Мария Гарзийо - Венецианские каникулы (СИ)

Я продолжаю пялиться на пустое донышко.

— Ты понимаешь, что это значит?

Я, молча, мотаю головой.

— Это значит, что тебе не придется как другим девочкам участвовать в костюмированных представлениях и изучать все возможные сексуальные отклонения клиентов. У тебя будет своя квартира, свои деньги, свобода передвижений и только один постоянный клиент.

— И где у него гарантия, что, заимев свободу и деньги, я не сбегу? – проявляю я скептицизм по поводу этой свалившейся на плечи манны небесной.

— Сбежишь, найдут, вернут обратно. И потом не факт, что после этого твой благодетель захочет продолжать тебя неблагодарную содержать. А это, сама знаешь, чем чревато.

— Вероника, а ты не знаешь, кто он, этот мифический спонсор? Откуда он взялся?

— Точно не знаю, но ходят слухи…

— Какие? Скажи, ну, пожалуйста!

— Говорят, что ты произвела впечатление на Черную Маску.

Со стеклянного дна рюмки на меня взирает, оскалившись, страшная черная морда.

— Мне вообще-то в это с трудом верится, – продолжает Вероника, не дождавшись реакции с моей стороны, – Этот товарищ еще ни с одной девушкой даже повторно не встречался, я уже не говорю о том, чтобы предложить спонсорство.

В моей голове полный сумбур. Вчерашний мой отказ по идее должен был отбить у темнолицего желание дальнейшего общения. Ан нет, похоже, что моя несговорчивость наоборот воодушевила его на подвиги. И совсем неясно еще, чем это так называемое спонсорство мне грозит.

— Вероника, а это правда, что у него лицо страшное как будто в танке горел? – задаю я не маловажный в свете предстоящей долгосрочной связи вопрос.

Венецианская гейша морщит свой безупречный лобик.

— Понятия не имею, – фыркает она.

Отведенный в сторону взгляд, однако, наводит на мысль о недостоверности этого жалкого клочка информации. Вероника, не смотря на недавнюю откровенность, остается закрытой намертво устрицей. Захочется ей, она приоткроет крышку ровно на столько, на сколько посчитает нужным, а стоит мне попытаться просунуть внутрь кончик пальца, как раковина моментально захлопывается, защемляя до боли любопытную конечность.

— Ну, что успокоилась? У тебя в восемь свидание. Надо успеть прическу сделать и макияж.

Вероника берет на себя работу по превращению полуживой гусеницы в аппетитную бабочку, и надо отдать ей должное, весьма в этом преуспевает. Следя краем глаза за поэтапным преображением своей физиономии, я ощущаю себя Саюри, которая вынуждена сделаться наложницей однорукого Нобу. Свидание с купившим меня мужчиной назначено в отеле Луна Баглиони, куда моя наставница любезно вызывается меня отвести. На улице немногие местные жители провожают наши спины и все что ниже восторженными «bellissima», а преобладающие туристы взирают со смесью страха и недоумения. Небольшая кучка японцев даже принимается щелкать вспышками, посчитав, видимо, наши наряды элементами несвоевременно начавшегося маскарада. Мой желудок атакуют спазмы волнения. Чего потребует от меня покупатель? Скомандует безоговорочно «на колени» и никаких возражений слушать не пожелает, потому как за ту сумму, что он за меня отвалил, можно не только на коленях, можно на голове передвигаться заставить? Мамочка, видела бы ты меня сейчас. В дорогущем красном платье, с непривычно красными губами, семенящую на свидание к какому-то извращенцу. Или ты папочка. Взглянул бы на свое некогда любимое дитяте. Может, пожалел бы, что вместо того, чтобы заниматься воспитанием дочери, малодушно слинял заграницу вслед за импортной юбкой. И ты, Фредерик.… Обвинить в своей нынешней маяте бывшего бой-френда я не успеваю. Вероника останавливается у лифта и протягивает мне листочек с номером комнаты.

— Постарайся понравиться. Вопросов много не задавай. Все время кивай и улыбайся. Они это обычно любят.

Я оказываюсь в лифте с какой-то влюбленной парочкой. От них веет беззаботным счастьем и недавним сексом. Мне хочется незаметно залезть к ним в карман и стащить это живое, пульсирующее счастье. Они выходят, хихикая над какой-то интимной, им одним понятной шуткой, а я еду дальше в бездушный мир денег. Стучу в дверь с указанными цифрами. Сердце устало пыхтит в горле. Ему надоело бить рекорды по прыжкам в высоту. Щелчок замка и передо мной возникает знакомая мужская фигура. Маска на нем на сей раз золотая (должно быть парадная, для особых случаев). Она прикрывает только верхнюю часть лица, впервые предложив мне на рассмотрение нижнюю губу и подбородок. К моему величайшему облегчению никаких следов ужасающего уродства эти элементы на себе не носят. Сие открытие мгновенно впрыскивает в мои вены легкую дозу эндорфинов.

— Добрый вечер, – вежливо здоровается Маска и приглашает меня вовнутрь.

Я прохожу в шикарный люкс, оформленный в традиционном венецианском стиле: мрамор, антикварная мебель, хрустальные канделябры. С просторной террасы, где нас ожидает накрытый стол, отрывается захватывающий вид на бухту Сан-Марко и остров Сан-Джорджио. При виде этого стола, я делаю вывод, что господин соблаговолил отнестись ко мне с большим уважением, нежели в нашу предыдущую встречу. Мужчина жестом приглашает меня присесть и разливает по бокалам шампанское. Ну, что ж, он прав, надо же обмыть покупку. Принимая из его рук пузырящийся бокал, я пытаюсь выстроить линию поведения. Честно говоря, я ожидала очередного хамства, и, получив такую неожиданную романтику, не на шутку удивилась.

— За тебя! – предлагает тост безликий кавалер, прикасаясь стеклянным боком своего бокала к моему.

«Чтобы служила верой и правдой многие годы и никогда не ломалась» мысленно добавляю я с горькой самоиронией. Пузырьки щекочут нос. На первое шеф-повар уготовил нам фаршированные цветки кабачка и еще какие-то замысловатые антипасти, состав которых сразу определить не удается. Я жую с аппетитом изголодавшегося узника, попутно рассматривая подбородок моего спонсора. Судя по пробивающимся седеющим волоскам этому благодетелю точно за сорок, а скорее даже ближе к пятидесяти. У меня в голове струится целый рой вопросов, но отважиться выпустить на волю хотя бы один я пока не решаюсь.

— Тебе очень идет это платье, – замечает между тем мужчина, элегантно отправляя в рот желто-оранжевый лепесток.

Он так общается со мной, будто у нас нормальное человеческое свидание, а не пошлая оплаченная вперед случка.

— Спасибо.

Допив бокал, я все-таки осмеливаюсь проявить любопытство.

— Почему я? – шепчу я неожиданно осипшим голосом.

Его нижняя губа улыбается. Верхняя, должно быть, тоже. Он пожимает плечами.

— Ты не такая как все. В тебе есть что-то особенное. Что-то настоящее.

— Но в прошлый раз…

— Прошлый раз это была проверка. Я должен был быть уверен, что ты именно такая, какой я тебя себе представлял.