Анютка Кувайкова - Оторва или Двойные неприятности для рыжей (СИ)

Никак не отреагировав на мои слова, Полонский стянул с себя джинсовку и накинул ее на мои плечи. Я улыбнулась, согревая озябшие ладошки о горячий стакан. Мне, правда, вдруг как-то тепло-тепло на душе стало.

Приятно, когда о тебе так заботятся. Хотя и не понятно, из каких целей.

— Спасибо.

— Не за что, — заглушив двигатель, парень вытащил ключи и положил их на крышу. Оперся на закрытую дверцу, закурил и только тогда поинтересовался. — Вчера, пока меня не было в клубе, ничего не произошло?

— Да нет, — аккуратно пожала плечами, чтобы джинсовка не свалилась. — Разве что я Миху чуток…эм… ну, опозорила. И Олег с кем-то из посетителей сцепился. А что?

— Просто спросил, — рассмеялся Богдан, глядя, как я снова заинтересованно вожу носом по воздуху, улавливая пряный аромат вишни от его сигареты. Что поделать, я почти балдела с этого запаха!

И изнывала от легкого желания настучать кое-кому голубоглазенькому по его слишком хитрой морде. Просто так спросил он, ага. Знал же, извращенец заботливый, что добром его дразнилки Исаева не кончатся, вот и интересовался теперь последствиями!

Естественно, признаваться, что меня некультурно облапала пьяная нехристь, я не собиралась. Если честно, я всё-таки была немножко зла на Богдана за его нехилую подставу… Но простила. Честно.

Первый раз вчера, когда увидела его в клубе. Он обещал меня забрать, он сдержал свое слово, хотя мог бы и не заморачиваться. Мог даже в известность не ставить, что не приедет вообще, а потом сослаться на таинственные, архиважные, срочные дела.

Мог бы, но не стал. И приехал, и забрал. И даже домой отвез… Насколько мне помнилось, дай ему волю, он бы меня и до квартиры проводил, и даже спатеньки уложил!

А второй и окончательный раз простила сейчас. За возврат машины. За кофе. За джинсовку. За неподдельное, тщательно скрываемое волнение. Не в голосе, и даже не в абсолютно спокойном выражении лица.

Во взгляде. В самой его глубине.

Мда-а-а… Какие ж на самом деле тараканы обитают в вашей платиновой голове, господин Богдан Полонский?..

Хотелось бы мне знать.

От любопытных мыслей в моей похмельной головушке отвлек очередной близкий шум шуршащих по дороге покрышек. Я подняла голову…

Выпучила глаза, уронила челюсть, побледнела, поседела и сломала сигарету. Короче, все как обычно!

Так, ну ладно серебристый «Ауди» со знакомой хмурой моськой вчерашнего водителя, это я понимаю. Богдану же надо на чем-то добираться потом в родные пенаты. Он ж не я, на общественный транспорт точно не посмотрит.

Ладно белоснежная спортивная лапушка Линицкого — есть у меня к эльфятине долговязой пара — тройка каверзных вопросов, с заманчивой мыслей задать из в стиле милейшего инквизитора сурового кровавого средневековья.

Но ради всего святого, скажите мне, что заехавший последним вишневый кроссовер немецкого производства принадлежит не Исаеву!!

Хлопнули дверцы машин, и я застонала.

Как любит поговаривать Харлей: "Вот тебе и х’иньки, заинька!".

— Что ж я такого натворила в прошлой жизни, если мне сейчас так не везет? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила, глядя на безоблачное небо, сунув в зубы сигаретку.

Перед смертью, говорят, не накуришься… То есть не надышишься! Ай, один хрен. Но попробовать все равно стоит.

— Я тоже рад тебя видеть, — хмыкнул опешивший от "теплой" встречи Игорек, покручивая на пальце ключи от машины и водружая очки на лобешник. Мельком взглянув в сторону Богдана, который как всегда занимал почетную должность главной невозмутимости страны, коротко спросил с насмешкой. — Срезал?

— Новый мост открыли вчера ночью, — усмехнулся в ответ Полонский.

У меня шарики за ролики закатились, да там и остались. Они чего, прости осспади, наперегонки сюда летели?! И какого, простите, священного макраме, Исаев лыбится как кот, уворовавший последнюю сметанку?

— Кто-нибудь, дайте ему лимон, — мрачно попросила, на всякий случай отставляя стакан с кофе на капот моей машины.

От греха!

— Паршиво выглядишь, рыжая, — внимательно осмотрев меня с ног до головы, вынес неутешительный вердикт звезда всея университета.

— Как только уедешь, мне сразу полегчает! — радостно пообещала я. Богдан подавил смешок, Игорек возвел глаза к небу за неимением потолка, а нехристь глянула на меня скептичным взглядом. Я поспешила заверить. — Правда-правда! Не зуб даю, челюсть! Твою.

— Ань, — укоризненно произнес эльфенок, — Может, хватит, наконец, язвить, чудище ты рыжее?

— А чего он тут стоит и весь меня раздражает? — справедливо возмутилась я.

Богдан, не выдержав, расхохотался. Эльфенок улыбнулся, а вот нехристь даже опечалилась чуток. Жаль только ненадолго!

— Один-ноль, — насмешливо прокомментировал Полонский, туша окурок туфлей. Дорогой такой туфлей, в черную с белым жесткую крапинку. Эх, и чем ему бедный скат не угодил? Он же не виноват, что крокодильчики нынче не в моде!

Окинув меня медленным, пристальным взглядом, особенно задержавшись на шее и груди, Исаев поправил своего визави, многозначительно усмехнувшись:

— Один-один.

Вот же засранчик злопамятный… А я так надеялась, что его после выпитого вчера приступ амнезии накроет сегодня! Нифигашечки.

Мало того, что он свеж, бодр, полон сил и уверенности в себе, так еще и дьявольски красив! Остальные, кстати, тоже. Как им это удается, а? И, главное, когда они спать успевают? Я тоже так хочу-у-у…

— Ладно, уговорил, — хмыкнула я, выбрасывая окурок и поправляя сползающую с плеч джинсовку. — Но на этом лавочка закрыта, дорогой мой нечестивец. Я сегодня не в духе!

Ох, чует моя мнительность, да видят глазки зрячие, что на моське Антихриста новый хитроумный план проступает. Не иначе, уж слишком взгляд предвкушающий! Вот, даже улыбнулся, ручки на груди сложил, рот приоткрыл — сейчас, значит, колкость на публику озвучивать будет!

Я машинально перевела взгляд на заметно хмурящегося Богдана, краем глаза зацепилась за отражение в лобовом стекле моего малыша… И рявкнула на всю Ивановскую:

— А ну стоять, суслики! — не ожидавшие подобного парни вздрогнули и уставились на меня с тихим шоком. А я же, поворачиваясь, продолжила, предвкушающие сузив глаза. — Куда мочалки намылили, товарищи немытые?

Моя рабочая бригада, чей маневр незаметно сбежать с рабочего места не удался, неловко замялась. Вот заразы, уже до самого угла почти дошли! А за ним забор низкий, железная дорога и деревья — обернись я двумя минутами позже, и эти животинки уже радостно бы гоготали и танцевали победные танцы африканских папуасов за пределами не только видимости, но и досягаемости.

— Так куда собрались, говорю, орлы? — поинтересовалась, ехидно вздернув брови.