, думаю: «Будет ли сегодняшний день моим последним?»

Я не знаю, как двигаться дальше, или даже, стоит ли мне попытаться?

Телефон Нейта излучает небольшой ореол света, вытаскивая меня из моих размышлений. Я наблюдаю за ним, чувствуя облегчение, что могу видеть, и, радуясь тому, что мой разум сосредотачивается на чем-то другом. Он отодвигает одну сторону стеклянных дверей и выходит. Проникающие звуки никак не приглушают предчувствие тишины внутри этих стен.

Желая избежать этого, я на своих босых ногах осторожно двигаюсь к нему, стараясь не поскользнуться. Шторм, кажется более суровым в непроглядной ночной тьме, и незначительный приступ страха вновь поражает меня.

В то время как я выхожу, Нейт поднимает взгляд.

— Черт побери, Зои. Разве ты не слышала, что я говорил? — его строгий голос выводит меня из паники, которая одолела меня.

Звуки шторма такие же жесткие, как и его тон, и я отступаю назад.

— Я слышала тебя. Я просто хотела увидеть, что ты делал, — пытаюсь говорить спокойно, но абсолютно уверена, что мой голос больше похож на визг.

Свет исчезает, когда он засовывает телефон в передний карман своих джинсов.

— Могу я подержать твой телефон за тебя?

Он снова раздвигает двери.

— Оставайся там, — говорит он, затем достает что-то, похожее на металлическую штору.

Мне интересно, я наклоняюсь вперед, но остаюсь стоять внутри на влажном полу.

— Тебе нужна помощь?

Нейт упирает руки в бедра и опускает голову. Через некоторое время он смотрит в мою сторону и сквозь вой ветра кричит:

— Нет! Я сказал тебе оставаться внутри.

Я вздыхаю, не удивленная, что его терпение по отношению ко мне на исходе. На самом деле я шокирована тем, что он даже позволил мне вернуться в его дом, но я предполагаю, что бросать меня во время шторма, был не вариант для него.

Нейт тащит в мою сторону большую железку со складками, и они начинают выравниваться, когда прикрывают стеклянные двери. Он двигается с умением, и я не могу отвернуться.

Когда металлические жалюзи полностью растянуты с одной стороны, он делает то же самое с другой. Жалюзи достаточно высоки, чтобы также защитить окна над нами. Как только обе стороны встречаются на середине, он возвращается назад в дом и защелкивает их вместе, затем закрывает и запирает на замок стеклянные двери.

— Мы собираемся остаться в этой комнате сегодня ночью. Это самое безопасное место. Я никогда не задействовал раньше штормовые жалюзи до того, как отключалось электричество, так что эти здесь единственные.

Мне интересно, насколько сильно этот шторм может разыграться, и спрашиваю:

— Оставаясь здесь, мы будем в порядке?

Нейт проводит рукой по мокрым волосам.

— Мы будем в порядке. Не бойся. Шторм не настолько сильный.

Мои зубы стучат.

— Мне не страшно.

Но я боюсь.

В последнее время, я всегда кажусь напуганной.

Его глаза встречаются с моими, и вода стекает вниз по телу.

— Я собираюсь прихватить несколько полотенец и поискать фонарик. Скоро вернусь.

— Ты уверен, что я ничем не могу помочь?

— Да. Просто сиди.

Я киваю и, помогая себе свечением его телефона, двигаюсь к дивану. Скрип его ботинок затихает, и я остаюсь в комнате одна. Я никогда не боялась ураганов, но этот ошеломляет меня. Ветер свищет так громко, и дождь стучит как отбойный молоток. Громкий сокрушительный шум заставляет меня подпрыгнуть, но ругательства Нейта говорят о том, что он, возможно, наткнулся на что-то.

— Нейт, с тобой всё в порядке? — зову я.

— Да, но это был единственный фонарик во всем гребаном доме.

— У тебя есть свечи?

Спустя мгновение, свечение возвращается, и Нейт добирается до меня, неся под мышкой стопку полотенец и одеял.

— Если бы они у меня были, я бы не злился, что уронил фонарик, — он щелкает, явно разочарованный.

Я встаю.

— Видимо, нет. Прости.

Он ставит стопку на журнальный столик и приближается ко мне.

— Ты не должна извиняться. Мой вспыльчивый характер никак не связан с тобой. Меня бесит, что я так плохо приспособлен к такой погоде, когда всю мою жизнь в меня вбивали подготовку к урагану.

— Что ты делаешь, чтобы приготовиться к урагану, кроме как вешаешь жалюзи на окна?

Он сухо смеется.

— Много чего. Вода и запасы еды станут хорошим началом.

— Я никогда прежде не присутствовала при урагане.

— Ну, ты всё ещё не присутствуешь. Поверь мне, это не то.

— Добирался когда-либо близко хоть один ураган к тому месту, где ты жил?

— Да, — вздыхает он.

Моя рука взлетает ко рту.

— Должно быть, это ужасно.

— Я не люблю вспоминать об этом.

— Я могу это понять.

— Нет, не думаю, что можешь, — бормочет он.

Что-то такое в том, что он говорит, заставляет меня дрожать.

— Зак рассказывал мне о нескольких ураганах, которые ударяли близко, но никогда о чём-либо слишком плохом.

— Нет, уже много лет у нас не было сильного шторма.

Теперь способная говорить гораздо более спокойно, я спрашиваю его:

— Как ты думаешь, почему мой брат сказал мне, что купил этот дом?

Он делает шаг ближе.

— Хотел бы я ответить тебе на этот вопрос.

Вспышка молнии и жуткий грохот грома пугает меня.