Анна Кувайкова - Чудище или Одна сплошная рыжая беда

Кстати, сытый, а значит, раздобревший Липницкий, идею про мое аккуратное и красивое возвращение-то и подкинул. Как будто мало ему было однажды полуголым своим телом в качестве расплаты на барной стойке дрыгать, вот ей-богу!

Однако идея его, должна признать, была довольно неплоха и даже имела-таки здравый смысл. А потому следующей моей целью стал знакомый клуб. Но на сей раз с угрозой Аверину, что если он снова растреплет о моем приезде, то жить он будет не внизу, а в аквариуме, у зубатки!

Никиту проняло.

А с событиями прошлых лет все было уже намного проще. Как оказалось всем, кому нужно было это знать, давным-давно рассказал все сам Богдан…

— Нет, Игорь, — хмыкнул тем временем Полонский в трубку. — Я уже тебе говорил, что я занят. Отец просил помочь, у него снова проблема на проблеме.

Ага. Проблемы у него. Одна единственная у него проблема, рыжая такая, вредная и моим скромным именем гордо зовущаяся! Которая, собственно и позвонила миллиардеру с невинной просьбой занять его дорогого, единственного сына, дабы тот не узнал раньше времени о моем внезапном возвращении.

И думаете, он обалдел и отказался? Нифигашечки, он порадовался, явно потер ручки и сразу согласился!

Правда, похоже, перестарался чутка.

Но в «Максимус» я действительно попала без проблем и лишних слухов. Успела пошептаться с обрадовавшимся мне Максимом на фейсконтроле, тот незаметно направил меня в мой же бывший кабинет… И вот тут-то я была готова к хорошей такой моральной трепке, после которой явно бы поняла, что Эльза все-таки имеет приличные знания о БДСМ. Не, физически-то, может, не накажет… А вот приморозит лет на двести — факт!

Деваться было некуда, позади меня болел весь службы безопасности отряд, а потому я поднялась по лестнице, вдохнула, открыла дверцу… И поняла, что меня явно глючит.

И честно, глядя на целующиеся на диване плотно сплетенные тела, я ляпнула чисто машинально:

— Ну охренеть, какой пассаж… Я, конечно, дико извиняюсь, но вы тут рабочим процессом так увлеклись, или наглядно изображаете сто тридцать третью статью любимого УК РФ? И если второе, то, собственно, кто кого конкретно домогаться изволит?»

Не, честно, я ожидала любой реакции. Ну, там, нагло улыбающийся начальник охраны, невозмутимо одергивающая жилетку Эльза, ее ровный взгляд, холодный тон…

Но дикий гогот грохнувшегося с дивана и сходу узнавшего меня Верещагина «чудище вернулось!», и алые щеки севшей Фроз стали для меня полной неожиданностью. От слов вообще и абсолютно!

Да, Эльза. Да, смутилась. Да, вроде даже как покраснела… Да я до сих пор в шоке!

В общем, после данного представления ни о каком стыде и неловкости и речи быть не могло. И на вопрос, как же все-таки отвязному рокеру удалось-таки растопить ледяное сердце неприступного администратора, улыбающийся Олег утащил меня в угол и гордо и со всей серьезностью представил мне, как он выразился, «виновника торжества, всеобщего любимца, местного купидона и жуткого сводника».

И им оказался ни кто иной, как огромный кактус, скромно стоящий в кадке в уголке. Кактус, который эти гении, мать их, назвали просто Федей!

Я едва не хрюкнула при воспоминании об этой счастливой парочке и их колючем друге, но вовремя зажала рот ладошкой, услышав чуточку усталый тон Богдана:

— Нет, Игорь, я уже сказал, что не пойду на выпускной. Нет, можешь не уговаривать. Всё. До связи.

А вот тут моя светлость крепко обидеться изволила.

Я значит, пока он тут диплом защищал и отцу помогал, ему и его группе выпускной в клубе готовила, почти два месяца язык свесив на бок бегала, достала всех, кого позволили и кого очень не рекомендовали, и все ради того, чтобы там ему показаться на глаза, в романтишной так сказать, обстановке…

А он туда идти отказывается?!

Вот… вот… вот кто он после этого, а?

Собственно, в этом и заключался план коварного Эльфенка. Нет, он мне понравился, был всем народом одобрен, правда, изначально меня просто собирались притащить на праздник наконец-то отмучившихся, веселых уже не студиозов.

В организацию сие сомнительного действа я с размаха вляпалась, как только оказалась в клубе «Максимус», а точнее, предстала перед ясными очами его непосредственного начальства, причем перед обоими номерами сразу! Олег сообщил мне тайком, что они на меня не злились, и на данный момент вовлечены в ответственный процесс дегустации новой партии любимого вискарика. И радостная я, после встречи с Фроз и кактусом, ввалилась в бильярдную с громким воплем: «Ну, что, бухаем, братцы-кролики?».

Эх… ну каково же зрелище, когда Харлею попадает драгоценный напиток ни в ту глотку… Ну кто бы только видел! Глаза по семь копеек, стаканчик с треском на пол, брызги в стену… Красота!

Потом меня, правда, долго и упорно тискали в медвежьих объятиях, едва не переломав все косточки разом, и оглушили зычным басом: «Зачуля! Зайчулечка! Зайчунок мой, зайчучулек мой! Жива-здорова, ты, сама!».

Ну, после его объятий с термином «жива», я б, конечно, поспорила…

А после того, как меня перебросили через коленку и не больно, но обидно выпороли, я еще не согласилась с озвученным определением «здорова»!

Благо хмурной Лександрыч отреагировал иначе. Он встал, покурил, окинул меня своим коронным недовольным взглядом… а потом раскинул руки и заявил с гаденькой улыбкой: «Ну, наконец, здравствуй, мой дорогой второй администратор!».

Вот всегда знала, что соседушка мой плюшка сонная. Но, что он вредность редкостная, убедилась, пожалуй, впервые!

Пришлось соглашаться на сие внеплановое «приглашение» на работу. Так, собственно, я и ввязалась в подготовку выпускного. Нет, ну а чего? Кириллу, значит, кое с кем коварные планы за моей спиной строить можно, а я тут оставайся в стороне?

Фигушки вам, господа хорошие! Мы люди, может и не гордые, но крайне зловредные и жутко мстительные. Местами.

Правда, увы, такими же мозгами явно обделенные — нам и в голову не могло прийти, что Богдан откажется идти на выпускной, который, к слову, уже завтра!

И да, я все равно до него не дотерпела. Просто вчера я получила приглашение на день варения одной очаровательной улыбчивой кудряшки, которое состоится всего через неделю… На острове, в коттедже.

И поняла, что если я и полечу на Маврикии… То только с Богданом.

И потому я, собственно, сейчас здесь, прячусь как мышка за «Ауди» и чувствую, как начинает тускнуть вчерашняя, так скажем, одержимость. И, покуда она не успела окончательно и некрасиво сделать ноги, моя коварность выступила из-за машины. Неслышно подкралась к «мустангу», под капотом которого, где-то в самой глубине, скрылся закончивший разговор блондин, и негромко протянула укоризненным, замогильным голоском.