Ким Карр - Клуб 27

Он в замешательстве, и мне смешно.

— Да, это так. Но слово «преподаватель» более точно определяет мою роль в университетской среде.

Он наклоняется ближе к столу, обхватив руками стакан.

— Но ты делишься знаниями с теми, кто жаждет узнать больше, верно?

Я киваю в восторге от того, что ему интересно узнать обо мне.

— Да.

— И какой предмет ты преподаешь или обучаешь? — Он ухмыляется.

— Психология.

Он шокирован.

— Почему ты не рассказывала мне об этом?

Я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться снова.

— Ну, ты никогда не спрашивал, и обычно, когда люди узнают об этом, чувствуют себя некомфортно в присутствии того, кто преподает поведенческое исследование человеческого разума — эмоции и все подобное.

Он ухмыляется.

— Да, эмоции и все подобное, — повторяет он. — Теперь понятно.

— Что понятно? — Я делаю следующий глоток восхитительного зелья в моей руке, и в этот раз действительно ощущаю алкоголь. Он очень крепкий и обостряет мои чувства так, как я не нуждаюсь прямо сейчас.

— То, как ты прощупываешь почву для информации.

— Я не прощупываю.

— Прощупываешь. Уверен, ты делаешь это, сама того не осознавая.

— Нет, не делаю.

— Давай останемся при своих мнениях. Итак, почему бы тебе не рассказать мне, чем конкретно ты занимаешься?

Я ищу в его глазах неискренность, но, кроме интереса, ничего не вижу. Разворачиваюсь боком на стуле и скрещиваю ноги. Разрез распахивается на моем платье сбоку, и я пытаюсь поправить его так, чтобы скрыть кожу, но не получается. Возможно, у меня нет фигуры модели, но я высокая и длинные ноги определенно одно из моих преимуществ.

— Я преподаю «Человеческую мотивацию и эмоции» и «Он сказал, Она сказала» курс, который действительно является забавным.

Нейт приподнимает бровь.

— «Человеческая мотивация и эмоции» рассматриваются в исследовании мотивационных и эмоциональных процессов и теорий, которые лежат в основе как адаптивного, так и неадекватного поведения. Это может звучать немного сухо, но вот почему я настояла на том, чтобы мои студенты взяли его вместе с курсом «Он сказал, Она сказала».

Не важно, надоедаю я ему или нет, не совсем уверена потому, что его резкий вдох говорит мне, что он заметил мои ноги.

— И почему же? — спрашивает он, в то время как переводит свой взгляд обратно к моему лицу.

Я улыбаюсь.

— Этот курс в значительной мере опирается на видео, чтобы продемонстрировать и изучить, как мужчины и женщины общаются друг с другом, и что это означает. Я преподаю современные теории, и, конечно же, мои студенты выполняют множество практических исследований.

Его улыбка больше похожа на ухмылку.

— Не уверен, что хочу знать, что это означает. Но твой брат рассказывал мне, что ты хотела бы добиться докторской степени. Ты всё ещё планируешь сделать это?

Теперь я резко вздыхаю.

Я так и не смогла спланировать свое будущее.

Я поворачиваюсь назад так, что теперь мои ноги скрыты скатертью, и ставлю свой бокал.

— Нет, больше нет.

Правда в том, что я больше не знаю, кто я теперь или чем хочу заниматься.

Парочка проходит мимо нас, держась за руки, и внезапный укол зависти сотрясает меня.

— Зои?

Я моргаю.

— Прости, что?

— Я спросил, почему нет?

Вихревой звук привлекает моё внимание, и я озираюсь вокруг. Затуманенные фонари начинают распылять потоки легкого воздуха, насыщенные водой, и я немедленно ощущаю нежную прохладу.

Нейт потирает горлышко бокала формы «тюльпан».

— Зои? В чём дело?

Я пытаюсь сфокусироваться на нем.

— Я не люблю обсуждать будущее.

Официант возвращается с нашими закусками, тем самым спасая меня от дальнейшего объяснения и, слава богу, они выглядят превосходно. Я пытаюсь сфокусироваться в этот раз на них.

— Может быть, ещё один коктейль? — спрашивает официант.

— Нет, спасибо, — отвечает за нас Нейт.

Это раздражает, и в то же время возбуждает меня. Что-то в том, чтобы не принимать решения самой, ощущается так свободно — ведь я принимала решения всю свою жизнь.

— Но вместо салатов мы бы хотели шоколадное суфле или что-нибудь приготовленное из шоколада.

— Вы хотели бы десерт вместо салатов или после ужина? — спрашивает официант.

— Вместо салатов.

— Конечно, как вы пожелаете. Мы предлагаем шоколадный блинчик с малиной. — Удивление в его интонации соответствует размеру улыбки на моем лице.

Нейт с приподнятой бровью смотрит в моем направлении.

Я киваю головой, излучая ликование.

— Было бы прекрасно. Благодарю, — говорит он официанту.

Требуется вся моя сила воли, чтобы остаться на своем месте и бороться с порывом скакать вокруг столика, а затем запрыгнуть к Нейту на колени. Я всегда говорю людям, что предпочитаю сначала десерт, но никто никогда не воспринимал это всерьез.

Пока я смотрю на него, во мне просыпается желание ощущать на себе вкус его губ, чувствовать прижатое ко мне натренированное тело, иметь возможность слизывать с его груди заказанный им шоколад и скользить вниз по его животу своим языком, а затем пробовать его, и я больше не могу этого отрицать.

— Ты не планируешь свое будущее, так как считаешь, что у тебя его нет?

Закрываю глаза, и все эротические картинки исчезают, пока я сражаюсь с тем, чтобы задышать. Внезапно, воздух в моих легких становится плотным, и я не в состоянии вдохнуть. Я делаю глубокие успокаивающие вдохи. Когда окружающий меня туман рассеивается, и я борюсь с панической атакой, напротив себя я чувствую возню. Я заставляю себя поднять свои веки. Нейт пытается открыть мою сумочку.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь достать твой ингалятор. — Кажется, паника приглушает глубокий зеленый цвет его глаз.

Я вскакиваю на ноги и одариваю его недоверчивым взглядом.

— У меня нет астматического приступа.

— Нет? — Он звучит неуверенно.

Я трясу головой и кладу свою салфетку на стол.

— Прошу извинить меня, мне нужно в дамскую комнату. — Я захожу внутрь ресторана, понимая, что без понятия куда направляюсь. Осматриваясь, тут же нахожу уборные.

Когда толкаю дверь для того, чтобы её открыть, рука накрывает мою.

— Ты расстроилась.

Я опускаю голову.

— Нет, я в порядке.

— Ты лжешь.

Собрав всю свою силу воли, я поднимаю голову.

Нейт в этот момент приподнимает мой подбородок.

— Ты не дала мне закончить. Я пытаюсь понять тебя. Хочу знать, почему, если ты веришь в судьбу, ты вынуждена изменить свой путь. Почему бы тебе не заниматься тем, что ты всегда планировала? Зачем менять свою позицию? Лично я считаю, что судьба — это бред собачий. Я также считаю бредом то, что ты не следуешь своей мечте.

Плененная его телом, его запахом, присутствием, я смотрю в его горящие глаза и вижу в них сострадание. Я верю, что он хочет для меня лучшего. Если я думаю, что знаю его благодаря своему брату, то он также считает, что знает меня из-за моего брата. Зак хотел, чтобы я продолжала свое обучение. Он мечтал, что однажды я буду доктором Зои Флауэрс. Нейт об этом знает.