Джейн Харвей-Беррик - Опасно знать и любить

Лисанн вздохнула:

— Иногда я так и думаю, но его так тяжело понять. Он никогда мне ничего не рассказывает. Я не знаю, словно он думает, что защищает меня или что-то в этом роде.

— Может так и есть. Ты говорила, что его семья не самая лучшая.

— Ты даже себе не представляешь, — несчастно сказала Лисанн.

— Расскажи мне об этом, — попросил Родни, с чувством, друзья переглянулись, и он потянулся через стол, чтобы держать ее за руку. — Ты с этим справишься.

Но к вечеру, Лисанн всё еще ничего не слышала от Дэниела. Её эмоции словно играли в классики, прыгая от раздражения до гнева, от беспокойства до сомнения, и смешивались с полномасштабной паранойей. Может, автобус разбился по дороге? Может быть, хорошенькая блондинка, которая села в автобус перед ним, в данный момент наслаждается немалыми прелестями Дэниела — может быть, его очарование уже стянуло с неё трусики — в буквальном смысле?

Бросив телефон на тумбочку, Лисанн рассерженная и несчастная, легла спать.

Утром новостей все еще не было, и девушка начала по—настоящему волноваться.

Моника пыталась успокоить ее:

— Ты знаешь этих мужчин, дорогая. Половину времени, ваш отец забывает взять телефон с собой, а когда он делает это, то практически никогда не отвечает на звонки или же выключает его.

Лисанн отрицательно покачала головой:

— У Дэниела всегда телефон при себе — он не может звонить — а только отправляет сообщения.

Моника нахмурилась:

— Гарри сказал, что вы двое поссорились. Может быть, ему просто нужно пространство и немного времени?

Лисанн опустила голову на руки. Она была обеспокоена тем, что мама права. Сколько времени ему нужно? Столько, что он решил порвать с ней?

Но у Родни была другая идея.

— Слушай, — сказал он по телефону позже, в то утро, — Почему бы нам не съездить туда и не вытрясти из него всё. Если ты так волнуешься, я отвезу тебя. Бог знает, мне нужно уйти от родителей. Я очень ценю, что они молятся за меня, но это сводит с ума. Бог создал меня геем — они просто должны принять это.

— Ты правда меня подвезёшь? Мама никогда бы не позволила мне взять ее машину, а ездить по городу на автобусе — это настоящая мука.

— Конечно, почему нет. Но нам понадобится где—то переночевать.

Лисанн погрызла ноготь на большом пальце руки, точнее то, что от него осталось за последние двадцать четыре часа.

— Мы могли бы остаться в моей спальне — знаю, как я могу тебя туда провести. Кирсти не будет ... что думаешь об этом?

Родни рассмеялся:

— Вечеринка в пижамах? О Боже, это звучит так по—гейски! Должно быть, я наверстываю упущенное. Да, давай сделаем это.

Моника и Эрни были менее восторженны, когда дочь рассказала им о своих планах:

— Ради бога, Лисанн! Ты не можешь вот так вот преследовать Дэниела.

— Я не преследую его, мама, — соврала Лисанн, — Просто... беспокоюсь за него. И Родни хочет посмотреть на мой колледж... все так хорошо складывается.

Эрни нахмурился, но потом удивился, кода Моника согласилась с Лисанн:

— Нам не будет покоя в этом доме, если она будет изводить себя, и, тем более, Родни хороший, рассудительный мальчик.

Очевидно, Эрни не уловил намёк, но Лисанн не собиралась спорить с отцом, когда он был на ее стороне.

— Спасибо, папочка! — пропела она, и побежала наверх, чтобы упаковать сумки.

Спустя два часа они были в пути:

— Я подготовил плей—лист песен для дорожного путешествия, — сказал Родни, довольный собой. — Не думал, что у меня будет шанс использовать его так скоро.

Вскоре звуки Ultra Nate’s Free заполнили машину, и Лисанн почувствовала, как настроение улучшается, пусть даже совсем чуть—чуть.

Она подняла брови:

— Я помню эту.

Родни усмехнулся:

— Ты можешь назвать её моим гимном.

Лисанн улыбнулась.

— Готова? — спросил Родни, — Дорожная поездка! — закричал он и надавил на газ.

К вечеру они проезжали окрестности Саванны.

— Ты не возражаешь, если сначала мы поедем к Дэниелу? — с тревогой спросила Лисанн.

— Конечно, нет, Лис. Ради этого мы здесь. Кроме того, я хочу увидеть это знаменитое логово беззакония.

— Не смешно, Родни — это его дом.

Родни поморщился:

— Прости.

Когда они ехали вверх по улице к дому Дэниела, было до жути тихо. В первый свой визит, Лисанн видела автомобили и мотоциклы, припаркованные у дороги, и люди просто вываливались на тротуар. Но сейчас ничего не было. Никого.

Увидев дом, у девушки отвисла челюсть.

— Святое дерьмо, — выдохнул Родни, его голос был полон благоговейного шока.

Входная дверь была снята с петель, на ней была едва ли не единственна не разбитая стеклянная панель. Бутылки и банки из-под пива валялись во дворе, костер из чего—то, что пахло действительно плохо, все еще тлел в стороне, у дома.

Кто бы ни сделал это, а это наверняка больше, чем один человек — он уже давно ушёл.

Лисанн стало дурно, и она выбралась из машины.

— Подожди! — прошипел Родни.

Он вылез, запер машину и приложил палец к кнопке 911 на быстром наборе.

Лисанн была слишком взвинчена, чтобы сначала пропустить его, и побежала вверх по ступенькам.

— Эй, — позвал Родни. — Смотри!

Человек, идущий в их сторону, как будто каждый шаг притягивал к земле своей уникальной тяжестью, был Дэниел. Он выглядел усталым, грязным и небритым, но он был жив, в целости и сохранности.

Лисанн побежала вперед, бросившись на него, обнимая за шею. Он стоял на месте, затем медленно позволил голове опуститься на её плечо.

Ни один из них не говорил.

Родни прислонился к машине, давая им немного уединения. Что бы ни случилось с Дэниелом, он явно прошел через ад.

Через минуту, Лисанн ослабила хватку и отступила назад, чтобы видеть его лицо:

— Ты в порядке? Что случилось? Где ты был? Я сходила с ума!

Его глаза были остекленевшие от усталости, и он выглядел растерянным.

Лисанн сразу испугалась, что он получил травму и повернула его голову осторожно осматривая рану. Она не увидела ничего очевидного, кроме того, что ему явно нужен горячий душ и еда — вероятно, длительный сон тоже.

Парень посмотрел на нее так, как будто не понял ее вопрос, но, когда его взгляд скользнул в сторону дома, искорка, которую она так любила, вспыхнула в его глазах.

— Ебаные наркоманы, — устало пробормотал он.

— Что?! — ахнула девушка, её глаза встретились с шокированным лицом Родни. — Наркоманы это сделали?

Дэниел медленно кивнул.

— Да, после того, как полиция оставила дом нараспашку, — он посмотрел на разбитый дом, и гнев исказил его лицо, — Я лучше осмотрю всё.

Во всяком случае, внутри было еще хуже. Все предметы мягкой мебели были вспороты, ковры порваны — даже вскрыты некоторые половицы. Каждый шкаф, сервант и кабинет были опустошены, а содержимое небрежно разбросано вокруг. Из того, что осталось на кухне: холодильник лежал на боку, упаковка кислого молока раздавлена на полу. Задняя дверь была открытой, и несколько листьев ветром занесло внутрь. По крайней мере, дождь не шел.