Поппи Данн - Дополнительные занятия (ЛП)

— Я так рос, но думаю это переоценено.

Она посылает мне «ну да, конечно» взгляд.

— Кроме шуток. После дня в офисе папа приходил домой, развязывал галстук, наливал виски со льдом и звонил секретарше. Мама в ответ на это чистила кухню. Третий раз на неделе, — Боже, это было похоже на «Безумцев», но с худшим ретро ковровым покрытием.

— Это ужасно, — она жует блин в знак солидарности. — Мои родители всегда любили друг друга. Я всегда была признательна им за это.

— Всегда признательна?

Она улыбается, а затем вздрагивает.

— Я имею в виду, иногда они посылали меня в магазин за мороженым. Мне всегда приходилось идти, даже если магазин был в полутора милях от отеля. Это давало им какое-то время.

Ладно, возможно, детство ребенка цирковых клоунов оставляет желать лучшего.

— Скажи мне кое что, только честно, — складываю пальцы домиком и посылаю ей «расчетливый взгляд брокера». — Ты когда-нибудь носила красный нос?

— Ой, да постоянно. Меня в нем крестили, — говорит она с очень серьезным выражением лица.

Амелия хихикает. У нас есть зрители.

— Что случалось, когда тебе надоедало дома?

— Говорила им, что сбегу к бухгалтерам.

— Любимый спорт?

— Жонглирование.

— Домашний питомец в детстве?

— Джимбо.

— Слон?

— Анаконда.

— Странноватое имя для удава.

— Ну, мы назвали его так после того, как он съел слона.

Теперь Амелия смеется так сильно, что практически падает со своего места. Пока Шел приводит ее в чувство глотком горячего шоколада, я чертыхаюсь про себя, что не могу развернуться на полную мощность . Шел Ричардсон забавная, без вопросов.

Только когда она дружески подмигивает мне, это совсем не забавно. Нет, дело чертовски серьезное.

7

Шел

— Привет, арахис!— говорит папа, появляясь на экране моего компьютера. Он усмехается, как и обычно. Имею в виду, на нем все еще клоунский грим, так что улыбка, вроде как, нарисованная. Но настоящая тоже на лице. Словно у него два улыбающихся рта.

Дайте мне убрать эту ужасную картинку из головы и мы продолжим.

Кстати, просто чтоб все прояснить, «арахис» — это мое прозвище. И да, это в честь Circ Peanuts 10. Мои родители считают, что шоу должно продолжаться, продолжаться и продолжаться во веки веков.

— Место выглядит великолепно, — говорю я, оглядывая окрестности. Похоже, он и мама, наконец, поместили своих восемь попугаев в клетки. Я люблю этих маленьких пухленьких птичек, но у них есть склонность гадить везде. Вот-вот, вижу их сейчас, они машут крыльями, следуя команде папы.

— Поздоровайтесь с Шел, дети!

Они все свистят в унисон. Оу, такие милашки. Потом обезьяна Джимми, поедая банан, прыгает на плечо отцу. Похоже, вся банда в сборе.

—Как там мой ребенок? — спрашивает мама, садясь рядом с папой, держа в руках тарелку с брауни. О, она печет! Это настолько нормально, что... ой.

— Это не запрещённая выпечка, так ведь, мам? — спрашиваю я.

Она шикает мне и хихикает, как школьница. Точно. Это травка.

— Похоже, ты там довольно неплохо устроилась! — говорит папа, показывая мне кулак с поднятым большим пальцем. Ну, учитывая, что они живут в Airstream с птицами, обезьянами, и, до недавнего времени, миниатюрным альбиносом аллигатором (покойся с миром Этель), моя тесная квартира-студия роскошна.

У мамы и папы есть брауни с травкой, а я довольствуюсь буррито из Chipotle. Арчи танцует вокруг ног, надеясь стащить мясо. Конечно, я угощу его. Я ведь не монстр.

— Я посмотрела свой календарь и знаешь, что поняла? — Мама вытаскивает постер «Горячие клоуны 2017». Вспомните те сексуальные календари с пожарными, которые продают возбужденным богатеньким женщинам, но добавьте парики и нос. Затем, после того как вернетесь с кричащего края бездны безумия, выпейте что-то покрепче.

Прямо сейчас мы на месяце с клоуном, который оттягивает свои растягивающиеся штаны, с намеком резиновым молотком указывая на то, что внутри.

— Э-э-э, что, мам?

— Твой шестилетний срок почти вышел! — визжит она от радости, едва не стуча ногами.

Мой желудок падает, когда я вспоминаю обещание, данное себе в тот день, когда выехала из ворот Северо-Западного, шапочка выпускника все еще была набекрень. Если к тому времени, когда мне исполнится двадцать девять, я не смогу найти настоящую работу учителя, я вернусь в старый трейлер. Лучше дома места нет. Конечно, это больше чем «лучше дома места нет». Ха. Ха. Я смешная.

Серьезно, я не ожидала, что буду стоять на грани обрыва, глядя вниз в пустоту с сахарной ватой и надувными зверюшками. Очень мягкая пустота, да. Любой может получить работу учителя, верно? Наверняка кто-то в этой стране хочет нанять штатного преподавателя по театральному искусству, так?

Так?

Неа.

— Мы почти приготовили для тебя твою комнату, — лучезарно улыбается папа и делает большой глоток Mountain Dew. Он пьёт эту дрянь целыми галлонами. С тех пор, как я рассказала им о своем плане двигаться назад, если дело не пойдёт, мои предки, казалось, пребывали в восторге от всего этого. Хотелось бы мне разделять их энтузиазм.

— Ты имеешь в виду, мой уголок трейлера, верно? — слабо говорю я. Мою комнату. Ха. Смешно.

— Мы даже повесили занавеску, чтоб у тебя было уединение. Только будет жаль, что у нас с отцом не будет дикого, громкого секса, где я пожелаю, — непринуждённо говорит мама. А затем всхлипывает. — Так здорово, что ты будешь жить дома, милая

Я люблю своих родителей, правда люблю, но мысль о возвращении к Ричардсонам со всеми пластиковыми рогами, поддельными носами, и потенциальными укусами обезьяны просто заставляет меня чувствовать себя дурно. Арчи скулит и смотрит на меня своими огромными диснеевскими глазами. Интересно, как он поладит с Джимми? По крайней мере, там больше нет Этель, чтобы проглотить его целиком.

Бедная Этель. Анаконда Джимбо на самом деле съедает все в поле зрения.

— Мы считаем дни до этого момента! — говорит папа, когда мы заканчиваем разговор по Skype. И я бреду, ложась на кровать лицом вниз и задаваясь вопросом, как именно я докатилась до вот такого в моей жизни.

Все дети прекрасны, и все дети безумны. Все это становится более чем очевидно во время прослушивания для школьной пьесы. После напряжённого понедельника, насыщенного макробиотическими коктейлями и восстановлением коронных чакр каждого ребенка, я два часа без перерыва наблюдаю за прослушиванием для «Оливера», начиная от восхитительно неуравновешенного к немного причудливому.

Уилл, сидящий рядом со мной без пиджака и в рубашке с закатанными рукавами, совсем не помогает сосредоточиться. Когда я отправила ему электронное письмо с просьбой помочь с прослушиванием, была уверен, что получу ответ: «Будучи хозяином вселенной, боюсь, буду слишком занят, тягая железо в своем кабинете, в то время как миллионы долларов, как по волшебству, падают на мой банковский счет. Кроме того, здесь есть моя фотография отличного качества без рубашки. Пускай слюни издалека».