Джейн Харвей-Беррик - Опасно знать и любить

Он поднялся и вытер глаза руками.

Лисанн была опустошена от вида слёз на его пальцах.

— Лисанн, — сказал Эрни, — Можешь подождать внизу? Я бы хотел поговорить с Дэниелом.

— Но, папа…

— Сейчас, пожалуйста, Лисанн.

Отец сказал это таким тоном, что никто бы и не посмел перечить.

Когда она закрывала дверь, Дэниел выглядел таким несчастным, что её сердце заныло от боли.

Парень посмотрел на отца Лисанн, всецело ожидая, что его выпрут отсюда и скажут больше никогда не возвращаться.

— Присядь, пожалуйста, Дэниел, — сказал Эрни.

— Мы ничего не делали, — со злостью воскликнул Дэниел.

— Я знаю. Пожалуйста, просто присядь и послушай, что я тебе скажу.

Прошло два года с тех пор, как Дэниел должен был выслушивать отцовскую лекцию — а этот мужчина не его отец. Он был злым и возмущённым, когда присел на край кровати Лисанн.

— Почему ты здесь, Дэниел?

— Мы просто говорили. Это всё!

— Нет, я имею в виду, почему ты согласился приехать с моей дочерью к ней домой на День Благодарения?

Это было не то, что он ожидал.

Дэниел пожал плечами:

— Она пригласила меня.

— Это единственная причина?

— Почему вас это волнует? — грубо, почти тревожно, спросил он, всё дальше раздражаясь этим допросом.

— Меня это волнует, потому что она моя дочь, — ответил Эрни размеренным тоном.

Дэниел пожал плечами:

— Я хотел быть с ней.

— Тогда почему ты думаешь об отъезде?

Дэниел резко посмотрел на Эрни:

— Вы слышали?

— Да.

— Значит, вы знаете почему.

— Я хочу услышать это от тебя.

Руки Дэниела сами собой потянулись за сигаретой, чтобы успокоиться, но сразу понял, что ему вряд ли разрешат закурить. Эрни, хотя бы, не выглядел сердитым.

— Это тяжело, — пробормотал он, его руки прорезали воздух, показывая бесполезность ситуации, — За раз, я могу сконцентрироваться только на одном человеке. Вы не знаете каково это, когда разговор за столом идёт своим чередом и все смеются, а ты — единственный, кто не понимает, что происходит. Или кто—нибудь задает тебе вопрос, и все смотрят, ждут твоего ответа. Я буду выглядеть как чёртов идиот.

Он встал и начал ходить по комнате.

Эрни терпеливо ждал, пока он успокоится, чтобы посмотреть на него.

— Сынок, если это самое худшее, что может произойти, тогда я правда не вижу проблемы.

Дэниел смотрел на него.

— Я просто не справлюсь с этим дерьмом! — закричал он, раздраженный что не смог заставить Эрни понять. — Это очень утомительно. Даже среди людей, которых знаю, я должен всё время наблюдать за тем, что они говорят, мне нужно угадывать половину из сказанного. Люди сердятся, что они такие милые, а я просто улыбаюсь и киваю, потому что не уловил того, о чём они говорили. А с новыми людьми, это сложнее. Я просто… — он умолк. — И потому что я терпеть не могу, когда люди смотрят на меня так, как вы сейчас — словно я щенок, которого выпороли.

Эрни скривился, подтверждая правду, сказанную Дэниелом. Он жалел его.

Дэниел глубоко вдохнул:

— И я здесь потому, что… Лисанн даёт мне возможность чувствовать, что я не одинок.

На лице Эрни отразились смешанные чувства: гордость за дочь, и опасение того, что эти двое были ближе, чем он думал:

— Послушай, Дэниел, я не буду делать вид, что знаю через что тебе пришлось пройти за эти несколько лет, но ты хорошо справляешься: ты остался в школе, поступил в колледж — ты двигаешься дальше. Мы все делаем или говорим глупые вещи на людях, но, по большому счёту, обед с нашей семьёй не большое дело.

