Анютка Кувайкова - Оторва или Двойные неприятности для рыжей (СИ)

— Еще и за одну парту пытались посадить, — хмыкнул Мишка, подтверждая рассказ.

— Мы еще сначала не поняли, почему ты от него отсел, а в средней школе вообще в первый день его вместе с партой в окно выкинул, — хмыкнул Исаев, припоминая. — Благо, первый этаж был. Потом разобрались.

— У-у-у, какой ты злой, — скривилась рыжая в сторону ухмыляющегося клубного директора. Затем покосилась на Демьяна, Богдана, многозначительную зверскую рожу Харлея и, почесав в затылке, резюмировала. — Теперь понимаю, почему бедный Стасик не выдержал и, едва окончив школу, в Америку учиться слинял. С вами ни один нормальный человек не выдержит, куда там до хрупкой душевной организации трагично влюбленного Стасика!

— Рыж, не напоминай, — поморщился Алехин и пояснил. — Бабки же не угомонились и еще до окончания школы нам в одном доме хаты приобрели. Я от соседства с этим пид'м чуть не взвыл!

— О покойниках либо хорошо, либо ничего, — укоризненно покачала головой Солнцева. — Лександрыч, осади коней, Стасика уже как два года в живых нет.

— Эх, Миха, — горестно вздохнул Харлей. — Ни стыда у тебя, дружище, не совести!

— Да я-то тут причем? — изумился парень. — Я к его суициду никакого отношения не имею!

— Ну, вообще да, — кашлянула рыжая, привлекая к себе внимание. — Тут Лександрыч, как ни странно, чист перед законом. Ну, и раз пошла такая пьянка… Тут наступает момент для грустного финала нашей сказочки. В общем, бабушка Стасика, она же Евдокия Захаровна, в смерть внука не поверила от слова совсем. Не знаю, толь мозги у нее съехали, то ли еще что… Но квартиру его она тронуть не позволила. Долго искала, кого туда заселить, чтобы за цветочками и рыбками присмотрели до возвращения любимого внучка, а тут мы с Махасем как раз впухли на тему «я типа невеста, он типа жених». Ну, бабульки тряхнули стариной, скооперировались, и в итоге мы с Лександрычем второй год буйно соседствуем. Правда, радость ты моя сонная?

— В кой-то веки истину глаголешь, — добродушно буркнул парень, вращая между пальцев зажигалку.

— Так, вот не надо тут из меня брехло неправдивое делать! — фыркнула Солнцева, поднимаясь. С трудом выдернула куртку из-за спину ухмыляющегося Исаева и, пнув Верещагина по выставленным ногам, принялась пробираться вдоль стола. — Вот ни одного левого слова ни сказала!

— Да ладно, верим, — добродушно отозвался Харлей, разваливаясь в своем углу. И, замерев, неожиданно грозно вопросил. — Зайчучонок мой, а ты куда лыжи навострила?

— Как куда? — удивленно воззрилась на него университетская оторва, накидывая кожанку. — Домой, австралопитек ты мой замшелый. Я не ты, в меня содержимое бара за одну ночь не влезет!

— Не понял, — сурово отозвался рокер, начиная подниматься. — А кто тебя отпускал, зайчуля?

— А кого я здесь любила? — пропела рыжая ехидна и, махнув ладонью, коротко попрощалась. — Всем пока. Люблю, целую. Искренне желаю с похмелья не откинуть копыта!

И убежала, ухватив за руку посмеивающегося Богдана.

У Демьяна в ладони едва не треснул стакан.

Четкое, непреодолимое желание во что бы то ни стало увести у Полонского нахальную рыжеволосую заразу, оформилось быстрее, чем парень в полной мере осознал его нелепость.

На работу на следующий день не пришла — приползла! И то каким-то чудом.

Столько выпить, да еще смешать все в кучу, и при этом поспать три часа…

Я горько пожалела о том дне, когда связалась с Михой, Харлеем, Исаевым и иже с ними. Ну, честно, с этой бандой отдыхать никакой организм не выдержит! Лично мой сдался еще в машине Богдана, и я тихо вырубилась, пристроив свою буйную головушку на его далеко не хрупком плечике. Благо хоть в этот раз он меня на руках до дома не пер, а всего лишь тактично разбудил… попытки так с шестой.

Этим же неблагодарным делом, кстати, сегодня поутру занимался таксист, доставивший сладко посапыващую на заднем сидении меня на мое законное рабочее место. Мужик в таком восторге остался… кто б только слышал его трехэтажные ласковые дифирамбы!

Фыркнув, ткнулась носом в черновой вариант ведомости, в которую заносилась вся нужная вышестоящему руководству информация. Ну, в смысле, кто, что, у кого и за сколько помыл. В ней пестрил уже порядочный список услуг, номеров машин и имен мойщиков, вызывая у меня дикое желание завязать шланг отбойника на своей шее. И попросить ребят затянуть потуже. О, с какой радостью эти гады бросились бы исполнять данное поручение!

Хочу сдохнуть. Вот так просто и незатейливо!

По стойке возле моей головы медленно и звучно постучали чьи-то ногти, привлекая к себе внимание. С трудом разлепив глаза, я подняла буйную (вчера!) головушку… и извлекла из себя что-то похожее на тяжкий, полный вселенской скорби вздох.

— Да уж, — вынесло неутешительный вердикт мое любимое начальство, оценив трясущиеся ручки, дергающийся глазик и опухшую моську своего подчиненного. — Это что же надо делать ночью, чтобы так выглядеть на утро?

— Пить с байкерами до трех часов утра, — смиренно покаялась и, не выдержав, рухнула обратно на стол, больно приложившись лобешником. — Ай…

— Оу, — понимающе усмехнулся шеф. — Опять, что ли, Харлея перепить пыталась?

— Да помилуй боже, у меня после первого раза еще почки не оклемались! — хмуро отозвалась, пытаясь поднять тяжеленную голову, которая отказалась думать вчера, а теперь из-за нее страдали все. В смысле, болела она, а остальной организм банально и некрасиво корежило в предсмертных судорогах.

— Ну-ну, — хмыкнуло «доброе» руководство и, сжалившись, предложило. — Ну, выпей кофе, может, полегчает.

— Обижаете, Дмитрий Аристархович, — протянула я, принимая-таки надлежащий вид, то есть позу. — Кофейный автомат был осушен полностью не далее, как три часа назад!

Ух, а я-то думала, что так шокировано вытягиваться умеет только моська нехристи при виде Богдана Полонского…

Ни фига. Аристархович и его красивое, породистое лицо прожженного испанского мачо пока вне конкуренции!

Описание, кстати, в точку. Подкаченная фигура, бронзовая кожа, выдающийся нос, темные глаза и кучерявые волосы длиной до плеч… Мое не обделенное чувством юмора руководство в свои неполные сорок лет легко и играючи могёт свести с ума женщин, чей возраст котируется от «ноль плюс» и до бесконечности.

Причем одним только своим видом!

— Ты несерьезно, — недоверчиво посмотрел на меня шеф, поигрывая ключами от машины в руке. Он на всякий случай оглянулся на автомат и, узрев на нем красноречивую табличку «не работает», остался… ну, так скажем, в легком недоумении.

— А это вы у Маринки спросите, которая вчера обслуживающую компанию не вызвала, чтобы те аппарат заправили, — хмыкнула я, не упустив возможности сдать напарницу с потрохами.