Вера Голубкова - Ложь [СИ]

- Папа, мне хотелось бы, чтобы ты оставил в покое эту тему, не стоит докапываться до истины... Я хочу забыть об этом, и показать ей, что мне безразлично, что она меня не любит. Сегодня вечером я вел себя перед всеми, как круглый идиот. Оставь все, как было. Безразличие и презрение сохранят мое достоинство!..

- Надеюсь.

- Кроме того, есть кое-что, о чем ты не знаешь… Вирхиния больна…

- Больна?..

- Да. Сегодня у нее был не просто нервный срыв. У нее больное сердце.

- Откуда ты знаешь?..

- Похожие симптомы были у моего университетского приятеля. У него болело сердце, и он страдал от сердечных приступов. Тот приятель умер незадолго до того, как я вернулся…

- Ну и дела! – дон Теодоро серьезно посмотрел на сына. – Так вот на что намекала Сара.

- Выходит, мама знает? А Вирхиния не хотела, чтобы она узнала.

- Это не наше дело, оно касается только двоих: Вирхинии и врача. Собственно говоря, я никогда особо не вмешивался в жизнь Вирхинии и не вникал в ее дела... Как она? Ей лучше?.. Боль прошла?

- Похоже, лучше. Я сам проводил ее до спальни. Рядом с ней мама и горничная.

- А что Вероника?..

- Она закрылась в своей комнате и не выходила оттуда. Кажется, она сказала горничной, что сразу же ляжет спать, чтобы завтра встать прямо с рассветом.

- Вы едете верхом.

- Я не собираюсь ехать с ней. Она отлично может прокатиться вместе с Деметрио де Сан Тельмо!.. Наверняка, она уже поговорила с ним, вот и пусть катятся.

- Она при мне пригласила Деметрио, несмотря на его грубость. Вероника позвала его, когда он уже собрался уходить, и напомнила о завтрашней прогулке.

- Похоже, низкопробные мужчины ее любимчики.

- Никогда не поверил бы, но это очевидно!.. Ты уже ложишься спать, сынок?

- Нет, собираюсь пойти куда-нибудь, хочу отвлечься на время. Рио-де-Жанейро во всем мире прославился своим шумным весельем. Смешно сказать, я уже два месяца здесь, и ни разу никуда не выходил.

- Этот недостаток поправим.

- Да уж, худшая судьба выпала на долю того, кто своей жизнью заплатил за наслаждение любить ее.

- Жизнью?..

- Да, этот соблазнитель погиб.

- Погиб?.. Ты говоришь, погиб?.. Откуда ты это знаешь?..

- Вирхиния знает это от Вероники, она сама сказала ей об этом.

- Ты хочешь сказать, что Вероника продолжала переписываться с ним?..

- Вроде бы, она прочитала об этом в одной из провинциальных газет, в которых иногда печатают сведения о тех, кто отправляется в лесные дебри. Она сохранила вырезку и показала ее Вирхинии. Поэтому она и боялась.

- Чего?

- Вирхиния не сказала точно, но я предполагаю того, что, считая себя абсолютно свободной, Вероника сделала меня своей добычей, нимало не колеблясь. И вот что я скажу, папа, именно это горше всего разочаровало меня в ней: она ни секунды не грустила, не пролила ни единой слезинки из-за человека, который погиб, стараясь разбогатеть, чтобы добиться ее.

- Сынок!..

- Я мог бы простить ей то, что она низко пала ради любви, что боялась бедности, но то, что у нее нет сердца…

- Я понимаю тебя, сынок. Никто не поймет тебя лучше меня. Крепись, сынок, возьми себя в руки! И очень хорошо, что ты собираешься сегодня ночью повеселиться. Ступай, сынок, веселись… Иди и думай, что мир велик, что в нем предостачно женщин, что ложь это еще не вся жизнь, и что человек рождается, чтобы властвовать над своими чувствами, а не для того, чтобы сделаться их рабом. До встречи, сынок… Я вижу, что ты ведешь себя, как настоящий, сильный мужчина, и рад этому. – Дон Теодоро просто, как другу, пожал руку сыну, стирая дистанцию, установленную между ними сыновним уважением и отцовской нежностью. – Наша прекрасная мечта разбита, но мы не можем позволить себе опуститься. Мне очень хотелось, чтобы мои внуки были дважды Кастело Бранко, ну да как бы там ни было, а я хочу познакомиться с ними.

***

Первые яркие лучи жаркого солнца Рио едва успели золотистой каплей меда разлиться по земле, а на боковой аллее парка Кастело Бранко, обсаженной деревьями, уже выделялась на фоне густой листвы стройная фигура Деметрио де Сан Тельмо. Не зря с какой-то болезненной и отчаянной злостью заботился накануне Деметрио о своем костюме, предусмотрев все до мельчайших деталей. Безупречно сидящий на нем пиджак делает его еще стройнее, на тщательно выбритом лице почти незаметны следы неистовой душевной бури, но жесткие губы кривятся в подобии горькой улыбки, придавая лицу отпечаток суровости, а глаза кажутся темней и холодней стали.

- Вероника!.. Какой сюрприз!..

- Отчего же сюрприз?.. Разве не Вы написали это письмо? – Вероника показала Деметрио длинный конверт со штампом отеля. Она прислонилась к прохладной, сверкающей от утренней весенней росы решетке и улыбнулась.

Похоже, Вероника тоже не теряла времени зря, подбирая себе наряд с особым тщанием. Сверкающий черный ореол шелковистых волос, еще влажных от недавнего душа, подчеркивал овал ее бледно-янтарного лица, делая его еще красивее, губы казались необычайно цветущими и соблазнительными, а полупрозрачная кожа еще сильнее воспламеняла страсть. Сердце девушки колотилось все быстрее, разгоняя кровь.

Белый костюм для верховой езды забыт. Сегодня Вероника надела черные облегающие бриджи и алую, как вспыхнувшее пламя, блузку с широкими рукавами, заменявшую жакет, в руках она вертела тонкий, как тростинка, хлыст. К волосам девушка кокетливо прикрепила большой цветок белой гардении, чей аромат смешался с запахом ее волос.

- Я не ждал Вас так рано. Идемте, я хотел поговорить с Вами. Я решился просить Вас спуститься чуть раньше остальных, но даже не смел надеяться, что Вы согласитесь.

- Вам не кажется, что Вы излишне скромны для для такого напористого фехтовальщика, господин инженер?

- Вы все еще вспоминаете ту злосчастную вчерашнюю стычку?

- У меня кисть до сих пор опухшая.

- Вероника…

- О, не беспокойтесь!.. И не делайте такое озабоченное лицо. Это не помешает мне заставить Голиафа пуститься вскачь. Я отлично… послушайте, я просто пошутила, чтобы посмотреть, каким станет Ваше лицо… Вы так расстроились… так что Вы прощены…

- Я хотел сказать Вам, что Вы очень добры и обходительны. Вы выполнили мою просьбу и пришли сюда, это так любезно с вашей стороны. Я послал письмо наудачу, не строя излишних иллюзий относительно вашей доброты... Я доставил Вам такое беспокойство…

- А если я скажу, что Вы доставили мне удовольствие?..

- Вы были бы слишком любезны…

- Там видно будет, слишком, или нет. Если бы Вы попросили посыльного подождать, то узнали бы ответ еще вчера.

- Вы не шутите?..

- Я послала за ним горничную, но он уже ушел, и ей не оставалось ничего другого, как вернуться. Впрочем, даже видя, как Вы удивлены моему приходу, мне подумалось, Вы были уверены в том, что я выполню Вашу просьбу.