— Так каждый грёбаный раз, — прорычал Дэниел. — Они все будут задаются вопросом, что, чёрт возьми, она делает со мной.

Он отвернулся лицом к стене, с силой упираясь об неё руками, и лбом прислонился к ней. Без предупреждения, он ударил головой о стену.

Эрни подскочил и схватил его за руку:

— Эй! Это не поможет. Сядь, Дэниел. Давай.

Дэниел сбросил с себя его руку:

— Мне нужно убираться отсюда.

Эрни попытался ещё раз:

— Просто присядь на минуту — если ты всё ещё захочешь уйти, я не буду тебя останавливать.

Дэниел осторожно на него посмотрел:

— Мой отец и бабушка Олсен уже знают. Гарри знает, и он явно симпатизирует тебе. Мама Лисанн и я, конечно, знаем. Мы поможем тебе. Ты — гость в нашем доме, Дэниел, и это важно для меня. Я не рад… некоторым аспектам ваших отношений, но я вижу, как она заботится о тебе. И я вижу, что и ты заботишься о ней.

Он замолчал, изучая лицо Дэниела:

— Послушай, я знаю, у нас было не самое лучшее начало, я сказал и сделал некоторые вещи, которыми не горжусь — и моя жена всыпала мне по первое число за это — но я тоже хочу, чтобы ты остался. Лисанн хочет, чтобы ты был с ней, с её семьёй на День Благодарения. Ты сможешь сделать это ради неё?

Глубоко вздохнув, Дэниел медленно кивнул.

— Молодец, — сказал Эрни, — Пойдём, присоединись к семье — Лисанн будет снаружи, ей нужно выпустить пар, если я знаю свою дочь.

Дэниел попытался улыбнуться и Эрни подмигнул ему.

Он последовал за Эрни на выход из комнаты, и увидел встревоженное лицо Лисы, на нижней ступеньке лестницы.

— Дэниел собирается остаться, — ответил Эрни на немой вопрос дочери.

Заботливо, он оставил их наедине.

Парень посмотрел на лицо Лисы, наполненное любовью и беспокойством, и почувствовал себя засранцем за то, что был причиной того, что она грустила.

— Ты в порядке?

Он медленно кивнул:

— Да.

Она положила голову ему на грудь, и он обнял её хрупкие плечи. Они стояли рядом в тишине длинную, спокойную минуту.

Услышав стук в дверь, Лисанн потянула Дэниела за руку.

— Пойдём на задний двор — там ты сможешь покурить.

Он криво улыбнулся:

— Я думал ты ненавидишь курение.

— Ненавижу, но прямо сейчас расслабиться тебе нужно больше, чем выслушивать мои нравоучения — хотя я могу делать несколько дел одновременно — я женщина.

Он нежно улыбнулся.

— Да, ты женщина, — и наклонился, чтобы поцеловать её, — Пойдём, женщина, мне нужна сигарета.

Они сидели на крыльце, пока Дэниел курил сигарету, цепляясь за неё с пылким отчаянием осуждённого мужчины. Но это не могло спасти его от тётки Лисанн, которая поспешила к ним, заинтригованная встречей с первым парнем ее племянницы.

По правде говоря, чувство такта, не передалось никому из родственников Лисанн, по линии бабушки Олсен.

— О мой Бог! — пронзительно взвизгнула тётя Джин, — Это он?

Лисанн дотронулась до руки Дэниела, и он посмотрел через плечо. Парень поднялся, бросая окурок в пустой вазон для цветов.

— Привет, тётя Джин, — поприветствовала Лиса, делая всё, что было в её силах, чтобы нацепить на лицо искреннюю улыбку. — Это Дэниел. Дэниел, моя тётя Джин — старшая сестра моей мамы.

Парень протянул руку, но Джин привлекла его, в ломающие кости, объятия.