Джейми Каейн - Инструкция на конец света

выглядит Лоурель. Не то, чтобы я хотела носить странные вещи, как она

– сегодня на ней что-то вроде белого саронга – я точно не хотела бы

постоянно обматывать голову шарфами, но она такая очаровательная и

так не похожа ни на одну девушку, которую я когда-либо видела.

Кажется, что она с другой планеты.

Раньше я ненавидела свои прямые волосы, грустные карие глаза и узкие

мальчишеские бёдра. Но когда начался переходный возраст, всё в моём

теле стало принимать округлые черты, и мальчики – даже некоторые

мужчины – начали обращать на меня внимание, даже пялиться на меня,

куда бы я ни пошла. И мне это нравится.

– Эй! – зовёт Паули, как только видит меня.

Он стоит рядом с Николь, которая поворачивается ко мне и хмурится. По

ней даже не заметно, что она рада гостям.

Я улыбаюсь, машу рукой и стараюсь не бежать к ним вприпрыжку.

– Что случилось? – говорю я, пройдя двор.

– Мы приехали спросить, не хотите ли вы, девчонки, поехать с нами на

озеро. Мы собираемся поплавать и устроить пикник.

Я уже могу представить список с причинами, по которым мы не можем

поехать, составленный Николь, поэтому я удивляюсь, что она не

подпрыгивает в ту же минуту и не говорит: «Нет».

Вместо этого она просто переводит взгляд на меня.

– Звучит клёво, – говорю я и смотрю на неё в ответ.

Она пожимает плечами:

– Конечно, мы поедем.

Ушам своим не верю.

Сперва она едет со мной автостопом в город за пиццей, а теперь это?

Самые приятные сутки, которые я провожу с ней за всю свою жизнь.

Но потом я вижу, как она мельком смотрит на Вольфа, самого странного

из всех этих ребят, такого спокойного и молчаливого. Он напоминает

животное, которое пытается слиться с окружающей средой. И я вижу,

как неуловимо меняется выражение лица Николь. Я вижу, если я не

совсем спятила на такой жаре, что она что-то испытывает к нему.

Я приберегу это открытие, потому что оно точно пригодится. Когда я

бросаю взгляд на Лоурель, я вижу, что она тоже наблюдает за Николь.

Может быть, она увидела то же, что и я. Она смотрит на Николь странно,

как голодный хищник.

– Лучше сразу наденьте купальники, – говорит Паули.

– Буду через минуту, – улыбаюсь я и иду переодеваться.

Я слышу, как Николь идёт за мной, но у меня слишком хорошее

настроение, чтобы разговаривать с ней прямо сейчас. Мои мысли

занимает купальник. Тот, который нравится папе, сплошной тёмно-

синий, я носила его прошлым летом на плавании, и у него вся попа

протёрта от того, что я сидела на краю бассейна. Или чёрный. Или тот, о

котором папа не знает, который я купила на деньги со своего дня

рождения, крошечное жёлтое бикини с белыми бусинами на лямках. Его

и надену. Меня только немного беспокоит, что Николь расскажет папе,

что я его надела перед мальчиками.

И что с того? Если когда-то и было подходящее время для этого бикини,

то это оно.

В отличие от Николь у меня есть грудь. Настоящая, 3 размера, которая

привлекает взгляды парней. Я надеваю бикини и короткие рваные шорты

и, когда я иду мимо комнаты Никки, вижу, как она выходит в своём

нелепом купальнике сборной по плаванию прошлого года. В нём она

похожа на десятилетнюю девочку, плоскую, как блин.

– Что? – спрашивает она, когда я корчу ей гримасу.

– У тебя другого ничего нет?

– Нет, а что с этим не так?

Я пожимаю плечами:

– Ничего.

Она возвращается и надевает поверх купальника топик и шорты. Потом

я смотрю, как она укладывает волосы перед зеркалом, и вдруг осознаю,

что я никогда не видела, чтобы Николь делала укладку. Она либо

заплетает косы или собирает в хвост, когда идёт на очередное задание,

даже не глядя, хорошо ли получилось. Я абсолютно не понимаю, как она

может так пренебрегать внешностью.

А теперь она занимается собой.

Через несколько минут мы втискиваемся в дряхлый старенький автобус.

Я сижу на заднем сиденье с Кивой, к которому, если честно, я

испытываю какие-то чувства. Мы обменялись поцелуями на вечеринке в

Садхане, это было мило, но этим всё закончилось. Я изредка видела его

потом и всегда в компании.

Кожа на сиденьях затвердевшая и поцарапанная, а запах напоминает

запах старого скунса. Я ищу нормальный ремень безопасности, но в

машине всего один старомодный, так что я пристёгиваюсь им и пытаюсь

себя вести так, будто всё круто. Когда мы выезжаем из леса на

автостраду, Кива закуривает косяк и предлагает мне.

Ну ладно, я никогда не курила раньше. Ни одной сигареты. Кто-то

предлагал мне косяк на вечеринке, но я отмахнулась, как это сделала

другая девушка, и никто не обратил на это внимание. В этот раз всё по-

другому, всё гораздо важнее. Пахнет отталкивающе, но я не хочу создать

впечатление зануды ещё до того, как началось веселье. Несомненно,

Кива симпатичный, с русыми кудрявыми волосами, ниспадающими на

плечи, с тёмным загаром и бледными голубыми глазами. Он сказал мне,

что ему шестнадцать, так что он всего на два года старше меня – в

пределах досягаемости.

Так что я беру косяк в губы, пытаясь подражать Киве. После этого я

долго откашливаюсь, горло горит, глаза слезятся.

Николь смотрит через плечо на меня с тем же самым безразличным

выражением, с которым она решает, стрелять ли в животное.

Вольф

Я перегибаюсь через спинку кресла и забираю косяк у сестры Николь,

пока она изо всех сил пытается восстановить дыхание. Я тушу его и

втыкаю в боковую дверь, потому сейчас нам не хватало только

остановиться на обочине в прокуренном минивене, и вообще я уверен,

что наши гости не заядлые курители марихуаны.

– Эй, отдай, – требует Кива.

– Пока мы едем, не отдам, дубина.

– Окей, бабуля, – огрызается он.

Мы с Кивой никогда не были особенно близки, но я знаю его всю жизнь,

поэтому для меня он как брат. Он может сгоряча наделать глупостей, но

обычно он безобидный, и я не хочу, чтобы он попал в беду.

Я встревоженно оглядываюсь на Николь, на её гладкие загорелые ноги,

тонкие руки, которые лежат так близко, что вот-вот прикоснутся к моим.

Её руки лежат на коленях, длинные и ловкие, с тонкими проворными

пальцами. Натренированные, но изящные руки. Интересно, грубые у неё

ладони или мягкие, даже не знаю, каким бы я больше обрадовался.

Какие бы ни были, они идеальны.

На сиденьях передо мной Лоурель и Паули спорят о песне, играющей по

радио, вроде, выясняют, кто исполнитель. Я смотрю в окно на

пробегающий мимо пейзаж и размышляю, как я тут оказался. Я не

собирался проводить день с этими ребятами, но, когда Лоурель сказала,

что они по пути планируют пригласить Николь с сестрой, я передумал.